Эрл Гарднер - Содержанки по своей воле не уходят
— Миля, — отрекомендовался я.
— Вы хотите сказать, мистер Майлз?
— Я же сказал: «Миля». Вам известно, сколько в миле футов?
— Конечно.
— Сколько?
— Это что, розыгрыш?
— Запомните число, — посоветовал я, — пять тысяч двести восемьдесят. Если я в будущем позвоню вам снова, то я просто назову число — пять тысяч двести восемьдесят. А теперь скажите, если я смогу добыть для вас какую-то часть или полностью пятьдесят тысяч, которые исчезли из бронированного пикапа, и представить их вам на серебряном блюдечке, то тогда сколько будет причитаться мне?
— Подобного рода сделками по телефону я не занимаюсь, — ответил он, — и для вашего сведения, мистер Миля, мы не идем на компромисс в делах, связанных с уголовными преступлениями.
— Но никто нигде просит вас пойти на компромисс в деле, связанном с уголовным преступлением, — возразил я. — Вы потеряли пятьдесят тысяч. Какой суммой вы согласитесь поступиться, если они будут возвращены?
— Если предложение делается в рамках закона, — пояснил он, — то наша компания всегда щедра на вознаграждение, но мы, конечно, не обсуждаем подобные вещи по телефону, да еще в такой форме.
— Что вы имеете в виду, сказав: «Ваша компания всегда щедра»? Это означает пятьдесят процентов возвращенных денег? — спросил я.
— О, Господи, конечно, нет! — возмутился он, — это же было бы настоящим самоубийством. Мы могли бы пойти на двадцать процентов.
— Двадцать пять, — предложил я.
— Если вы можете предложить что-то реальное, — ответил он, — то мы будем рады обсудить с вами это предложение.
— Я же делаю вам совершенно конкретное предложение, — пояснил я, — двадцать пять процентов от всего того, что будет найдено.
— В таком случае, если и когда что-то будет возвращено, — заявил он, — я не буду рекомендовать выплату вознаграждения сверх двадцати процентов. Это предел, на который мы идем в нашей деятельности. Обычно же размер нашего вознаграждения не превышает десяти процентов.
— Возможно, именно поэтому вы терпите такие большие убытки, — резюмировал я. — Запомните мое имя и в первую очередь кодовое число — пять тысяч двести восемьдесят.
Я повесил трубку, сел в машину нашего агентства и поехал к отелю «Бриз-Маунт».
Мне пришлось ждать минут десять, прежде чем подъехало такси с Элси Брэнд.
Я оплатил ее проезд и распрощался с таксистом.
— Пошли, Элси, — обратился я к ней, — нам предстоит кое-что сделать.
— Что именно предстоит нам сделать? — спросила она.
— Снять квартиру, — объяснил я, — постарайся быть дружелюбной с управляющей. Нам нужно быть милой, представительной, спокойной парой. Ты должна быть чрезвычайно скромной особой, с которой легко иметь дело.
— Как я должна отрекомендоваться ей?
— Ты не должна делать этого, — поправил ее я, — этим займусь я сам.
— И что ты ей скажешь?
— Что ты, конечно, миссис Лэм.
— И я полагаю, — предположила она, — что ты собираешься дать обещание, что, если мы останемся в одной квартире, то будешь все время воплощением благородства и благоразумия.
— Не говори глупостей, — посоветовал я.
Она с возмущением посмотрела на меня.
— Прежде всего, — пояснил я, — я не собираюсь оставаться там. Я буду отсутствовать. Просто отправлюсь по делам. Ты же будешь сидеть там и отвечать на телефонные звонки. Если кто-то спросит Эвелин Эллис, то притворись, что не поняла, о ком речь. Если тебе удастся сыграть роль Эвелин Эллис, то постарайся сделать это. Если же это у тебя не получится, то разговаривай вежливо по телефону и скажи, что мисс Эллис, вероятно, какое-то время будет отсутствовать, но ты готова передать ей соответствующее сообщение. Постарайся, конечно, выяснить, кто будет говорить с тобой, но сделай это так, чтобы не вызывать подозрений. Будь дружелюбной и вежливой с теми, кто будет звонить. Если это будут мужчины, то твой голос должен быть особенно чарующим.
— Но какого черта мы должны снимать квартиру? — спросила она. — Боже мой, Дональд, а вдруг Берта все разузнает и…
— В нашем бизнесе, — пояснил я, — нельзя ждать, когда тебе подвернется шанс. Ты сам должен создавать шансы и не должен стоять на месте. Поэтому полный вперед.
Мы вошли в холл отеля «Бриз-Маунт» и нажали на кнопку звонка на двери, отмеченной надписью: «Управляющая — Марлен Шарлотт».
Женщине, вышедшей к нам, было за сорок. Она была довольно крупной и немного сутулилась. Ее лицо было на редкость невыразительным, с него не сходило выражение полнейшей безмятежности. Казалось, что она уже ничего не ждет от жизни, что то, что должно было с ней случиться, уже случилось.
— Да? — спросила она, окидывая нас оценивающим взглядом.
— Я слышал, что в следующем месяце, у вас будет свободная квартира, — заявил я.
— Но у нас и сейчас есть три свободные квартиры, — уточнила она.
— Мы можем посмотреть на них?
— Конечно, — ответила она, вновь оглядывая нас, на этот раз более внимательно.
— Мы оба работаем, — застенчивым тоном пояснила Элси. — Мы будем здесь по выходным дням и ночам, но не в течение дня.
— Детей нет? — спросила управляющая.
Элси покачала головой и слегка скривила губы, словно приготовилась всплакнуть.
— Уже нет, — сказала она, — у нас нет детей.
— Хорошо, пойдемте со мной, — пригласила миссис Шарлотт, снимая ключи с доски, — у меня есть несколько квартир, которые, я думаю, вам понравятся.
В первой квартире, которую она показала нам, царствовала идеальная чистота, но телефона в ней не было. Вторая квартира оказалась большой по размерам, но также без телефона.
Элси исподтишка посмотрела на меня. Я отрицательно покачал головой.
— Разве вы… разве у вас нет чего-нибудь еще? — спросила Элси у управляющей.
— У меня есть одна квартира, которую только что освободили, — сообщила миссис Шарлотт, — она еще не приведена в порядок. У нее такой вид, в котором ее оставила прежняя хозяйка. Она съехала с квартиры этой ночью и оставила мне записку.
— Можно мы посмотрим ту квартиру? — словно обуреваемая сомнениями, спросила Элси.
Мисс Шарлотт проводила нас как раз в ту квартиру, которая и была нужна мне.
В ней был отдельный от общего коммутатора отеля телефон, но сама квартира находилась в дичайшем беспорядке. Прежняя съемщица квартиры, покидая ее, не делала попыток скрыть поспешность своего отъезда. Мусорная корзина была до краев наполнена различной ненужной мелочью, которая обычно хранится до поры до времени в ящиках шкафа только для того, чтобы ее выбросили прочь при отъезде. Повсюду в квартире были разбросаны какие-то скомканные бумаги, на, полу валялись старые туфли, рядом с ними чулки со спустившейся петлей и сломанная вешалка для платья. Скомканная бумага была и в стенном шкафу.
