Глен Кук - Холодные медные слёзы. Седая оловянная печаль
— Угадал, — подтвердил я.
— Около часа пополуночи. Прошлой ночью.
Рок неторопливо расхаживал по холлу.
— Смерть бродит вокруг… Зомби? Нет, хуже, какая-то неуправляемая сила… Ожившие мертвецы.
Я взглянул на Морли.
— Он знает свое дело. Или на него работает кто-то из здешних обитателей.
— Вечно ты всех подозреваешь!
— Профессиональная привычка.
Охотник на привидений минут пятнадцать молча простоял у фонтана, закрыв глаза и вставив в уши какие-то странные штучки. Я начал думать, что он все-таки издевается над нами. И тут Рок очнулся от забытья — или что это было? — и заговорил:
— Этот дом пропитан кровью, каждый камень хранит память о дьявольских преступлениях. — Он содрогнулся и снова на несколько минут зажмурился, а потом повернулся ко мне:
— Это вам нужна моя помощь?
— Да. Генерал нанял меня, чтобы распутать одно дельце, но с каждым часом оно запутывается все больше.
Доктор кивнул.
— Расскажите мне все по порядку. Здесь было совершено множество злодеяний, и все они связаны между собой.
— Это займет немало времени. Давайте устроимся поудобней.
Я привел его в одну из комнат на первом этаже западного крыла, в которой, по моим предположениям, в лучшие времена помещалась контора. Мы уселись. Питерс отправился попытать счастья на кухне: уговорить кухарку подать нам хоть что-нибудь подкрепляющее, раз уж алкоголь в этом доме запрещен безоговорочно.
— В самом деле, препаршивое местечко, — заметил Рок, узнав о сухом законе.
Я решил, что он, в сущности, неплохой парень.
Я рассказал ему о своих открытиях, не столь, в общем-то, блестящих. Перечень преступлений — не более того.
Он выслушал, не перебивая.
— Злой дух избрал своей жертвой вашего нанимателя? Прочие убийства дело рук человеческих?
— А черт их разберет. Чем дольше я в этом копаюсь, тем меньше понимаю. С каждым погибшим или просто выбывшим список вероятных преступников сокращается. — Я объяснил, почему я подозревал Чейна.
Доктор Рок подумал, почесал в затылке, он явно не из тех, кто все решает с наскока.
— Мистер Гаррет, это не в моей компетенции, но должен заметить просто как сторонний наблюдатель — вы все время шли по ложному следу, потому что начали с неверных предпосылок.
— В чем же ошибка?
— Вы ловите человека, желающего увеличить свою долю наследства. Но, допустим, у негодяя другие мотивы. Вы сами сказали, что наследники генерала проявляют полное равнодушие к деньгам. Мне кажется, у убийцы совершенно иные цели.
— Допускаю. — Я не совсем тупица. Такая мысль приходила мне в голову, но найти другой цели я не мог, а наследство часто становится причиной кровопролития. Это я и сказал Року. — Но я готов выслушать любые соображения.
Он еще немного подумал.
— Выходит, вы ведете несколько расследований одновременно?
Я постарался растолковать доктору свое видение дела. Морли недовольно заерзал на стуле: он находил мой взгляд слишком узким.
— Боже праведный!
— Да?
Рок, вытаращив глаза, смотрел на что-то у меня за спиной. Я обернулся.
На пороге стояла Дженнифер.
— Боже праведный! — повторил я.
Она выглядела, как… словом, краше в гроб кладут.
— Заходи, дитя, заходи скорей, — сказал Рок.
Я вскочил и подхватил ее. Девушка так ослабела, что почти не держалась на ногах. Она даже не смогла одеться как следует.
— Гаррет… — Глаза Дженни наполнились слезами.
Я усадил ее на свой стул, здесь было светлее, но тем ужаснее казалась она. Цвет лица у Дженнифер стал как у старого генерала.
— Оно напало на нее, — выговорил я. — Привидение гонится за ней.
Какое-то время Рок пристально смотрел на Дженнифер, потом кивнул:
— Да.
Морли тоже взглянул на нее, затем на меня.
— Гаррет, пойдем пройдемся. Доктор, попробуйте помочь ей. Мы сейчас вернемся.
Морли повел меня наверх. Ко мне постепенно возвращался дар речи.
— Куда мы идем?
— Целый год это привидение терзало старика, но никого больше не трогало. Верно?
— Верно.
Мы шли по направлению к моей комнате.
— Что-то изменилось, и произошло это прошедшей ночью или сегодня утром.
Мы поднялись на четвертый этаж, я опять запыхался и вспомнил свой обет — вернусь домой и сразу начну тренироваться.
— Наверное, но что с того?
Морли отпер дверь моим ключом, отдал его мне. Мы вошли, и он указал на портрет моей загадочной красотки.
— С кем ты провел ночь, Гаррет?
Я взглянул на нее, взглянул на него. Я вспомнил, что, возвращаясь от Дженни, встретил блондинку.
— О! — только и смог я выговорить, но крылось за этим звуком немало.
Морли вернулся в коридор, я плелся следом.
— Хватит скрытничать, Гаррет, надо всем сказать.
— Нет, этого не может быть.
— Надеюсь.
Морли кончил рассуждать, в голосе его зазвучал металл.
Мы вернулись к Року и Дженнифер. Доктор казался встревоженным, но Дженнифер выглядела немного лучше, как-то он ей помог. Она настолько опомнилась, что обратила внимание на беспорядок своего туалета и принялась прихорашиваться. Морли положил портрет на стол, вниз изображением.
— Питерс, не могли бы вы привести остальных? Гаррет хочет вам кое-что показать.
Питерс был занят Дженнифер и вопросительно поднял брови.
— Пожалуйста, — попросил я.
— Генерала тоже?
— Нет, пока обойдемся без него.
Он отсутствовал дольше, чем я ожидал. «С чего бы это?» — недоумевал я.
Сержант возвратился.
— Кухарка с Кидом пошли наверх кормить генерала. Гаррет, похоже, он умирает. Он не может даже сидеть, не может говорить, не знаю, был ли у него удар, но последние силы покидают его.
Рок выслушал, но промолчал.
— Сколько еще их ждать?
— Они только вымоют его и придут. Старик обделался. Раньше такого не случалось. Кид или Деллвуд подавали ему судно, а обычно он и сам мог сходить на горшок.
Мне нечего было сказать на это. Я посмотрел на Рока, суетящегося вокруг Дженнифер, на Дженнифер, все больше приходившую в себя, и старался не думать о словах Морли.
Такое случается — иногда тебе просто не хочется верить, все твое существо восстает против доводов рассудка.
Пришел Кид с кухаркой, она не переставая ворчала, что ее отрывают от дел.
— Садитесь, пожалуйста, — пригласил Морли. — Гаррет?
Я знал, что должен сделать. Мне ужасно не хотелось это делать, но у Гаррета сильная воля. Я взглянул на Дженнифер и укрепился в своей решимости.
— Снэйк Брэдон был замечательным живописцем, но никому не показывал своих работ. Хотя скрывать их — непростительный грех. Он выразил все, что чувствовали наши солдаты в Кантарде. Он рисовал и людей, но видел их не совсем в обычном свете. Вот один из его портретов. Мне удалось спасти его из горящей конюшни. Мы считаем, что это ключ к разгадке. Я хочу, чтобы вы все посмотрели на него и высказали свое мнение.
