Эрл Гарднер - Прокурор рискует
Где-то в глубине сознания у миссис Кейн мелькнула мысль, что зять почему-то с облегчением произнес последнюю фразу, но она слишком устала, чтобы вникать в это.
Паула ждала ее, и для Дорис Кейн оказалось приятной неожиданностью, что она напрасно опасалась выговора со стороны дочери. Паула стала менее строптивой и уверенной в себе. Такой мать ее еще не видела.
Дочь похорошела и повзрослела, превратившись в прелестную молодую женщину. Ее всегда отличала исключительная выдержка, которая порой казалась наигранной, но теперь это внешнее спокойствие как нельзя лучше соответствовало новому качеству Паулы.
Последовали радостные восклицания и объятия. Когда восторги улеглись, Джим прервал несколько затянувшееся молчание словами:
— Бедняжка Дорис совсем без сил: всю ночь вела машину и днем не прилегла отдохнуть ни на минуту.
Она конечно же мечтает о сне, так что наговоритесь завтра утром.
— Поселим маму в комнату справа, Джим, — распорядилась Паула.
Джим подхватил вещи Дорис Кейн и направился к лестнице, но, остановившись перед первой ступенькой, обернулся и вопросительно посмотрел на жену:
— У нас еще одна гостья, мама, — проговорила Паула. — Утром я познакомлю тебя, это очень милая девушка. У вас будет одна ванная на двоих. Постарайся не особенно шуметь у себя в комнате и в ванной, когда будешь принимать душ. У нее плохой сон.
Дорис Кейн бездумно кивнула и, только дойдя до середины лестницы, поняла, что в резком тоне дочери прозвучала нотка фальши. Так торопливо и с таким убедительным видом Паула говорила, когда… впрочем, это может подождать до утра.
Постель в отведенной ей комнате манила к себе свежими простынями, и Дорис успокоила себя мыслью, что, как бы там ни было, у дочери все в порядке.
Она потянулась, зевнула и сказала:
— Большое спасибо, Джим. Ты такой милый.
В ответ он улыбнулся по-мальчишески застенчиво.
Неожиданно для самой себя она спросила:
— Да, Джим, а что это за гостья у вас?
Улыбка медленно сползла с лица зятя, и он неохотно ответил:
— Она вам понравится. Знаете, Дорис, по-моему, вам надо срочно лечь и хорошенько выспаться после бессонной ночи и всех треволнений дня.
— Да, конечно. Спокойной ночи, Джим.
— Спокойной ночи.
Дорис Кейн принялась медленно раздеваться, но смутное чувство тревоги не оставляло ее. Определенно что-то неладно с этой гостьей в доме Джима Мелвина. Тон, каким Паула наставляла мать, и то, каким жестким стал взгляд зятя, когда речь зашла об этой девушке…
Дорис легла в постель, но усталость, одолевавшая ее весь день, теперь сменилась нервным напряжением.
Она лежала без сна, морально и физически разбитая, а нервное напряжение не спадало. В памяти бесконечной чередой всплывали события минувшего дня.
Целый час Дорис ворочалась в постели, пока наконец не пришло желанное расслабление и появилась надежда заснуть, как вдруг она услышала шаги в ванной.
Ручка двери, ведущей в ее комнату, повернулась, дверь приоткрылась, и полоска света, расширяясь, поползла по полу.
Миссис Кейн порывисто села в постели и, пересилив страх, спросила:
— Кто там?
— О, простите, если я вас разбудила, — раздался из-за двери женский голос.
— Кто вы?
— Я Ева Даусон. Я все о вас знаю. Вы Дорис Кейн, мать Паулы Мелвин. Я… у меня так тошно на душе, что я не могу никак заснуть. Мне послышалось, что вы тоже все время ворочаетесь, и я подумала, что, может быть…
— Я стараюсь заснуть, — сухо сказала Дорис.
Дверь открылась еще шире.
— Разрешите поговорить с вами? Я только на минутку. Честное слово, я не буду вам надоедать.
Ева Даусон вошла в спальню, кутаясь в пушистый халат. Вероятно, она так нуждалась в возможности излить кому-то душу, что не побоялась нарваться на резкость.
В узкой полоске света, падавшего из ванной, Дорис успела увидеть точеный профиль в обрамлении светлых волос. Одного взгляда на него было достаточно Дорис, чтобы оценить яркую красоту девушки.
Ева подошла к кровати и присела на край.
— Я здесь живу уже давно в полном одиночестве, — вздохнула она. — С Мелвинами совсем не вижусь. Сижу целыми днями в своей комнате и думаю, думаю, думаю.
Иногда мне кажется, еще немного — и я сойду с ума.
— Вы не пробовали читать?
— Я не хочу читать. Я хочу общаться с людьми. Заниматься каким-то делом. Я была тяжело больна. Думали даже, что не выживу.
— Мне все же кажется, что вы пристраститесь к чтению, и это пойдет вам на пользу.
— Я никогда не любила читать и не хочу этому учиться. Поскольку вы мать Паулы, вы, конечно, все знаете обо мне. Ваш неожиданный приезд вынудил их посвятить вас в мою тайну. Меня здесь держат вдали от посторонних глаз, и я страшно устала от этого.
Дорис Кейн невольно вся сжалась. С какой стати эту молодую женщину тайно удерживают в доме ее дочери? — подумала она.
— Вы давно знаете Паулу?
— О Господи, нет! Я впервые увидела ее в тот вечер… ну, когда все случилось. Ваша дочь и ее муж относятся ко мне прекрасно, но они для меня малознакомые люди, я оказалась здесь совсем без друзей.
Миссис Кейн понимающе кивнула.
— Вы член их семьи, — продолжала Ева Даусон, — и мне незачем лгать вам и изворачиваться. Я могу быть совершенно откровенна с вами.
— Вы серьезно болели?
Девушка горько рассмеялась:
— Зачем вам говорить со мной обиняками? Давайте я покажу вам, как серьезно я была больна.
С этими словами Ева Даусон распахнула халат, и, к своему ужасу, Дорис Кейн увидела на боку девушки ярко-красный круглый след. Его происхождение не оставляло сомнений.
— Вы… в вас стреляли! — ахнула Дорис.
Девушка бросила на нее недоверчивый взгляд.
— Ну да. Почему же иначе меня упрятали сюда, как вы думаете? Погодите, вас что же, во все это не посвятили?
— Я, право же, не знаю.
— Послушайте, а вы не лукавите? Вы действительно не знаете?
— Дочь с мужем не рассказывали мне подробностей.
Решили отложить разговор на утро.
Ева поспешно запахнула халат и резко встала:
— Видимо, я опять что-то ляпнула невпопад. Но вы меня не выдадите, правда?
Миссис Кейн улыбнулась.
— Вы мне нравитесь, — призналась девушка. — Я подумала, вам известна моя история, и обрадовалась, что можно будет поговорить с умудренной жизнью женщиной и попросить у нее совета, как мне поступить. Сегодня ночью я должна принять решение. Ваша дочь моложе меня и недостаточно опытна… О, я не это хотела сказать! Одним словом, мне надо было посоветоваться с женщиной постарше, которой можно все откровенно рассказать. Ладно, забудем про это, хорошо?
Миссис Кейн рассеянно кивнула.
