Дороти Сэйерс - Найти мертвеца
— Превосходно, — сказала Гарриэт. — Я скажу ТЕБЕ все, не могу больше.
Отодвинув свою тарелку в сторону, она взяла чистый ножик.
— Это, — проговорила она, — дорога по берегу моря от Лесстон-Хо к Уилверкомбу. Берег изгибается примерно вот так, — она злилась за перечницу.
— Лучше возьмите соль, — посоветовал Уимси, — Она не раздражает слизистые ткани носа.
— Благодарю вас. Эта линия соли — пляж. А этот кусочек хлеба — скала во время отлива.
Уимси подвинул свой стул ближе к столу.
— А эта ложечка для соли, — сказала Гарриэт с истинным наслаждением, — может быть трупом.
Лорд Питер не перебивал, пока Гарриэт рассказывала свою историю, только раз или два он вмешивался с вопросами о времени и расстоянии. Он сидел, опустив взор на схематическую карту, которую изобразила Гарриэт посреди столовых предметов, его глаза были непроницаемы, его длинный нос, казалось, подергивался от сосредоточенности, как у кролика. Когда она закончила, лорд некоторое время сидел молча, затем произнес:
— Давайте кое-что проясним. Во сколько времени вы точно добрались до того места, где завтракали?
— Ровно в час. Я посмотрела на часы.
— Когда вы проходили мимо утесов, вы могли видеть весь берег, включая скалу, где обнаружили труп?
— Думаю, могла.
— Кто-нибудь тогда находился на скале?
— Право, не знаю. Я даже не помню, обращала ли я внимание на скалу. Видите ли, я думала о еде и действительно смотрела по сторонам дороги, выискивая подходящее место, чтобы спуститься к морю. Мои глаза не сосредоточивались на расстоянии.
— Понимаю. В некотором отношении, довольно печально…
— Да, это так, однако я могу сказать вам одну вещь. Я абсолютно уверена в том, что на берегу ничего не ДВИГАЛОСЬ. Как раз перед тем, как спуститься, я осмотрелась вокруг. Отчетливо помню, как подумала, что пляж кажется совершенно и восхитительно пустынным — великолепное место для пикника. Ненавижу проводить пикник в толпе.
— А единственный человек на пустынном берегу мог оказаться толпой?
— Для успешного пикника — да. Вы знаете людей. Стоит им заметить, как кто-нибудь мирно принимает пищу, они стекаются со всех четырех сторон света, усаживаются рядом с ним, и место становится похожим на Корнер-Хауз в час пик. Я уверена — в Моем поле зрения не было ни одной живой души, гуляющей или сидящей где-нибудь. Но так или иначе, когда я уже находилась на скале возле трупа, я в этом не присягнула бы. И когда я Увидела ЭТО с пляжа, вначале приняла труп за водоросли. Мысленно я не стала бы замечать водоросли.
— Хорошо. Значит, в час дня пляж скорее всего был пустым, возможно, если не считать трупа, который выглядел как водоросли. Тогда вы спустились по склону утеса. Оттуда, где вы завтракали, скала была видна?
— Нет. Там что-то вроде маленькой бухты — и все. Утесы немного выступают, а я сидела под их прикрытием у подножия скалы, чтобы было, к чему прислониться. Я завтракала, и это заняло примерно полчаса.
— Вы тогда ничего не слышали? Шаги или еще что-нибудь? Машину, например?
— Ничего.
— А потом?
— А потом, боюсь, что я задремала.
— Что могло быть более естественным… И сколько времени вы спали?
— Наверное, около получаса. Когда я проснулась, то снова посмотрела на часы.
— Что вас разбудило?
— Около остатков моего сэндвича пищали чайки.
— И это происходит в два часа дня?
— Да.
— Минуточку. Когда я сегодня утром приехал сюда, было довольно рано для визита к одной знакомой леди, так что я прогулялся вниз на пляж и подружился с одним рыбаком. Он случайно упомянул, что отлив у Клыков вчера был в 1.15 после полудня. Следовательно, когда вы прибыли, волн практически не было. Когда вы проснулись, это изменилось, и волны около сорока пяти минут прибывали. Подножие вашей скалы, которую, кстати, местные называют Утюг Дьявола, — открыто только на полчаса — между приливом и отливом, да и то только весной в полнолуние, если вы поняли это выражение.
— Я отлично понимаю, но не вижу, какое это имеет ко всему отношение.
— Хорошо, это — если кто-нибудь проходил по краю воды к скале, он мог подойти к ней, не оставив никаких следов.
— Но следы остались! О, понимаю! Вы думаете о вероятном убийце.
— Конечно, я предпочел бы, чтобы это было убийством. Не так ли?
— Да, разумеется. Ну, это факт. Убийца мог появиться откуда угодно, с любой стороны. Если он пришел из Лесстон-Хо, он должен был прийти после меня, потому что я могла наблюдать за берегом, когда шла вдоль него, а тогда там никто не проходил. Но в любое время он мог прийти и со стороны Уилверкомба.
— Нет, не мог, — сказал Уимси. — В час дня, как вы говорили, к его там не было.
— Он мог находиться на стороне Утюга, обращенной к морю.
— Да мог. Ну, а как насчет трупа? Мы можем довольно точно сказать, когда пришел ОН.
— Как?
— Вы говорили, что на его ботинках не было мокрых пятен. Следовательно, к скале он пришел не замочив ног. Нам нужно только точно выяснить, когда открыт песок на той стороне скалы, которая ближе к берегу.
— Конечно. Как глупо с моей стороны. Ну, мы можем это легко выяснить. Так на чем я остановилась?
— Вы проснулись от крика чайки.
— Да. Итак, потом я обошла вершину утеса и вышла к скале, там он и лежал.
— И в этот момент вы никого не видели?
— Ни одной души, если не считать человека в лодке.
— Да — в лодке. Итак, предположим, что лодка пришла во время отлива, и ее обитатель подошел к скале вброд.
— Вполне возможно. Лодка находилась довольно далеко.
— Видимо, все зависит от того, когда туда попал покойный. Нам надо это выяснить.
— Вы решили, что это должно быть убийство?
— Да, самоубийство кажется довольно сомнительным. Да и зачем совершать самоубийство таким способом?
— А почему бы и нет? Намного опрятнее, чем проделать такое в своей спальне или где-нибудь наподобие этого. А не начинаем ли мы не с той стороны? Если нам узнать, кто был этот человек, мы могли бы поискать записку, которую он после себя оставил, чтобы объяснить, почему он это сделал. Наверное, к этому времени полиция все узнала о происшедшем.
— Возможно, — недовольным тоном произнес Уимси.
— Что вас беспокоит?
— Две вещи. Первое — перчатки. Зачем кому бы то ни было перерезать себе горло в перчатках?
— Понятно. Меня это тоже беспокоит. Может быть, у него было какое-нибудь заболевание кожи, и он привык всегда надевать перчатки. Я должна была посмотреть… Я начала снимать перчатки, но они были… грязные.
— Гм! Я вижу, вы все еще сохраняете некоторую женскую хрупкость. Второй пункт моего беспокойства — оружие. Зачем Джентльмену с бородой носить с собой опасную бритву?
