Рекс Стаут - Смерть там еще не побывала
Вулф поднял палец:
— Пожалуйста, изложите основные факты насчёт мистера Гудвина.
— Их он тоже знает. На груди погибшей, под платьем, была записка, которую я вам уже показал, нацарапанная Гудвином и подписанная: «Арчи». Листок был вырван из записной книжки, найденной при нём и теперь находящейся в моём распоряжении. Свежие отпечатки пальцев Гудвина были на предметах мебели в квартире. Одиннадцать волосков были обнаружены под шарфом, завязанном на шее жертвы. Их сравнили с волосами Гудвина, и они оказались совершенно идентичными. Гудвин был по тому адресу в понедельник вечером, грубо разговаривал с миссис Чак, пригласил Энн Эймори во «Фламинго-клуб», откуда он бежал вместе с ней при появлении там дамы, которую зовут… В данном случае это не имеет значения. Вчера он опять был в доме № 316 по Барнум-стрит и наводил справки о человеке по имени Фьюри, а затем, по-видимому, провёл большую часть дня, вынюхивая что-то в округе. Мы ещё не знаем всех подробностей. Двое из соседей видели, как он шёл по Барнум-стрит недалеко от дома № 316 между половиной седьмого и семью часами с неким Роем Дугласом, который живёт…
— Достаточно! — рявкнул Вулф. — Арчи, объясни в чём дело.
— Когда Гудвину представили эти показания, — грохотал Кремер, — он отказался говорить! Против обыска он не возражал, и в кармане у него была найдена записная книжка. Он позволил нам провести микроскопическое исследование его волос. Но говорить не желает. И после этого, — он кулаком ударил по крышке стола, — у вас хватает нахальства явиться сюда, впервые оказав нам честь своим визитом, и угрожать разгоном нашего отдела!
— Я просто… — начал было Вулф.
— Минуту! — заревел Кремер. — Уже пятнадцать лет я слушаю вашу болтовню, из которых десять лет Гудвин ведёт себя на грани риска! Дела обстоят следующим образом. В данный момент он не обвиняется в убийстве. Мы задержали его в качестве свидетеля. Он же ведёт себя крайне нахально и захохотал, когда мы предъявили ему клок волос. Хотя вполне могло случиться, что он не заметил, как девушка схватила его за волосы, пытаясь освободиться от шарфа, который он затянул у неё на горле. Вы человек сообразительный, Вулф. Ни у кого нет таких мозгов, насколько мне известно. Поэтому попробуйте объяснить, каким образом волосы Гудвина очутились под шарфом. Вот почему мы готовы возражать против просьбы отпустить Гудвина под любой залог.
Кремер вытащил из кармана сигару, сунул её в рот и вонзил в неё зубы.
— Всё в порядке, босс, — обратился я к Вулфу, изображая улыбку. — Не думаю, что им удастся собрать достаточно доказательств, чтобы обвинить меня. Я уверен, что они не сумеют этого сделать. У меня есть адвокат, который вот-вот появится. Идите домой и забудьте про меня. Не хочу мешать вашим тренировкам.
Губы Вулфа зашевелились, но он не издал ни звука. Он онемел от гнева.
— Арчи, — глубоко вздохнув, наконец произнёс он, — ты меня перехитрил. Я ничего не могу сделать. Даже уволить тебя не могу, поскольку ты сейчас у меня не служишь. — Он взглянул на Кремера. — Мистер Кремер, вы просто осёл. Оставьте мистера Гудвина наедине со мной на час, и я раздобуду вам все сведения, которые вы желаете получить.
— Наедине с вами? — с издёвкой произнёс Кремер. — Пусть я осёл, но не до такой уж степени!
Лицо Вулфа исказилось. Он еле сдерживался.
— Ничего не поделаешь, босс, — назидательным тоном произнёс я. — Я попал в переплёт. Я не виновен, но задета моя честь. Хороший адвокат сумеет меня вытащить. Вчера вечером я с трудом сдержался, чтобы не позвонить вам и тем самым нарушить ваш режим. Я знал, что вы не захотите…
— По-видимому, Арчи, — мрачным тоном отозвался он, — ты забыл, как хорошо я тебя знаю. Хватит молоть чепуху. В чём состоят твои условия?
— Мои что? Условия? — на секунду растерялся я.
— Да. За сведения, которые мне придётся раздобыть, чтобы найти убийцу. А прежде всего — вытащить тебя отсюда. Ты представляешь, что я испытал, когда Фриц принёс мне газету и я увидел заголовок?
— Да, сэр, представляю. Что касается условий, то, поскольку я нахожусь на службе в армии, мы просим вашей помощи…
— Вы её получите. Я готов…
— Не сомневаюсь. Вы готовы похудеть и умереть на поле боя. Мы же просим разрешения полковнику Райдеру посетить вас как можно скорее. Мы просим вас вытащить свой мозг из сундука, возвратить мне мой свитер, который уже безбожно растянут, и приступить к работе.
— Чёрт бы тебя побрал…
— В чём дело, наконец? — взорвался Кремер.
— Пожалуйста, помолчите! — рявкнул Вулф. Он сложил руки на груди, закрыл глаза и начал втягивать и выпячивать губы, что нам с Кремером приходилось видеть неоднократно. На этот раз дольше, чем всегда. Наконец Вулф открыл глаза и глубоко вздохнул.
— Согласен, — пробормотал он, обращаясь ко мне. — Рассказывай.
— Могу я позвонить полковнику Райдеру и пригласить его на завтра в одиннадцать утра? — усмехнулся я.
— Откуда мне знать? Я ещё не закончил работу здесь.
— Как только она завершится?
— Да.
— Идёт. — Я повернулся к Кремеру. — Велите Стеббинсу позвонить Фрицу с просьбой вытереть пыль в офисе, проветрить дом, купить продукты и приготовить ужин к восьми, как обычно, пожарив молодую индейку и всё, что к ней полагается. И пусть не забудет прихватить три ящика пива.
Пэрли издал какой-то звук, означавший возмущение, но Кремер выказал согласие кивком головы, и Пэрли вышел из комнаты.
— Кроме того, — весело обратился я к Кремеру, — если хотите, чтобы я излил душу, верните мне документы. У меня есть дела…
— Хватит, — прошипел он. — Теперь твоя очередь. Если мне придётся по душе твой рассказ…
— Ничего подобного, — я упрямо покачал головой. — Заранее могу сказать, что не придётся. Кроме убийства, вам практически не о чем меня расспрашивать. Поэтому к вам у меня тоже есть условия. Вы, разумеется, могли бы получить удовольствие, засадив меня лет на десять. На пять уж наверняка. Либо позволить мне изложить факты. Но и то и другое вместе вам не получить. Скажите, что вы сажаете меня под замок, и мистер Вулф отправляется домой без меня. Сколько времени, по-вашему, вам понадобится, чтобы узнать, каким образом клок моих волос попал под шарф? И так далее. Если хотите выяснить факты, первым делом отдайте мне документы. И расслабьтесь, потому что я в состоянии энтузиазма охотно признаюсь…
— В состоянии чего?
— Энтузиазма. Рвения.
— Понятно.
— Да, сэр. Я признаюсь, что действовал несколько необдуманно, и, когда изложу вам подробности, вы будете немного обижены. По правде говоря…
