Виктор Каннинг - Венецианская птица. Королек. Секреты Рейнбердов (сборник)
Миссис Грэдидж вздохнула:
– Прямо роман какой-то, верно? Мне нравится. Старикан с ума сходит, так хочет перед смертью обнять внука.
Джордж согласился. У него действительно получилась удивительная сказочка, которую он на скорую руку сочинил для какой-то старой карги. А теперь – и чтобы ни одна живая душа не узнала об этом – он хотел услышать от миссис Грэдидж известные ей подробности. До последней детали. Любая мелочь может иметь значение. Пусть только представит, как возрадуется старый джентльмен и какой удар втайне будет нанесен высокомерным и черствым эгоисткам вроде мисс Рейнберд, которые устраивали удобнее свою собственную жизнь, а на других плевать хотели. А кроме того, заверил Джордж, если старику сообщат о помощи миссис Грэдидж, то он отблагодарит ее. Пригласит ее к себе в замок и щедро вознаградит. Потому что очень хороший человек, даром что ирландец.
И она клюнула. Проглотила наживку вместе с крючком, леской и чуть ли не с удилищем. Слушая ее, Джордж проникался мыслью о невозможности жить в маленьком городе и хоть что-то сохранить в тайне. Людям, подобным миссис Грэдидж и ее покойному мужу мистеру Грэдиджу, не требовалось никакого ясновидения, к которому якобы прибегала Бланш. Они просто наблюдали и умели умножать два на два, чтобы предвидеть события до того, как они происходили. Миссис Грэдидж поделилась с ним всем, что ей было известно, и поклялась именем Всевышнего, что никто из соседей никогда не узнает о расследовании, проводимом Джорджем.
У Джорджа на сей счет имелись серьезные и небезосновательные сомнения, но он не беспокоился. Если даже слух дойдет до мисс Рейнберд, то пройдет много времени.
Прежде чем уехать, он отправился на погост при местной церкви проверить один из фактов, которым поделилась с ним миссис Грэдидж. В самом дальнем углу кладбища, почти у прибрежного лужка, отмечавшего его границу, он действительно обнаружил маленькое скромное надгробие. На нем была отмечена смерть в 1937 году Эдварда Шебриджа, шестимесячного единственного сына Марты и Роналда Шебридж, и добавлена эпитафия: «Иисус сказал: пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное»[10].
На следующий день Джордж (с Альбертом) поехал в Уэстон, чтобы провести денек на морском берегу и подышать свежим бризом с Бристольского канала, от которого рябью покрывались грязевые озерца в устье, поскольку пришло время отлива.
А Бланш позже в тот же день отправилась в назначенное время в Рид-Корт, вооруженная всеми данными, которые Джордж успел добыть для нее. По пути она размышляла, на какой из следующих стадий их общения с мисс Рейнберд Шолто и Гарриэт начнут прозрачно намекать сестре, что Бланш оправдывает свое предназначение, а ее выдающийся дар заслуживает щедрого вознаграждения. Нужно будет подловить старушку в подходящий момент. Бланш станет выжидать и надеяться на подсказку от Генри. Он желает возведения «Храма Астроделя» не меньше, чем она, и выберет удачное время.
Мисс Рейнберд выглядела иначе, чем обычно. Словно в ней произошла некая живительная метаморфоза. Щеки порозовели, она сменила губную помаду, а коричневая бархатная юбка в сочетании с жакетом поверх кремовой блузки отлично смотрелись на ней. В молодости она наверняка была очень привлекательной. Странно, что мисс Рейнберд не вышла замуж, подумала Бланш. Сегодня пожилая леди казалась посвежевшей и хорошо отдохнувшей. Похоже, последние несколько ночей ее не тревожили дурные сны.
Мисс Рейнберд сразу сообщила Бланш, чего хочет. А угодно ей было найти сына Гарриэт и сделать для него все, что в ее силах, причем в этом она готова довериться Бланш. У нее самой теперь не осталось сомнений, в чем заключался ее священный долг.
Бланш, внутренне торжествуя, внешне отнеслась к этой новости спокойно. Когда между ней и клиентами возникало взаимопонимание, становилось легко общаться и помогать им.
– Уверена, на той стороне отнесутся к вашему решению с огромной радостью, – сказала он. – Посмотрим, какие слова они найдут для вас. Но должна предупредить, мисс Рейнберд, что удивлюсь, если при нашем нынешнем или следующем общении они сумеют назвать вам новое имя ребенка и место, где он находится в данное время. Этого они могут пока не знать. Помните, что прошло более тридцати лет с тех пор, как его отняли у вашей сестры. Но одно мне совершенно ясно: он жив, иначе сестра не стала бы досаждать вам своими просьбами.
– Но почему они не могут прямо сообщить мне всю необходимую информацию? – тихо спросила мисс Рейнберд.
– Как я уже говорила, – терпеливо промолвила Бланш, – они пока сами не владеют ею. Сколько людей живут в нашем мире, мисс Рейнберд? Миллионы и миллионы. Ваши брат и сестра знают многое, что неведомо нам с вами, но им все равно придется вести поиски, прежде чем они найдут его. Представьте, как трудно даже для них сделать это, глядя сверху вниз на землю. Ушедшие от нас люди легко обнаруживают потом только своих родных и близких друзей, с которыми поддерживали при жизни тесные отношения, потому что их продолжают связывать друг с другом спиритические эфирные волны. Но как в огромной толпе найти незнакомца, если вы не представляете, как он выглядит, а он не догадывается о вашем существовании? Но пусть вас это не беспокоит. Они будут вести поиски, а Генри окажет им необходимую помощь. Хотите проверить, какова ситуация сейчас?
Мисс Рейнберд кивнула.
Было понятно, что в какой-то момент у нее возникло искушение подвергнуть сомнению логику в словах мадам Бланш, но она сдержалась. Следовало целиком довериться ей. Таковы были условия договоренности, и она чувствовала себя обязанной неукоснительно соблюдать их… По крайней мере какое-то время. Приходилось смириться с вынужденным отказом от собственных представлений о логике, как и от естественного для нормального человека скептицизма.
И все же мисс Рейнберд заволновалась, наблюдая, как мадам Бланш откинулась на спинку кресла и начала претерпевать уже знакомые трансформации. Видя напряжение на лице этой необыкновенной женщины, смену темпа дыхания, движение пальцев к нитке бус, мисс Рейнберд вспомнила, в каком ужасе замерла она у подножия лестницы, куда упал когда-то Шолто, как увидела мысленным взором мальчика с птицей на запястье… Подспудно мисс Рейнберд продолжала все-таки молить Бога не дать ей сделаться жертвой обмана. Хотя было бы глупо с ее стороны оставаться узколобой и наотрез отказываться принимать не до конца понятные ей потусторонние формы жизни и способы общения с ушедшими.
Медленно, размеренным тоном мадам Бланш произнесла:
– Это ты, Генри?
