Анне-Катрине Вестли - Гюро
- Спасибо, - ответила мама. - Мы уже ели.
- Здравствуй, Гюро, - сказал дворник. - Ты тоже хочешь у меня учиться?
- Нет, ей ещё рано учиться, - ответила за неё мама. - Она немного погуляет одна, а потом пойдёт к Тюлиньке.
- Пока мы будем упаковывать мусор, она может побыть с нами, - сказал дворник. - А вот к топке детей не пускают.
Гюро выжидательно смотрела на дворника. Она слышала его слова про мусор и про топку, но думала только о том, поднимет ли он её к самому потолку, как в тот раз у Тюлиньки Дворник заметил её пристальный взгляд.
- Неужели я сегодня забыл побриться? - пробормотал он, тронув рукой подбородок.
- Гюро, нельзя так смотреть на людей, - сказала мама, испугавшись, что дворник рассердится, и сразу стала такой, какой Гюро не любила её.
Она спряталась за маму и хлопнула её по спине, но ничего не ответила. Мама была совсем сбита с толку.
- Ты сегодня сама на себя не похожа, - сказала она Гюро.
Но дворник, кажется, кое-что понял, он отставил свою чашку на столик, подошёл к Гюро и внимательно посмотрел ей в глаза.
- Интересно, потяжелела Гюро с того раза или нет? - сказал он и протянул к ней руки,
Гюро подбежала к нему, и он поднял её высоко-высоко.
Ей хотелось, как в прошлый раз, потрогать рукой потолок, но в подъезде потолок был такой высокий, что даже на руках у дворника она никак не могла до него дотянуться.
Дворник опустил её вниз, и она сразу стала такой, как обычно. И мама стала такой, как обычно, и больше не делала Гюро никаких замечаний.
- Ну, пошли, - сказал дворник.
Повсюду было пустынно, тихо и непривычно. Будто мама, Гюро и дворник были единственными людьми на земле. Гюро побежала далеко вперёд, а потом вернулась обратно.
- Быстро ты бегаешь, - сказал дворник, - совсем как…
- Жеребёнок, - подсказала ему Гюро. - Так всегда говорил папа.
Она тут же смутилась, но быстро оправилась: как только она вспомнила про папу, ей показалось, что и он тоже идёт вместе с ними, и она снова убежала вперёд и бегала до тех пор, пока совсем не запыхалась.
Дворник открыл маленькую дверцу рядом с подъездом.
Там оказалось небольшое каменное помещение, где лежали бумажные мешки для мусора и пакетики, завёрнутые в газету. Некоторые пакетики были завёрнуты небрежно, и из них торчали консервные банки, бумага, грязные детские пелёнки и даже куски сухого хлеба.
- Хотел бы я знать, что думают люди, которые выбрасывают хлеб, - сказал дворник. - Я этот хлеб всегда собираю и потом отдаю одним людям, которые живут тут, в лесу, они кормят им поросёнка.
Дворник принёс с собой старые газеты. Порвавшийся пакет он аккуратно завернул в целую газету и положил в большой серый бумажный мешок. Потом он сложил туда и все остальные пакеты с мусором.
- Тебе каждый день приходится это делать? - спросила мама.
- Нет, только в те дни, когда приезжают за мусором, - ответил дворник. - Нельзя же, чтобы рабочие сами возились в этой грязи.
Мама начала помогать дворнику, но Гюро сказала:
- А помнишь, ты мне говорила, что надо держаться подальше от помойки?
Мама улыбнулась:
- Правильно, говорила. Гюро играла во дворе пансионата, - сказала она дворнику, - и я велела ей держаться подальше от мусорных бачков, от них очень плохо пахло.
- Здесь тоже пахнет не очень хорошо, - заметила Гюро.
- Но теперь это моя работа, - сказала мама, - тут уж ничего не поделаешь.
Мама взяла лопату, которая стояла в углу, и начала сгребать рассыпавшийся мусор; в это время в шахте послышался какой-то шорох.
- Эй, берегись! - крикнул дворник.
Но мама не успела отскочить, и пакет с мусором упал ей прямо на голову, к счастью, он оказался мягким. Гюро вскрикнула, дворник быстро оттащил маму в сторону.
- Больно? - спросил он.
- Нет, просто я испугалась, это было так неожиданно, - ответила мама.
- Прости, это моя вина, - сказал дворник, - я снял заслонку с шахты. Она у меня позавчера сломалась, и всё не было времени её починить. Сейчас я её закрою. Ты видела, на каждом этаже люки? Они выходят сюда, в шахту, и жильцы бросают в них мусор. Пакет с мусором может свалиться в любую минуту, но в такую рань этого никогда не бывало. Сейчас я закрою заслонку, когда она закрыта, здесь не опасно.
- Зато теперь я знаю, что надо быть поосторожней, - сказала мама и потрогала голову. - Мне повезло, что в пакете не было ничего твёрдого.
- Это верно, - сказал дворник и улыбнулся: чистая мамина косынка оказалась перепачканной макаронами, майонезом и ещё какой-то едой.
Мама быстро сдёрнула её с головы.
Вскоре дворник с мамой закончили свою работу. Теперь в помещении было чисто и стояли четыре бумажных мешка, туго набитых мусором.
Дворник забрал сухой хлеб, мама завернула в газету грязную косынку, и они двинулись дальше. Гюро побежала вместе с ними, но у двери котельной дворник сказал:
- А теперь, Гюро, погуляй на улице, я не люблю, когда сюда заходят дети.
Он открыл дверь, Гюро услыхала зловещий гул и увидела множество труб. В глубине котельной стояла какая-то огромная штука - это была нефтяная форсунка, она-то и гудела так страшно. В котельной было очень тепло. Гюро вспомнила, на что всё это похоже. Однажды она с папой и мамой плыла на пароходе. Папа спустился с нею вниз и показал ей машинное отделение, там так же стучала машина и тоже было очень тепло. И хотя дом никуда не плыл, а стоял на месте, котельная была как бы его машинным отделением.
- Отсюда поступает горячая вода во все трубы и краны, - сказала мама. - Вспомни об этом, когда вы с Тюлинькой будете мыть посуду.
- Не ходи туда, - попросила Гюро, - там опасно, а у тебя есть ребёнок.
- Мы будем очень осторожны, - пообещала мама. - Мне необходимо изучить, как там всё устроено. Ты сможешь узнать Тюлинькин балкон?
- Да, если она будет там стоять и махать красным платком.
- Вот и хорошо. Как только она проснётся, она повесит на балкон этот платок. Когда увидишь его, поднимись к ней.
И мама с дворником скрылись в котельной, а Гюро осталась одна. Детей на улице ещё не было.
- Обещай не выбегать на дорогу! - крикнула мама, выглянув из двери котельной. - Там много автомобилей, это опасно.
- Обещаю, - ответила Гюро.
Она и не собиралась никуда уходить, она стояла у двери котельной и, словно часовой, охраняла и котельную и маму.
Рядом с дверью на асфальте были начерчены "классики" и валялся удобный плоский камешек.
Гюро начала прыгать. Иногда она чуть-чуть плутовала, но когда играешь сама с собой, это не запрещается.
- Я знаю, что это не честно, - говорила она, - но так мне интересней.
Потом она достала из своего рюкзачка Вальдемара и Кристину и стала играть вместе с ними. Один раз она прыгала за себя, другой - за Вальдемара, а третий - за Кристину. Теперь она перестала плутовать, когда играют втроём, надо играть честно. Она даже чуть-чуть не выиграла, но Кристина обогнала её. Вальдемар же промахнулся, бросая камешек, и пропустил свою очередь. Гюро очень старалась, когда прыгала за Кристину.
