Артур Дойл - Английский детектив. Лучшее
Дальше — музейный сыщик. Клайв осмотрелся и остановил взгляд на Вудро Вильсоне, которого изобразили изучающим соглашение о перемирии 1918 года. Восковая фигура сидела за огромным столом и подписывала какую-то бумагу, и это было самое подходящее место для человека с проломленным черепом. Клайв с трудом вытащил ручку из восковых пальцев, положил ее на стол и перенес фигуру (она была не очень тяжелой) в раздевалку, где усадил за стол и вставил ей в правую руку шариковую ручку. Клайв заметил, что его пиджак уже весь покрылся пятнами крови и от него придется избавиться, но на брюках крови пока не было.
Клайв подтащил второго мужчину к изначальному месту Вудро Вильсона, приподнял его и посадил на стул. Но мертвое тело заваливалось вперед на зеленые промокашки и чистые листы бумаги, а ручка отказывалась держаться в пальцах.
Все же ему удалось придать телу нужное положение. Клайв отступил на шаг от стола и довольно улыбнулся. Потом прислушался и сел на стул с прямой спинкой, чтобы несколько минут отдохнуть, потому что вдруг почувствовал, как быстро бьется его сердце и каждая мышца его тела изнывает от усталости. Ключи были у него, так что теперь он мог запереть музей, пойти домой и хорошенько выспаться перед завтрашним весельем.
Клайв снял с одной из восковых фигур свитер. Ему пришлось стаскивать его через ноги, потому что руки у фигуры не сгибались. Горловина свитера от этого сильно растянулась, но другого выхода не было. На фигуре осталось нечто вроде нагрудника, заменявшего рубашку, торс и руки ее остались голыми.
Клайв скомкал свой пиджак и стал ходить с ним по всему музею, вытирая отпечатки пальцев со всего, к чему мог за это время прикоснуться. После этого он выключил свет, прокрался к задней двери, вышел, закрыл ее за собой на ключ и задвинул засов. Ключ он опустил бы в почтовый ящик, но, поскольку его не оказалось, просто бросил на ступеньки. В урне для мусора он нашел несколько газет, завернул в них пиджак и пошел дальше, пока не увидел еще одну урну. В нее он и засунул свой сверток между конфетных оберток, пивных банок и прочего хлама.
— У тебя новый свитер? — спросила дома мать.
— Ричи подарил… На счастье.
Ночью Клайв спал как убитый. Он настолько устал, что даже воспоминание о сидящем на унитазе старике не смогло заставить его снова рассмеяться.
На следующее утро Клайв стоял напротив музея, когда в 9:30 пришел продавец билетов. В 9:35 к музею подошли лишь четыре человека, но Клайв больше не мог ждать, Он пересек улицу и купил билет. Кассир, продавая билеты, говорил посетителям: «Проходите, проходите. Сегодня что-то все опаздывают».
Он вошел в дверь, чтобы включить свет, потом решил включить освещение экспонатов. Для этого ему пришлось пройти по коридору до раздевалки, рядом с которой находился электрический щит. И Клайву, который следовал за ним, показалось забавным, что кассир не заметил ничего необычного. Он даже не обратил внимания на Милдред, сидевшую в полушубке и шапке в ванной Марата.
Посетителями были мужчина с женщиной, мальчик лет четырнадцати в кедах, по-видимому, сам по себе, и еще один мужчина. Они без особого интереса смотрели на Милдред, словно считали, что так и должно быть, и это могло бы вызвать у Клайва приступ истерического смеха, если бы он не чувствовал, что сердце его выскакивает из груди, а дыхание перехватывает от напряженного ожидания. Человек, лежащий лицом в сосисках и капусте тоже не вызвал удивления. Клайв был несколько разочарован.
В зал вошли еще двое посетителей, мужчина и женщина.
Развязка наступила возле стола Вудро Вильсона. Одна из женщин, прижимаясь к руке мужа, спросила:
— Что, когда подписывалось перемирие, кого-то убили?
— Не знаю. По-моему, нет, — неуверенно ответил мужчина.
Клайву показалось, что еще немного, и от сдерживаемого смеха у него лопнет грудная клетка. Он резко развернулся, чтобы не выдать себя, и его охватило чувство, будто один из присутствующих знает его историю. К этому времени настоящая кровь потемнела и засохла. Зеленая промокательная бумага покрылась ржавыми пятнами, и кровь со стола стекла на пол.
В другом конце зала, там, где находилась Милдред, вскрикнула женщина.
Раздался мужской смех, но тут же прекратился.
А дальше все произошло в одно мгновение. Женщина истошно завизжала, а мужчина крикнул:
— О боже, это же настоящее!
Клайв увидел, как мужчина подошел к трупу, лежащему лицом в сосисках, и стал осматривать его.
— Кровь настоящая! Это мертвый человек!
Другой мужчина, из посетителей, без чувств рухнул на пол.
В зал вбежал кассир.
— Что случилось?
— Пара трупов… Настоящих!
Лишь теперь продавец билетов посмотрел на ванну Марата и от удивления даже отпрыгнул назад.
— Святое Рождество! Господь всемогущий!.. Это же… Это Милдред!
— А здесь еще.
— И там еще один!
— Боже! Надо… Надо полицию вызвать! — пролепетал кассир.
Одна пара выбежала из зала, но остальные остались, не в силах двинуться с места от потрясения и изумления.
Кассир убежал в раздевалку, где был телефон, и Клайв услышал, как он закричал. Разумеется, он увидел там сидящего воскового человека и половину тела Марата на столе.
Клайв решил, что настало время делать ноги, и стал медленно продвигаться через группу людей, появившихся у двери, которые, очевидно, не увидев кассира, решили сами зайти в музей.
«Это хорошо, — подумал Клайв. — Это неплохо. Очень даже неплохо».
В тот день он не собирался идти на работу, но вдруг решил, что разумнее будет сходить и попросить выходной. Мистер Симмонс, конечно, был недоволен, как всегда, когда Клайв жаловался на здоровье, но, поскольку Клайв выглядел уставшим и держался за живот, старику Симмонсу ничего не оставалось, кроме как согласиться. Клайв вышел из гастронома. В кармане у него лежали все его наличные, около двадцати трех долларов.
Клайву захотелось сесть на автобус и поехать куда-нибудь далеко-далеко. Он понимал, что может попасть под подозрение, если кассир вспомнит, что он часто бывал в музее мадам Тибо, и особенно если он вспомнит, что Клайв был там вчера, но это никак не влияло на его желание прокатиться на автобусе. Желание это было очень простым и в то же время неодолимым. За восемь долларов с мелочью он купил билет на западное направление и в результате примерно в семь часов оказался в довольно крупном городке в Индиане, названием которого Клайв не поинтересовался.
Автобус высадил нескольких пассажиров, в том числе и Клайва, на станции, в которой были кафе и бар. Клайву стало интересно, что пишут газеты, и он подошел к газетному киоску у входа в кафе. Там он увидел такие заголовки:
