Джон Гришэм - Шантаж
Собратья ошалело посмотрели на бумагу, одновременно потянулись к ней и стали внимательно читать. Они долго изучали копию указа, разглядывали шапку в верхней части листа, где было указано, что сей документ вышел из аппарата президента Соединенных Штатов, а потом почти минуту рассматривали его подпись под текстом. За эти несколько минут они не произнесли ни слова, так как просто не в состоянии были это сделать.
— Нас помиловали?! — первым опомнился Ярбер, все еще не веря своим глазам. Во рту у него пересохло, и последние слова превратились в визг.
— Да, — подтвердил Аргроу. — Вы помилованы президентом Соединенных Штатов.
Собратья снова вперились глазами в текст официального документа.
— Скоро сюда придут охранники, — прошептал Аргроу, — и отведут вас в кабинет начальника тюрьмы, где чиновники из Вашингтона официально объявят вам о помиловании. Только ни слова о том, что вы уже видели копию указа. И вообще сделайте вид, что вы удивлены, договорились?
— Нам это не составит большого труда.
— Мы так удивлены, что и напрягаться не придется.
— Откуда у вас эта копия? — отрешенно спросил Ярбер.
— Я взял ее у брата. Понятия не имею, каким образом он ее добыл. Впрочем, этот Аарон Лэйк действительно очень влиятельный человек. Как бы то ни было, он решил выполнить все ваши требования и добился помилования. Если не ошибаюсь, вы будете освобождены в течение часа. Из тюрьмы вас вывезут в фургоне и доставят в один из отелей Джексонвилла, где вас будет ждать мой брат. Там вы будете находиться до тех пор, пока не поступит подтверждение, что деньги переведены и находятся в безопасном месте. После этого вы должны отдать все хранящиеся у вас письма, записки, копии и остальные бумаги. Вы поняли меня?
Они кивнули в унисон и радостно переглянулись. За шесть миллионов долларов собратья готовы были отдать все на свете, а не только эти вонючие письма.
— Вам придется покинуть страну, — продолжал наставлять их Аргроу, — и не возвращаться сюда по меньшей мере пару лет.
— Как мы можем уехать отсюда? — задиристо спросил Спайсер. — Ведь у нас нет ни паспортов, ни каких-либо других документов.
— Не волнуйтесь, — успокоил его Аргроу, — мой брат все уладит. Вам дадут новые удостоверения личности, полный набор документов, включая кредитные карточки. Все уже готово и ждет вас в отеле.
— На два года? — не унимался Спайсер.
— Совершенно верно, на два года, — подтвердил Аргроу. — Это обязательное условие. Вы согласны?
— Не знаю, — растерянно пробормотал Спайсер дрожащим голосом. Он никогда не выезжал из США и вообще не представлял, как люди живут за границей.
— Не будь идиотом! — прикрикнул на него Ярбер. — Тебе дают свободу да еще два миллиона долларов, чтобы ты пару лет жил за границей, ни в чем себе не отказывая. Черт возьми, о чем речь! Разумеется, мы принимаем эти условия!
Внезапно послышался громкий стук в дверь и на пороге появились два охранника. Собратья с ужасом посмотрели на них, потом друг на друга. Аргроу тем временем быстро схватил со стола бумагу и сунул ее в карман.
— Значит, мы договорились? — прошептал он вполголоса.
Они молча кивнули и по очереди пожали ему руку.
Через минуту они уже были в кабинете начальника тюрьмы, где их сразу же представили двум строгим на вид чиновникам из Вашингтона. Один из них был из министерства юстиции, а второй — из Национального бюро тюрем. Всем троим Брюн вручил бумаги, в которых они сразу же узнали подлинник документа, с копией которого только что ознакомились.
— Джентльмены, — торжественно завершил свою речь начальник тюрьмы, — вчера президент Соединенных Штатов великодушно помиловал вас. Отныне вы свободны. — Последнюю фразу он произнес с таким видом, словно всю жизнь боролся за их освобождение.
Собратья с недоумением уставились на документ, но удивлялись уже не самому факту помилования, а тому, как Аргроу удалось достать копию столь важного президентского решения. Ведь для этого нужно было иметь подлинник, а он находился в руках начальника тюрьмы.
— Не знаю, что и сказать, — невнятно пробормотал Спайсер. Остальные тоже выдавили какие-то звуки, свидетельствовавшие об их полной растерянности.
— Господин президент, — высокопарно объяснил чиновник из министерства юстиции, — самым тщательным образом изучил ваши судебные дела и пришел к выводу, что вы отсидели уже достаточно долгий срок и тем самым искупили свою вину. Он также решил, что вы принесете гораздо больше пользы стране и обществу, если снова вернетесь к нормальной жизни и станете добропорядочными гражданами США.
Все трое тупо уставились на чиновника. Этот идиот, вероятно, понятия не имел, что они вскоре получат новые имена, новые документы и как минимум на пару лет исчезнут из страны, стать добропорядочными гражданами которой он их призывал. Неужели эта операция покрыта таким завесом тайны, что даже высокопоставленный чиновник из министерства юстиции не знает об истинном положении дел? И почему президент дарует им помилование за то, что они пытались разрушить политическую карьеру Аарона Лэйка, человека, который выступал в качестве самого главного противника вице-президента? Ведь именно Аарон Лэйк всеми силами старался заставить их замолчать, а президент, руководствуясь своими интересами в предвыборной борьбе, должен был заставить их говорить. Странно все как-то.
На лицах собратьев отразились растерянность и недоумение, что чиновники воспринимали как проявление шока от неожиданно свалившейся на их головы новости.
— Надеюсь, вы понимаете, какую честь оказал вам президент страны, — торжественно произнес чиновник из Бюро тюрем. — Не так уж часто он подписывает указы о помиловании.
Все напряженно молчали, и только Финн Ярбер едва заметно кивнул. Однако никаких признаков особой радости на его лице не было. Его, как и всех остальных, продолжала терзать мысль о том, что с ними произойдет, когда они покинут «Трамбл». Неужели и им всадят по две пули в затылок, как бедняге Тревору?
— Да, сэр, мы понимаем это, но все еще не можем прийти в себя от удивления, — откровенно признался Ярбер.
Начальник тюрьмы самодовольно ухмылялся, продолжая играть роль главного благодетеля. Откровенно говоря, во вверенной ему тюрьме еще не было случая, чтобы сам президент оказывал милость кому-либо из его заключенных. Именно поэтому Эммит Брюн испытывал чувство гордости за своих подопечных, хотя и не знал толком, как надо отметить это знаменательное событие.
— Когда вы собираетесь покинуть нас? — поинтересовался он, словно намеревался устроить в их честь грандиозную вечеринку.
