Агата Кристи - День поминовения
– Мне, в частности!
Но она была как глухая. Не хотела понять. Ее не интересовала его работа, карьера, планы. Она требовала только одного – бесконечных заверений в любви. «Ты любишь меня так же, как раньше? Ну скажи еще раз, что ты меня любишь!»
Ей-богу, думал он, пора бы перестать сомневаться. Она прелестна, необыкновенно хороша, но говорить с ней невозможно! Беда в том, что они слишком много бывают вместе. Не может же он все время находиться в экстатическом состоянии! Им не нужно так часто встречаться. Требуется передышка.
Его предложение вызвало страшную обиду. Теперь Розмэри всегда упрекала его: «Ты меня уже не любишь так, как раньше».
И каждый раз он должен был разубеждать ее и клятвенно заверять, что ничего не изменилось. Она все время вспоминала, что он говорил ей когда-то.
– Помнишь, как ты сказал, что хорошо бы нам умереть вместе? Навеки заснуть в объятиях друг друга. А помнишь, как ты говорил, что мы наймем караван и уедем в пустыню? Чтоб были одни звезды и верблюды и мы могли забыть обо всем на свете.
Каких только глупостей не говорят влюбленные! И ведь тогда не замечаешь, что все это нелепо. Но слышать, как тебе повторяют этот бред! Почему у женщин никогда не хватает такта не ворошить старое? Разве мужчине приятно, когда ему все время напоминают, каким он был ослом?
Ни с того ни с сего у нее появлялись невыполнимые причуды. Хорошо, если бы он уехал, например, на юг Франции, а она бы к нему туда примчалась. А можно в Сицилию или на Корсику. Куда-нибудь, где нет знакомых. На это Стивен мрачно отвечал, что на земном шаре таких мест не бывает. Там, где меньше всего ожидаешь, непременно встретишь старого школьного приятеля, с которым на родине не видишься десятилетиями.
То, что сказала на это Розмэри, не на шутку его встревожило:
– Ну и встретишь – и что такого?
Он насторожился. Внутри у него все похолодело.
– Что ты имеешь в виду?
Она улыбнулась ему той самой обворожительной улыбкой, которая еще недавно переворачивала ему душу и заставляла все косточки ныть от желания. Сейчас эта улыбка вызвала только раздражение.
– Леопард, родной, иногда мне кажется, что пора перестать играть в прятки. Это как-то недостойно. Давай уедем. Перестанем притворяться. Джордж даст мне развод, ты разведешься с Сандрой, и мы тогда поженимся.
Только этого не хватало! Это означало полную катастрофу. Крушение всех надежд. И как она этого не понимает?
– Я ни в коем случае этого не допущу.
– Но ты ведь знаешь – я ничем, кроме тебя, не дорожу. А до приличий мне нет дела.
«Зато мне есть», – подумал Стивен.
– Я верю, что любовь важнее всего на свете. И не все ли равно, что подумают люди?
– Мне не все равно. Публичный скандал – конец моей карьере.
– Но разве это так уж важно? Ведь ты можешь найти сотни других занятий.
– Не говори глупостей.
– И вообще, почему ты должен что-то делать? Ты ведь знаешь, у меня куча денег. Моих собственных, не Джорджа. Мы могли бы поколесить по свету, побывать в таких дивных местах, может быть, там, где не ступала нога человека. Или уехали бы на какой-нибудь остров в Тихом океане. Только представь – палящее солнце, синее море и коралловые рифы!
При всем желании этого он не мог себе представить. Остров в Тихом океане! Надо ж до такого додуматься! Интересно, за кого она его принимает? За курортного бездельника?
Он смотрел на нее глазами, с которых спала пелена. Прелестное создание, а мозгов не больше, чем у курицы. До чего он был безумен, до чего слеп! Но теперь он прозрел. Он должен с этим покончить. Если он не предпримет каких-то срочных мер, она его погубит.
И он поступил так, как в этих случаях до него поступали сотни мужчин. Он написал ей письмо, где объяснял, что им необходимо расстаться. Это будет только честно по отношению к ней. Он не может рисковать ее благополучием. Она понимает, что… и так далее и тому подобное.
С этим кончено. Кончено. Он должен довести это до ее сознания.
Но именно этого она не желала понять. Разве можно так просто расстаться? Она его безумно любит, гораздо сильней, чем раньше. Она не может жить без него. Единственный честный выход – чтобы она рассказала обо всем мужу, а Стивен своей жене.
