Агата Кристи - Загадка Эндхауза
– Когда вы заведете собственный «мот»[7], Ник?
– Когда соберусь с деньгами, – ответила она смеясь.
– И тогда, надо думать, сразу отправитесь в Австралию, как эта девушка, как бишь ее?
– О, я бы с удовольствием!
– Я преклоняюсь перед ней, – томно проговорила миссис Райс. – Какая выдержка! И в одиночку!
– Я преклоняюсь перед всеми летчиками, – подхватил Лазарус. – Если бы Майклу Сетону удалось облететь вокруг света, он стал бы героем дня, и с полным правом. Чертовски жаль, что он попал в беду. Для Англии это невозместимая потеря.
– Но может быть, с ним ничего еще и не случилось, – сказала Ник.
– Не думаю. Сейчас уже не больше шанса на тысячу. Бедняга шальной Сетон.
– Его всегда называли шальной Сетон, верно? – спросила Фредерика.
Лазарус кивнул.
– У них в семье все были с причудами, – ответил он. – Дядюшка, сэр Мэтью Сетон, тот, что скончался на прошлой неделе, и вовсе рехнулся.
– Тот сумасшедший миллионер с птичьими заповедниками? – осведомилась Фредерика.
– Ну да. Он все скупал острова. И был ужасным женоненавистником. Наверное, в молодости его бросила какая-нибудь девушка, и он нашел себе утеху в естествознании.
– Но почему вы решили, что Майкла Сетона нет в живых? – не унималась Ник. – По-моему, еще рано терять надежду.
– Да ведь вы с ним знакомы! – воскликнул Лазарус. – А я и забыл.
– Мы с Фредди встречали его в прошлом году в Ле-Туке, – сказала Ник. – Он прелесть, правда, Фредди?
– Не спрашивай меня, голубчик. Это ведь был не мой, а твой трофей. По-моему, ты с ним как-то даже поднималась в воздух?
– Да, в Скарборо. Это было потрясающе.
– Вам приходилось когда-нибудь летать, капитан Гастингс? – учтиво обратилась ко мне Мегги.
Я сознался, что все мое знакомство с воздушным транспортом ограничивается путешествием в Париж и обратно.
Внезапно Ник вскрикнула и вскочила.
– Телефон! Не ждите меня – уже и так поздно, а я наприглашала массу гостей.
Она вышла. Я взглянул на часы, они показывали ровно девять. Принесли десерт и портвейн. Пуаро и Лазарус толковали об искусстве. Лазарус утверждал, что на картины сейчас нет никакого спроса. Затем они принялись обсуждать новый стиль мебели и убранства комнат.
Я попытался завязать беседу с Мегги Бакли, но девушка оказалась неразговорчивой. Она с готовностью отвечала, но ни разу не подхватила нить разговора, а тянуть ее в одиночку было для меня непосильной задачей.
Фредерика Райс, положив локти на стол, задумчиво курила, и дым от сигареты плавал вокруг ее белокурой головки. Она была похожа на замечтавшегося ангела.
В двадцать минут десятого в дверь заглянула Ник.
– Всем приготовиться! – возвестила она. – Зверинец прибывает.
Мы послушно встали со своих мест. Ник встречала гостей. Она пригласила человек двенадцать, в основном малоинтересную публику. К моему удивлению, Ник оказалась отличной хозяйкой. Отбросив новомодные манеры, она приветствовала каждого гостя со старинным радушием. Среди приглашенных был и Чарлз Вайз.
Вскоре все мы перешли в ту часть сада, откуда открывался вид на море и гавань. Для стариков принесли несколько кресел, остальные ждали стоя. В небо, сверкая, взлетела первая ракета.
Вдруг я услышал чей-то знакомый громкий голос и, обернувшись, увидел, что Ник здоровается с мистером Крофтом.
– Как жаль, что миссис Крофт не может быть с нами, – говорила она ему. – Ее хоть на носилках надо было принести.
– Такая уж она у меня невезучая, бедняжка. Но жаловаться нипочем не станет – золотой характер… Ба! До чего хорош! – Последнее относилось к огненному ливню, вдруг посыпавшемуся с небес.
До новолуния оставалось три дня, поэтому вечер был темный, да к тому же еще холодный, как почти все наши летние вечера. Мегги Бакли, стоявшая около меня, вздрогнула.
– Сбегаю за жакетом, – шепнула она.
– Позвольте мне.
– Не надо, вы не найдете.
Она направилась к дому. В этот момент ее окликнула Фредерика:
– Захватите и мой, Мегги. Он у меня в комнате.
– Она не слышала, – сказала Ник. – Я сама тебе принесу. Заодно захвачу меховую накидку. Эта шаль, оказывается, не такая уж теплая. А тут еще ветер, как назло.
С моря и в самом деле тянуло пронизывающим ветерком.
Вспыхнули огненные картины и стали медленно спускаться в воду.
Я разговорился с пожилой дамой, стоявшей неподалеку. Она учинила мне подробный допрос по поводу моей жизни, карьеры, вкусов и предполагаемого срока пребывания в Сент-Лу.
