Дороти Ли Сэйерс - Престолы, Господства
Но, как писал доктор Донн в своих проповедях, она была в том настроении, когда готов бросить занятия из-за «жужжания мухи, грохота кареты, скрипа двери…» [43] Звон упряжи и цоканье копыт под окном были звуками, достаточно необычными, чтобы их исследовать. Она выглянула наружу. Брогам [44] с толстым кучером и двумя жирными, с лоснящейся шкурой лошадями подъехал и остановился перед дверью. Было очевидно, что с визитом явилось нечто значительное — что-то, что никогда не заехало бы к мисс Харриет Вейн, но способно в любой момент без предупреждения потребовать доложить о себе леди Питер Уимзи. Её светлость, подавляя естественное побуждение мисс Вейн вытянуть шею из окна как можно дальше, положила на стол ручку и задалась вопросом, одета ли она соответствующим образом, чтобы встретить гостью независимо от того, что за добрая фея выпорхнет из этой тыквы-кареты.
Прибыла карточка на подносе.
— Графиня Северна и Темзы, миледи. Ваша светлость дома?
Очевидно, просто необходимо быть дома для леди Северн, которая достигла невероятного возраста и заработала ужасную репутацию. Харриет слабо пролепетала, что дома, и сохранила достаточно самообладания, чтобы не броситься бегом в холл, а подождать, пока грозная ветхозаветная старуха поднимется в гостиную и переведёт дух.
Когда после приемлемой паузы она вошла, то обнаружила леди Северн сидящей на диване с невероятно прямой спиной, руки её опирались на трость, а глаза не мигая смотрели на дверь. Помещение было большим, и Харриет, пересекая его, чувствовала, что руки и ноги как будто стали чужими. Но всё же писатель, сидящий в ней, мгновенно оценил гостью как заплесневелого старого стервятника, хоть и в чёрной бархатной шляпке без полей.
— Как поживаете? — произнесла Харриет. — Пожалуйста, не вставайте. Очень любезно с вашей стороны заехать.
— Ничуть, — парировала леди Северн. — Чистое любопытство. Единственный приятный грешок, который у меня остался. На прошлой неделе мне стукнуло девяносто, поэтому я могу поступать, как мне нравится. Спасибо, да, я в полном порядке. Я приехала, чтобы взглянуть, на чём женился Питер, — вот и всё.
— Но это очень любезно с вашей стороны, — повторила Харриет. — Вы легко могли бы послать за мной.
— Конечно могла, — согласилась леди Северн, — но тогда тут же прискакал бы и Питер, чтобы защищать свою собственность. А сейчас я знаю, что он не помешает.
— Он будет очень жалеть, что разминулся с вам.
— Весьма возможно. Гм. Ну, у тебя, похоже, очень живое лицо и брови есть. Брови вышли из моды — я устала смотреть на яйца вместо лиц. И у тебя крепкая кость. Кожа выглядит здоровой, если это естественный цвет.
— Да, лишь немного пудры.
— Гм. Ты подходишь. Хелен Денвер — дура. Ну, и как тебе это нравится?
— Что именно, леди Северн?
— Быть частью собственности Уимзи.
— Питер не рассматривает меня как часть собственности.
— Наверное нет. Всегда отличался благовоспитанностью. Превосходен в постели, по крайней мере, некоторые мне так говорили.
Харриет сказала серьёзно:
— Не думаю, что они должны были об этом говорить.
Несмотря на все усилия уголки её рта дёрнулись, и стервятник вновь усмехнулся.
— Ты совершенно права, моя дорогая, не должны. Не расскажешь — я не узнаю. Никогда ничего не рассказывай мне, я всегда так говорю. Ты его действительно любишь?
— Да. И готова повторять это снова и снова.
— Тогда почему ты не вышла за него раньше?
— Упрямство, — сказала Харриет и на сей раз открыто улыбнулась.
— Пф! Вероятно, ты — первая женщина, которая когда-либо заставляла его ждать. А как ты ведёшь себя с ним теперь: лобызаешь пальцы его ног или заставляешь делать стойку и просить?
— А вы что посоветуете?
— Честные отношения, — резко произнесла старая леди. — Мужчина не становится лучше, если его изводить. Ты меня развлекаешь. Большинство этих молодых женщин очень скучны. Они или обижаются или считают, что я кричу. А ты как думаешь?
— Я думаю, — сказала Харриет, чувствуя, что, если уж суждено быть повешенным за ягнёнка, почему бы не украсть овцу, — вы ведёте себя как книжный персонаж. И думаю, что делаете это нарочно.
— Ты довольно проницательна, — заметил стервятник.
— Когда я помещу вас в книгу, — продолжила Харриет, — я особенно подчеркну этот аспект вашей психологии.
— Хорошо, — сказала леди Северн. — я закажу шесть экземпляров. И обещаю жить, пока книгу не издадут. Ты собираешься иметь детей или только книги?
— Ну, — благоразумно заметила Харриет, — с книгами легче определиться. Я имею в виду, что знаю, как производить книги.
— О, понимаю, — сказала леди Северн и доказала это тем, что добавила: — хорошая девочка. Ты должна приехать посмотреть на моих сиамских кошек. Я их развожу. У меня шесть детей, десять внуков и только три правнука. Кошки надёжнее.
— Думаю, у них всё гораздо проще, — предположила Харриет. — Никаких экономических проблем и никакой длительной супружеской жизни.
— Тут ты ошибаешься, — торжествующе произнесла леди Северн. — Сиамцы очень моногамны. Как и Питер, но не все это знают. А ты знала?
— Подозревала. Надеюсь, вы останетесь к чаю?
— Вежливость? Или хорошая, как там сейчас говорят, копия?
— Это первая настоящая грубость, которую вы сказали мне, леди Северн.
— Так и есть, моя дорогая, и я приношу извинения. В наши дни очень многие не понимают разницы. Уже много воды утекло с тех пор, как меня в последний раз ставили на место. Очень бодрит. Ты мне нравишься, — добавила она резко. — В тебе хорошая кровь. Мне наплевать, где Питер тебя подобрал или чем ты занималась. Жаль, что я не моложе. С удовольствием сопровождала бы тебя, чтобы поглядеть на лица окружающих. Знаешь, что ты сейчас самая ненавидимая женщина в Лондоне?
— Ну, я как-то об этом не задумывалась. Вы считаете, это поможет с продажей?
Стервятник засмеялся баритоном.
— Не удивлюсь, — сказала она. — Да, я хочу чая. Настоящего чая. Не этого китайского пойла со вкусом прелого сена. А пока его готовят, ты можешь показать мне дом. Лестница? Чушь! Я всё ещё могу пользоваться конечностями.
Критические замечания леди Северн отличались своеобразной остротой.
— Как ты это называешь? Гостиная? О, музыкальная комната. Музыка Питера, как я понимаю. Это фортепьяно, которое было у него в квартире. Позволяет тебе прикасаться к нему? О, ты не играешь — ну, на твоём месте я бы и не начинала… О да, библиотека. Очень солидно. Без сомнения, книги Питера. А где ты держишь свои? Полагаю, у тебя где-нибудь имеется своя конура?
