Валерий Смирнов - Ловушка для профессионала
Сережа не сдержался и гнусно ухмыльнулся.
— Рябов, — потребовал я в категорической форме. — Ты попал. Гони доллар.
Сережа не без сожаления протянул мне проигрыш и заметил:
— Думаю, на этом наши споры закончены. Тебя хочет видеть Вершигора.
Я привык за все платить в этом мире и не собираюсь уклоняться от встречи с начальником Управления по борьбе с организованной преступностью. Хотя понимаю, его предложение вряд ли обрадует моего коммерческого директора. Тем не менее, Сережа еще раз напомнил о том, что мне пора окончательно выздоравливать. В конце концов мы с Верши-горой слишком обязаны друг другу, если я в крайнем случае откажусь от его предложения, а он при этом сделает вид, что вовсе не обиделся на негативную реакцию.
Как бы то ни было, сейчас нужно думать не о будущей встрече, а о редкой удаче, которая улыбнулась мне. Не все же фортуне поворачиваться ко мне задом, пусть даже он у нее такой прелестный, как у невесты Константина. Какое счастье, доллар нажил, пора гульнуть по этому поводу.
— Константин, — протягиваю начальнику отдела снабжения купюру с изображением президента Гранта, — давай сюда пару ящиков водки.
Рябов с интересом наблюдал, как, пыхтя и кряхтя, Константин справляется с очередным ответственным заданием, волоча из одноименной забегаловки драгоценную влагу.
— Ребята! — громовым голосом делаю коммюнике на уровне государственной важности. — Выставляю всем!
Буквально через полминуты бар «У Константина» поредел так, словно его посетители сходили в штыковую атаку при усиленной бомбежке. Клиенты заведения, устроившие летнее кафе у ступеней, бросились к ящикам еще раньше. Во всяком случае, Педрило на валерьянку с таким ожесточением не налетал, животное одним словом, человеческим разумом не обладает, не опасается конкуренции. Не то что Костины клиенты, некоторые успели схватить по две бутылки. Чтобы погасить возможные споры и чье-то недовольство, быстро командую:
— В честь Константина, дружно — «ура!»
— Ура! — с неописуемым восторгом заорали даже те клиенты, которые были бы не против приступить к очередному перераспределению богатств общества.
— Ура Константину и «У Константина»! — продолжил я, глядя на донельзя довольного начальника отдела снабжения и перекосившееся лицо Рябова.
— Ура! — полыхнул рев вдоль улицы. Вряд ли эти бравые ребята орали бы громче в честь нашего президента.
Возле меня остановилась какая-то старушка, одетая с такой претенциозностью, что я сразу решил — она занята в массовке очередного фильма о тяготах послевоенной разрухи. И тут же вспомнил: такие фильмы у нас уже не снимают, теперь в ходу сюжеты по поводу иных нравственных ценностей, одни названия фильмов чего стоят — «Людоед», «Волкодав», «По кличке «Зверь». А один мой знакомый режиссер, еще недавно воспевавший нашу славную милицию в многосерийном боевике «Мое призвание», сейчас палит очередной шедевр искусства под названием «Ментяры гнусные…», хотя я как один из спонсоров знаю: сценарий назывался по-другому. Точно не помню — то ли «Мент поганый», то ли вовсе нецензурно.
Вряд ли эта старушка в фильме играет, сейчас другие женские типажи в ходу.
Пенсионерка посмотрела на орущую здравицы толпу и тихо спросила:
— Что случилось?
— Революция, мать, — сурово ответил я. — А вы ничего не знаете?
— Нет, — с явным испугом ответила женщина.
— Так мы с утра опять с Россией объединились, — поведал я.
Лицо старушки просияло:
— Слава Богу! — сказала она и энергично осенила себя крестным знаменем.
— …а потом передумали и присоединились к Молдавии, — продолжил я.
Константин заржал, словно верный Буцефал великого полководца.
Лицо старушки перекосилось, она безвольно опустила руку и плюнула мне под ноги.
Вот народ у нас несознательный. Только-только от ярма освободился, самостоятельность приобрел, а своего счастья понять не может. Привыкли, понимаете ли, к тому, что империя в своих колониях из них соки высасывала, и не хотят свободы, как многие римские рабы, из которых хозяева решили сделать вольноотпущенных. Позор, брали бы с меня пример, разве можно было раньше свой творческий потенциал в полную силу использовать? Смог бы такой угнетенный, как я, стать директором фирмы? Хрен, до сих пор бы в сторожах гнил.
Да что я. Вот Рябов, на меня смотрящий с укоризной, что тогда делал, сколько зарабатывал? Может, вспомнишь, Сережа, как ты в Пальмасе кубок выиграл, умывшись собственной кровью в финале. Дрался ты тогда, словно гладиатор, а получил от проклятой империи на руки в сорок пять раз меньше, чем второй финалист из Франции, которого с ринга на носилках унесли. Ты забыл об этом, Рябов; тебя сейчас больше моя реакция по поводу предстоящей встречи волнует, нежели народное ликование в честь Кости.
— Хорошо, Сережа. Я встречусь с Вершигорой. Константин, сегодня же пригласи его на свадьбу. Какая свадьба без генерала, правда, Рябов?
— Мне кажется, ты выбрал не самый удачный вариант, — безапелляционным тоном заметил коммерческий директор.
— Ну что ты, Сережа. В прошлый раз Вершигора назначил встречу в резиденции губернатора. Я пришел туда без второго слова. Если Вершигора не откликнется на мое приглашение, значит…
— Откликнется, — уверенно сказал Рябов. — Хотя меня не обрадует ваша встреча.
— Проблемы, Сережа? Константин, дуй в машину.
Хотя начальнику отдела снабжения очень хотелось присутствовать на импровизированном совещании, он безоговорочно подчинился. Краем глаза замечаю: наша охрана давно покинула машины и сразу создалось впечатление — заведение «У Константина» пользуется еще более повышенным спросом, нежели можно было рассчитывать при заключении пари с Рябовым.
— В чем дело, Сережа? — спросил я, когда мы медленно в кои веки пошли пешком по залитой солнцем улице.
— Сам узнаешь, — коротко ответил Рябов.
— Я не об этом. Что тебя тревожит?
— Вершигора тебя знает. И знает, на чем можно купить. Я понимаю, от его предложения тебе не захочется отказаться. Хотя мне это не нравится. Так что подумай. Это все.
— Спасибо за предельную откровенность, Сережа. Какой бы тебе подарок за такую заботу сделать… Слушай, котика хочешь?
— Педрилу, что ли? — ухмыльнулся Рябов. — Ты уже третий, кому он этого персидского скота дарит.
— Отчего, интересно, ты так радуешься?
— Я не радуюсь. Просто теперь точно знаю, кто в твоем доме будет настоящим хозяином.
Я не ответил Рябову, оставив следующий ход за собой. В конце концов, Костя женится, а Сережа говорил, что согласен на бракосочетание исключительно после того, как свадебный хомут оденет начальник снабжения. Наверное, Рябов согласится принять мой подарок, если я напомню ему — пришла пора, дорогой Сережа, ответить за свое слово. Или стать кошковладельцем. При возникшей дилемме, Рябов не будет долго думать: жить с Педрилой или еще с кем-нибудь. Однако, чтобы кот прекратил общегородской террор, переходя из рук в руки, поставлю условие — союз Педрилы и Рябова не подлежит разрушению, здесь развод не проканает.
