Раймонд Чэндлер - Кровавый ветер
Это было безумие. Я возвратился к тридцать первой квартире, открыл дверь прежним способом, залез за откидную кровать и вытащил футляр из кармана брюк аккуратного смуглого мертвеца. Пять минут спустя я уже был на улице перед кабриолетом.
Ключи подошли.
5Это был небольшой домик возле каньона под Сиэтлом, перед ним полукругом были посажены эвкалипты. А в доме на другой стороне улицы вовсю гудела вечеринка — из тех самых, на которой гости выкатываются на улицу и вдребезги бьют бутылки о мостовую, издавая жуткий вой сродни тому, который раздается, когда футболисты Йеля, играя против Принстона, добиваются тачдауна.
Дом был обнесен проволочной сеткой; за ней можно было заметить несколько розовых кустов, мощеную дорожку и гараж без какого-либо признака машин, двери которого были широко распахнуты. Перед домом также не было ни одной машины. Я позвонил. Последовало долгое ожидание, а потом дверь довольно-таки неожиданно распахнулась.
Я был не тем человеком, которого ждала эта женщина. Это ясно читалось в ее блестящих, чрезмерно подведенных глазах. А потом они и вовсе стали пустыми.
Она лишь стояла, уставившись на меня, длинная, тощая, будто изморенная голодом брюнетка с сильно нарумяненными щеками, густыми черными волосами с пробором посередине и ртом, в котором легко мог уместиться трехэтажный сэндвич. На ней была напялена коралловая с золотом пижама, на ногах с позолоченными ногтями — сандалии. В мочках ее ушей под веянием бриза еле слышно позвякивали два миниатюрных церковных колокольчика.
Она медленно, с презрением повела сигаретой в мундштуке, способном поспорить своей длиной с бейсбольной битой:
— Ну-у-у, что та-а-а-кое, молодой человек? Желаете чего-нибу-у-удь? Вы с той преле-е-естной вечеринки напротив и теперь заблудились, да-а-а?
— Ха-ха, — сказал я. — Ох и веселье же там, не правда ли? Нет, я просто пригнал вашу машину. У вас ведь пропала машина, не так ли?
На противоположной стороне улицы с кем-то приключился приступ белой горячки, и смешанный квартет разорвал остаток пространства ночи на мелкие лоскуты, изо всех сил стараясь, чтобы эти лоскуты вызвали сострадание. Пока это происходило, экзотичная брюнетка и глазом не повела.
Она не была хороша собой, не была даже миловидной, но вела себя так, словно мир вертится вокруг нее одной.
— Что вы там такое говорили? — наконец осведомилась она притворно нежным голосом.
— Ваша машина. — Я указал себе через плечо, не сводя с нее глаз. Она явно была из тех, что норовят пырнуть ножом при малейшей возможности.
Длинный сигаретный мундштук очень медленно завалился на сторону, сигарета из него выпала. Я шагнул, чтобы ее затушить, и тем самым оказался уже в холле. Она отпрянула от меня, и я захлопнул дверь.
Холл благодаря своим объемам заставлял вспомнить о железнодорожном вокзале. Дампы в железных бра изливали розовый свет. В самом конце холла виднелся занавес из нанизанных на нити бус, на полу лежала тигровая шкура. Местечко под стать хозяйке.
— Вы мисс Колченко? — спросил я, так и не дождавшись реакции дамы.
— Да-а-а. Я ми-и-исс Колченко. Какого че-е-ерта еще вам надо?
Теперь она смотрела прямо на меня, словно я был мойщиком окон, явившимся невпопад.
Левой рукой я достал визитную карточку и протянул ей. Она прочла ее прямо в моей руке, еле-еле поводя головой.
— Детектив? — выдохнула она.
— Ага.
Она что-то пробормотала на непонятном языке. Потом вновь перешла на английский:
— Входите! Э-э-этот проклятый ветер сушит мою кожу, словно бума-а-а-гу.
— Мы уже внутри, — заметил я. — Я ведь только что при вас закрыл дверь. Однако кончайте строить из себя Назимову.[2] Кто это был? Такой вот небольшого роста человечек?
За занавесом из бус кашлянул мужчина. Она взвилась, словно укололась о вилочку для устриц. Потом попыталась улыбнуться. Увы, безуспешно.
— Вам премия, — мягко произнесла она. — Подождете здесь, пока я принесу? Десяти долларов будет достаточно, правда?
— Нет, — ответил я.
Я медленно навел на нее свой указательный палец и добавил:
— Он мертв.
Она подпрыгнула на полметра и издала вопль.
Резко скрипнул стул. Раздались шаги из-за занавески, показавшаяся огромная длань отдернула ее, и к нам присоединился белокурый великан с весьма суровой внешностью. Поверх пижамы на нем был лиловый халат, в правом кармане он держал руку, в которой явно что-то было. Едва появившись из-за занавески, он неподвижно замер; ноги расставлены, челюсть выпячена, бесцветные глазенки смахивали на серые ледышки. Он выглядел как человек, у которого будет весьма проблематично отобрать мяч, окажись он на поле.
— Что случилось, сладкая? — У него оказался солидный и уверенный голос, правда, чересчур уж энергичный для человека, которому предстояло биться за женщину с позолоченными ногтями на ногах.
— Я тут насчет машины мисс Колченко, — сказал я.
— Что ж, вы могли хотя бы свою шляпу снять, — откликнулся он. — Для разминочки.
Я снял шляпу и извинился.
— О'кей, — сказал он, но его правая рука все так же сильно выделялась в лиловом кармане. — Значит, вы явились по поводу машины мисс Колченко. Дальше что?
Я отодвинул женщину и приблизился к нему. Дамочка отшатнулась к стене и раскинула руки. Дама с камелиями из школьной постановки. Длиннющий мундштук без сигареты валялся у ее ног.
Когда я оказался в полуметре, великан небрежно бросил:
— Я вас и оттуда хорошо слышал. Расслабьтесь. У меня в этом кармане ствол, с которым я научился неплохо управляться. Так что там с машиной?
— Человек, взявший ее, не сможет доставить обратно, — сказал я, сунув в лицо ему свою визитку, которая все это время так и оставалась у меня в руке. Он, едва на нее глянув, вновь перевел свой взгляд на меня.
— Так что? — повторил он.
— А вы всегда такой крутой? — поинтересовался я у мужчины. — Или только когда на вас такая пижама?
— Так почему же он не сможет доставить ее обратно? — спросил он. — Только кончайте молоть свою чепуху.
Смуглая дамочка за моим плечом издала приглушенное восклицание.
— Все в порядке, лапушка, — успокоил ее мужчина. — Я с этим разберусь. А вы давайте дальше.
Дамочка проскользнула мимо нас и скрылась за занавесом из бус.
Я еще немного помедлил. Великан и пальцем не шевельнул. Он выглядел не более встревоженным, чем жаба на солнце.
— Он не сможет доставить ее обратно, поскольку кое-кто его завалил, — сообщил я. — Поглядим, как вы разберетесь с этим.