Он помнит то чувство холодного ожесточения, которое оставило у него это письмо. Идиотка! Назойливая идиотка! Она способна выболтать все своему Джорджу. Затем последует бракоразводный процесс, где он будет фигурировать как соответчик и где все будут склонять его имя. Сандре волей-неволей придется с ним развестись. Он ни минуты не сомневался, что исход будет именно таким. Он помнил, что как-то раз, говоря об одной из своих знакомых, Сандра сказала: «Но что ей оставалось делать, когда она узнала, что у мужа роман с другой женщиной? Конечно, она должна была с ним развестись». С ее гордостью она и здесь будет рассуждать точно так же. Она ни с кем не согласится его делить. И тогда всему конец. Конец поддержке всемогущих Киддерминстеров. Скандала не избежать. Правда, общественное мнение нынче стало более гибким, но не в таких вопиющих случаях. Прощайте, мечты и замыслы! Все полетит к чертям из-за пагубной страсти к глупой женщине. Именно это его ждет! Мальчишеская страсть как детская болезнь: вдвойне опасна во взрослом состоянии.
Он потеряет все, что поставлено на карту. Полный крах. И позорище.
Он потеряет Сандру.
Неожиданно для себя он понял, что именно этого боится больше всего. Потерять Сандру, спокойную ясноглазую Сандру. Близкого друга и советчика. Гордую, верную Сандру. Это невозможно! Все, что угодно, только не это.
На лбу у него выступил пот.
Надо как-то выпутываться из всей этой истории. Необходимо заставить Розмэри прислушаться к доводам разума. Но захочет ли она? Розмэри и разум – вещи несовместимые. А не сказать ли ей, что он понял, что любит свою жену? Нет, невозможно. Она не поверит. Она ведь очень глупа. Пустоголовое, прилипчивое создание – вцепилась в него обеими руками. А главное – все еще его любит.
В душе у него росла слепая ярость. Как заставить ее молчать? Как заткнуть ей рот? Он с горечью подумал, что тут мог бы помочь только яд.
Где-то рядом зажужжала оса. Он рассеянно поискал ее глазами. Она забралась в вазочку с вареньем и тщетно пыталась оттуда выбраться.
«Совсем как я, – подумал он. – Попала в сладкий плен, а теперь не может вырваться».
Но он, Стивен Фарадей, не собирается сдаваться. Главное – выиграть время. Сейчас Розмэри больна гриппом. Он послал узнать о ее здоровье и отправил ей большой букет цветов. Болезнь дала ему передышку. На следующей неделе Бартоны пригласили их с Сандрой на обед в ресторан по случаю дня рождения Розмэри. Еще до болезни Розмэри сказала: «Пусть сперва пройдет мой день рождения, а потом я поговорю с Джорджем. Иначе это было бы жестоко. Он делает из этого дня целое событие. Все-таки он душка. Но как только все кончится, я надеюсь, мы договоримся».
А что, если сказать ей прямо, что все уже кончилось, что он ее больше не любит? Он поежился. Нет, он никогда на это не отважится. Она может в истерике побежать к Джорджу. Или даже к Сандре. Он заранее слышал ее прерывающийся плачущий голос: «Он говорит, что больше меня не любит, но вы ему не верьте. Он щадит вас и поэтому пытается все от вас скрыть. Но я убеждена, и вы со мной согласитесь, что если люди любят друг друга, то честность – это единственный выход. Именно поэтому я прошу вас дать ему свободу».
Ей ничего не стоило выплеснуть на Сандру всю эту тошнотворную муть.
Он представил себе гордое, презрительное лицо Сандры, услышал ее спокойный голос: «Он может получить свободу в любую минуту». А вдруг Сандра не поверит? Но ведь тогда Розмэри покажет ей письма, которые он имел глупость посылать. Один бог знает, что он там ей писал! Вполне достаточно, даже более чем достаточно, чтобы у Сандры не осталось никаких сомнений.
Ей, Сандре, он таких писем не писал… Он должен что-то придумать, чтобы заставить Розмэри молчать. «Жаль, что прошли времена Борджиа»[37], – мрачно подумал он.
Только бокал отравленного шампанского мог бы заставить ее замолчать.
Он ведь действительно тогда так подумал!
Цианистый калий в ее бокале с шампанским, цианистый калий в ее сумочке. Депрессия после гриппа.
И глаза Сандры, встретившие его взгляд.
Скоро год, а он все никак не может забыть.
Глава 5
Александра Фарадей
Сандра Фарадей не забыла Розмэри Бартон.
И сейчас, думая о ней, она снова представила себе тот вечер в ресторане и Розмэри, всей тяжестью рухнувшую на стол.
Она отчетливо помнит, как она сама вскрикнула и потом, подняв голову, встретилась взглядом со Стивеном.
Прочел ли он правду в ее глазах? Увидел ли в них ненависть и ужас, смешанные с торжеством?