Бам! Небо расцветилось фонтанами зеленых звезд. Они превратились в голубые, потом в красные, потом в серебряные. Бам! Еще и еще один.
– Сперва «Ах!», а потом будет «Ох!», – внезапно услышал я возле самого уха шепот Пуаро. – Не кажется ли вам, что это зрелище становится однообразным? А трава, между прочим, совершенно мокрая! Б-р-рр! Я еще поплачусь за это. И ни малейшей возможности раздобыть подходящий целебный настой из трав!
– Простудитесь? В такой дивный вечер?
– Дивный вечер! Дивный вечер! Ну еще бы, раз дождь не льет как из ведра. Если не хлещет ливень, для вас это всегда дивный вечер. Но поверьте мне, мой друг, если бы здесь был хоть крохотный термометр, он убедил бы вас…
– Ну ладно, – согласился я. – Я тоже не прочь надеть пальто.
– Очень благоразумно. Ведь вы приехали из теплых краев.
– Я принесу и ваше.
Пуаро каким-то кошачьим движением оторвал от земли одну ногу, потом другую.
– Боюсь, что ноги промокли. Как вы думаете, сумею я здесь раздобыть галоши?
Я едва сдержал улыбку.
– Ни малейшей надежды. Поймите, их никто больше не носит.
– Тогда я иду домой, – объявил Пуаро. – Я не желаю получить насморк из-за каких-то дурацких гайфоксовских зрелищ[8]. Или еще, чего доброго, подхватить воспаление легких.
Мы уже шли к дому, а он никак не мог угомониться и негодующе бурчал себе под нос. С мола до нас донесся громкий треск – там зажглась еще одна картина – кажется, корабль с огромной надписью: «Привет нашим гостям».
– В душе мы все дети, – задумчиво изрек Пуаро. – Фейерверки, бал, игры со стрельбой и даже фокусник, который обманывает нас, как бы внимательно мы за ним ни следили… Что с вами?
Это восклицание относилось ко мне, так как я внезапно схватил его за руку и указал на что-то лежавшее прямо перед нами.
Мы находились в сотне ярдов от дома, а прямо перед нами, неподалеку от распахнутой двери, на земле, съежившись, лежал кто-то закутанный в алую китайскую шаль.
– Боже мой! – прошептал Пуаро. – Боже мой!
Глава 8
Красная шаль
Наверное, мы простояли так меньше минуты, но мне показалось, что прошел час. Мы оцепенели от ужаса. Потом Пуаро сбросил мою руку и, словно деревянный, двинулся вперед.
– Случилось-таки, – пробормотал он, и я не в силах описать боль и горечь, звучавшие в его голосе. – Никакие предосторожности… ничто не помогло. Преступник, жалкий преступник – зачем я не охранял ее лучше? Я должен был предвидеть. Я должен был ни на секунду не спускать с нее глаз.
– Не взваливайте всю вину на себя, – сказал я.
Язык мой словно прирос к гортани и плохо слушался меня.
Пуаро лишь сокрушенно покачал головой. Потом он опустился на колени рядом с телом.
И тут на нас обрушилась новая неожиданность.
Мы услышали голос Ник, веселый и звонкий, и в ту же минуту в освещенном проеме окна возник ее силуэт.
– Не сердись, что я так задержалась, Мегги, – говорила она. – Я…
Вдруг она оборвала речь на полуслове, словно задохнувшись.
Пуаро охнул и перевернул лежащее на траве тело. Я ринулся к нему.
Передо мной было мертвое лицо Мегги Бакли.
Через минуту Ник была уже возле нас.
Она пронзительно вскрикнула:
– Мегги! Ой! Мегги! Не может…
Пуаро все еще осматривал тело. Наконец он очень медленно поднялся на ноги.
– Она… она… – Ник не могла справиться со своим голосом.
– Да, она мертва, мадемуазель.
– Но почему же, почему? Кому понадобилось ее убивать?
Он ответил ей не задумываясь и очень твердо:
– Никто не собирался убивать ее, мадемуазель. Убить хотели вас. Убийцу ввела в заблуждение красная шаль.
У Ник вырвался тяжелый стон.
– Ну отчего же, отчего не меня! – вне себя выкрикнула она. – Так было бы во сто раз лучше. Я не хочу теперь, не хочу больше жить! Я рада, счастлива была бы умереть.
Она в отчаянии вскинула руки и пошатнулась. Я быстро подхватил ее.
– Уведите ее в дом, Гастингс, – распорядился Пуаро. – А потом позвоните в полицию.
– В полицию?
– Ну да! Скажите им, что здесь застрелили человека. А после этого оставайтесь с мадемуазель. Не покидайте ее ни под каким видом.
Я понимающе кивнул и, поддерживая девушку, которая еле передвигала ноги, повел ее в гостиную. Уложив Ник на диван, я подсунул ей под голову подушку и кинулся в холл, чтобы позвонить.
Столкнувшись нос к носу с Эллен, я слегка вздрогнул. Она стояла возле самых дверей с каким-то неописуемым выражением на респектабельном постном лице. У нее дрожали руки, глаза лихорадочно блестели, и она поминутно облизывала пересохшие губы. Едва увидев меня, она сразу заговорила:
