Патриция Вентворт - Ключ
– Я хочу удостовериться, что понял все правильно. Есть четыре ключа от церкви. Один у священника, другой у вас, третий – у мисс Фелл, и им пользуется мисс Браун, четвертый был у мистера Харша. Так?
– Да, сэр.
– Других ключей нет?
– Нет, сэр.
Коронер записал. Потом снова поднял взгляд.
– Где вы храните ключ, мистер Буш?
– Он висит на комоде, сэр.
– Он находился там, когда мисс Мид пришла к вам?
– Да, сэр.
– Когда вы видели его в последний раз до тех пор?
– В четверть одиннадцатого, когда запирал дверь на ночь.
– И тогда вы видели ключ?
– Да, сэр.
– Церковь была заперта, когда вы пришли туда с мисс Мид?
– Да, сэр.
– У мистера Харша была привычка запираться изнутри?
– Нет, сэр, не было.
– Вы уверены?
– Да, сэр. Я часто заглядывал в церковь, когда он играл. Я стоял и слушал.
– Он когда-нибудь прежде запирался в церкви?
Буш задумался, прежде чем ответить:
– Да, сэр, пару раз, если засиживался допоздна. Но, пожалуй, привычкой это не назовешь.
Вызванный полицейский инспектор засвидетельствовал, что ключ мистера Харша нашли в левом кармане пиджака. На нем был сильно смазанный отпечаток, напоминавший отпечаток указательного пальца на пистолете, также полустертый. Отпечатки других пальцев практически полностью совпадали с отпечатками покойного.
– Вы хотите сказать, что на ключе только один смазанный отпечаток, а на пистолете – один смазанный и четыре отчетливых?
– Да, сэр, – ответил инспектор.
Затем на возвышении появилась худая аскетичная фигура священника.
– Я бы хотел задать вопрос о вашем ключе, мистер Кавендиш. Находился ли он у вас в тот вечер, когда погиб мистер Харш?
– Несомненно.
– Могу ли я поинтересоваться, где вы его держите?
Священник полез в карман брюк, достал связку ключей на цепочке, среди них выбрал ключ самого обычного вида и поднял вверх.
Коронер уставился на него.
– Это и есть тот самый ключ?
– Да. Как видите, он ни старинный, ни современный. Церковь старая, и прежние ключи были слишком велики, чтобы с удобством ими пользоваться. Мой предшественник установил на боковую дверь новый замок. Две главных двери запираются на засов изнутри. Старыми ключами больше не пользуются.
– Значит, попасть в церковь можно только с помощью одного из четырех ключей, о которых говорил сторож?
– Да.
– Вы сами были в церкви во вторник вечером?
– Нет.
– Бывали ли вы там в другие дни, когда мистер Харш играл на органе?
– Да, конечно. Он прекрасно играл. Я ходил послушать.
– Вы когда-нибудь обнаруживали, что дверь заперта?
Как и Буш, священник помедлил.
– Кажется, нет. Во всяком случае, не помню такого.
– Спасибо, мистер Кавендиш, вы свободны.
Когда священник вернулся на место, коронер вызвал мисс Фелл.
Гарт проводил тетю Софи до возвышения. Она с силой стискивала руку племянника и выглядела так, как будто поднималась на эшафот. К великому облегчению мисс Фелл, первые вопросы касались ключа. Коронер слышал ответы, поскольку записывал их, и Гарт во втором ряду тоже коечто различал, как, вероятно, и присяжные, но до остальных присутствующих доносилось лишь бормотание.
В итоге коронер записал, что мисс Фелл хранила свой ключ в незапертом левом верхнем ящике бюро в гостиной, а мисс Браун, которая из любезности выполняла обязанности органиста, брала его всякий раз, когда возникала необходимость.
– Вы уверены, что ключ находился в ящике вечером во вторник?
Мисс Фелл подтвердила, что ключ всегда лежал на месте, если только не требовался мисс Браун.
– Когда вы в последний раз его там видели?
Мисс Фелл понятия не имела. Она вынужденно перестала ухаживать за цветами на кладбище и с тех пор больше не пользовалась ключом.
Женщина слегка успокоилась и вспомнила, как много лет назад впервые познакомилась с коронером. Тогда он еще был молодым адвокатом. Инглсайд… да, его фамилия Инглсайд.
Щеки у нее порозовели, голос зазвучал громче.
– Итак, мисс Фелл, вы заявили, что слышали выстрел во вторник вечером. Ваш дом находится рядом с церковью? Если не ошибаюсь, это прежний дом священника?
– Да.
– Где вы находились, когда услышали выстрел?
– В гостиной. Точнее, я открыла стеклянную дверь в сад и как раз спускалась по лестнице. Там три ступеньки…
– Зачем вы пошли в сад?
– Хотела понюхать ночные цветы. А заодно узнать, играет ли еще мистер Харш.
В зале послышался легкий шорох. Коронер продолжал расспросы:
– Вы знали, что мистер Харш в тот вечер играл на органе в церкви?
– Да. Вечер был теплый, окна стояли открытыми. Я всегда слышу орган, когда окно открыто, – разумеется, когда играют не тихо.
– Откуда вы знали, что играл именно мистер Харш?
Мисс Софи, казалось, удивилась.
– Мисс Браун – единственная, кто играет на органе, кроме мистера Харша, и она сидела в гостиной со мной.
– Она была с вами, когда вы услышали выстрел?
– Нет… кажется, нет… по-моему, она уже легла. Да-да, легла, потому что, помнится, я сама выключила свет в коридоре.
– Вы помните, в котором часу услышали выстрел?
– Прекрасно помню. Без четверти десять, потому что я как раз посмотрела на часы и подумала, что ложиться еще рано, но раз мисс Браун ушла к себе, я тоже решила пойти.
– Мисс Фелл, когда вы услышали выстрел, то не показалось ли вам, что он донесся из церкви?
– Нет. Конечно, нет.
– А что вы подумали?
Мисс Софи склонила голову набок, как делала всегда, когда задумывалась, и бодро ответила:
– Я решила, что это мистер Джайлс. Его поля начинаются прямо за церковью, по другую сторону Церковного проулка. Я знала, что он недосчитался нескольких кур – когда на лис перестали охотиться, от них просто спасения не стало.
Мистер Джайлс, на четвертом ряду слева, румяный пожилой фермер, энергично закивал и воскликнул:
– Это точно!
Мисс Фелл отпустили, а мистера Джайлса вызвали и спросили, выходил ли он на улицу с ружьем во вторник вечером. Фермер ответил, что до полуночи возился с больной коровой и был слишком занят, чтобы думать о лисицах.
В качестве последней свидетельницы выступала мисс Браун. Вся в черном, бледная, она походила на главную плакальщицу. Гарт вдруг задумался: «Может быть, так оно и есть? Если он когда-либо и видел подлинно трагическую фигуру, то именно теперь. А тетя Софи говорила о «подарке судьбы» и о том, как «дорогая мисс Браун» украсила ее жизнь! Где-то здесь крылся подвох. Что, если мисс Браун любила Харша?» Гарт был готов предположить, что люди в таком возрасте еще способны влюбляться. Но почему-то эта мысль не казалась ему убедительной.
Он прислушивался к низкому голосу, приносившему присягу. Затем коронер принялся расспрашивать о ключе.
