Рекс Стаут - И быть подлецом
Вульф хотел знать, не жил ли неподалеку от Флитвилла человек по фамилии Орчард, или имевший родственников с такой фамилией, или сменивший впоследствии фамилию на Орчард. Не знаю, почему ему пришло в голову, по это очень важно, но он явно выжимал эту идейку досуха, а затем снова начинал выкручивать до скрипу. Он провел так много времени, выясняя этот вопрос с Мадлен Фрейзер, что к четырем часам, времени своей послеобеденной встречи с орхидеями, расспросил ее лишь о бегах.
За эти день, ночь и утро мы с Вульфом не только беседовали с этими пятерыми. Мы обсуждали великое множество способов, которыми разумный человек может достать цианид. Мы говорили о том, как легко добраться до бутылок в холодильнике радиостудии, о целесообразности выбивания некоторой информации — например, об отпечатках пальцев — из инспектора Крамера или сержанта Перли Стеббинса. Это дало примерно те же результаты, что и беседы. Кроме того, было два звонка от Крамера, а также от Лона Коэна и других. И еще были уточнены детали по организации визита к нам профессора Ф. О. Саварезе.
С приглашением Нэнсили Шеперд мы зашли в тупик. Мы знали о ней все: ей шестнадцать лет, живет вместе с родителями в доме 829 по Виксли-авеню в Бронксе, у нее светлые волосы и карие глаза, а отец ее работает на складе.
Телефона у них не было, и в четыре часа в среду, когда от нас ушла мисс Фрейзер, а Вульф отправился в свою оранжерею, я взял из гаража машину и поехал в Бронкс.
Дом 829 по Виксли-авеню был тем самым местом, где люди живут не потому, что им этого хочется, но потому, что вынуждены там жить. Этому дому вполне следовало бы устыдиться собственного вида — и, возможно, так оно и было. Я нажал кнопку у фамилии Шеперд — никакого эффекта. Я спустился в подвальный этаж и раздобыл дворника. Его внешность вполне соответствовала виду дома. Он сказал, что это надо было делать раньше — звонить в квартиру Шепердов. Вот уже три дня, как их нет. Нет, уехали не все. Только миссис Шеперд и девчонка. Он не знал куда — и вряд ли это еще в доме мог бы ответить на этот вопрос. Кое-кто считал, что они сбежали, другие утверждали, по их сцапали полицейские. Лично он подозревал, по их уже нет на белом свете. Нет, мистер Шеперд жив-здоров. Он уходит на работу в половине седьмого, а возвращается после пяти.
Взглянув на свои часы, я увидел, по сейчас пять часов десять минут. Я предложил этому несусветному созданию доллар, чтобы он погулял немножко перед домом, но он взглянул на меня так, что я сразу понял: я выбросил на ветер по крайней мере восемьдесят центов из денег клиентов.
Ждать долго не пришлось. Когда возник Шеперд, я понял, чти совершенно напрасно отвлекал дворника от его важных дел: простого описания хватило бы вполне. Тот, кто разрабатывает лица, в данном случае начисто утратил чувство пропорции. Шеперд уже собирался войти в дом, но я вырос перед ним и спросил без особой учтивости:
— Мистер Шеперд?
— Прочь! — прорычал он.
— Меня зовут Гудвин, и я работаю на Мадлен Фрейзер. насколько я понял, ваши жена и дочь…
— Прочь!
— Но я только хотел…
— Прочь!
Он не касался меня руками и не оттеснял плечом, но каким-то непонятным образом прошел мимо меня в вестибюль и вставил ключ в замочную скважину. У меня было с десяток возможных вариантов схватить его за шиворот, дать в челюсть и так далее, но это дало бы мне только эмоциональную подзарядку и не принесло желаемых результатов. Было ясно, что если он не хочет сказать, где находится Нэнсили, в сознании, то, оказавшись в нокауте, он просто не сможет этого сделать. Я спасовал.
Я вернулся на Тридцать пятую улицу, оставил машину у дома, прошел в кабинет и позвонил Мадлен Фрейзер. Трубку взяла Дебора Коппел. Я спросил ее:
— А вам известно, что Нэнсили исчезла вместе с мамашей?
— Да, — сказала она, — известно.
— Вы не упомянули об этом, когда были здесь сегодня вечером. Мисс Фрейзер также не сделала этого днем.
— Но ведь не было причины говорить об этом. Нас никто не спрашивал.
— Вас обеих спрашивали о Нэнсили.
— Но не о том, где она сейчас находится.
— В таком случае я вам задаю этот вопрос: где она сейчас находится?
— Я не знаю.
— А мисс Фрейзер?
— Нет. Никто из нас не знает.
— Откуда вы узнали, что она уехала?
— Она позвонила мисс Фрейзер и сказала, что уезжает.
— Когда?
— Это было… Это было в воскресенье.
— Она не сказала, куда отправляется?
— Нет.
Вот и все, чего мне удалось добиться. Я повесил трубку, сел и задумался. С одной стороны, был шанс, что Перли Стеббинс будет в хорошем настроении и бросит мне кость, тем более, что Крамер потратил немало двадцатипятицентовиков, звоня нам. С другой стороны, если бы я попросил его об этом, о захотел бы поторговаться, а мне было нечего ему предложить.
Поэтому, когда я подошел к телефону, я позвонил не в полицию, а в «Газетт».
Лон Коэн лениво ответил на звонок. Он поинтересовался, не решил что я, что свободный орган прессы открыл для меня кредит.
Я фыркнул.
— В один прекрасный день, дружище, ты получишь от нас нечто сногсшибательное, При наших темпах, скажем, через полгода. Но газета должна стоять на службе общества, и я хочу этими услугами воспользоваться.
Ты знаешь, что Нэнсили Шеперд и ее мать испарились?
— Конечно. Ее отец очень расстроился, потому по оказался замешан в деле об убийстве. Черт возьми, он чуть не укокошил двух фотографов. У папаши есть характер — Да, я встречался с папашей. Что он сделал с женой и дочкой? Все закопал их в укромном месте?
— Отправит их из города. Как нам стало известно, с разрешения Крамера, и, конечно, Крамер знает куда, но помалкивает. Естественно, мы считаем, что это произвол. Нельзя же допускать, чтобы американский народ держали в неведении и вводили в заблуждение. Ты должен получить свое, поскольку мы буквально несколько часов назад уз ее мать — в отеле «Амбассадор» в Атлантик-Сити в номере с гостиной, спальней и ванной.
— Ты не сказал одного. Кто платит за номер?
Лон Коэн не знал. Он согласился: недопустимо, по американский народ, представителем которого я являюсь, не проинформирован по этому важному вопросу, и, прежде чем повесить трубку, пообещал что-нибудь обязательно сделать для исправления положения.
Когда Вульф спустился в кабинет, я ввел его в курс событий. К этому времени нам еще оставалось побеседовать с троими, но уже стало ясно, что потребуется все наше воинство. Поэтому Вульф приказал мне связаться по телефону с Солом Пензером. Сола не было на месте, но час спустя он перезвонил.
Сол Пензер работает по найму. У него нет кабинета, да он ему и не нужен. В деле Сол настолько хорош, по требует и получает вдвое больше того, по обычно платят людям его профессии. Каждый день он получает столько предложений, по может выбирать то, что ему нравится. Я не знаю случая, когда бы он отказал Вульфу, кроме тех случаев, когда был так связан по рукам и ногам, по не мог пошевельнуться. Он принял наше предложение.
