Агата Кристи - Убийство в «Восточном экспрессе»
– Какой изверг! – с отвращением сказал мсье Бук. – Я нисколько не жалею, что его убили.
– Разделяю ваши чувства.
– И все же незачем было убивать его в «Восточном экспрессе». Будто нет других мест.
Губы Пуаро тронула улыбка. Он понимал, что мсье Бук судит несколько предвзято.
– Сейчас для нас главное, – объяснил Пуаро, – выяснить, кто убил Кассетти: какая-нибудь соперничающая шайка, у которой с Кассетти могли быть свои счеты, или же это была личная месть. – И он рассказал, что ему удалось прочесть на обуглившемся клочке бумаги. – Если мое предположение верно, значит, письмо сжег убийца. Почему? Да потому, что в нем упоминалась фамилия Армстронг, которая дает ключ к разгадке.
– А кто-нибудь из Армстронгов остался в живых?
– Увы, этого я не знаю. Мне кажется, я где-то читал о младшей сестре миссис Армстронг.
Пуаро продолжал излагать выводы, к которым они с доктором пришли. При упоминании о сломанных часах мсье Бук заметно оживился:
– Теперь мы точно знаем, когда было совершено преступление.
– Да. Подумайте только – как удобно! – сказал Пуаро, и что-то в его голосе заставило обоих собеседников взглянуть на него с любопытством.
– Вы говорите, будто сами слышали, как Рэтчетт без двадцати час разговаривал с проводником?
Пуаро рассказал, как это было.
– Что ж, – сказал мсье Бук, – во всяком случае, это доказывает, что без двадцати час Кассетти, или Рэтчетт, как я буду его по-прежнему называть, был жив.
– Если быть совершенно точным, без двадцати трех час.
– Значит, выражаясь официальным языком, в ноль тридцать семь мистер Рэтчетт был еще жив. По крайней мере, один факт у нас есть.
Пуаро не ответил. Он сидел, задумчиво глядя перед собой.
В дверь постучали, и в купе вошел официант.
– Ресторан свободен, мсье, – сказал он.
– Мы перейдем туда. – Мсье Бук поднялся.
– Можно мне с вами? – спросил Константин.
– Ну конечно же, дорогой доктор. Если только мсье Пуаро не возражает.
– Нисколько. Нисколько.
После короткого обмена любезностями: «Apres vous, monsieur». – «Mais non, apres vous»,[23] – они вышли в коридор.
Часть II
Показания свидетелей
Глава 1
Показания проводника спальных вагонов
В вагоне-ресторане все было подготовлено для допроса. Пуаро и мсье Бук сидели по одну сторону стола. Доктор – по другую. На столе перед Пуаро лежал план вагона Стамбул – Кале. На каждом купе красными чернилами было обозначено имя занимавшего его пассажира. Сбоку лежала стопка паспортов и билетов. Рядом разложили бумагу, чернила, ручку, карандаши.
– Все в порядке, – сказал Пуаро, – мы можем без дальнейших проволочек приступить к расследованию. Прежде всего, я думаю, нам следует выслушать показания проводника спального вагона. Вы, наверное, знаете этого человека. Что вы можете сказать о нем? Можно ли отнестись с доверием к его словам?
– Я в этом абсолютно уверен. Пьер Мишель служит в нашей компании более пятнадцати лет. Он француз, живет неподалеку от Кале. Человек в высшей степени порядочный и честный. Но особым умом не отличается.
Пуаро понимающе кивнул:
– Хорошо. Давайте поглядим на него.
К Пьеру Мишелю отчасти вернулась былая уверенность, хотя он все еще нервничал.
– Я надеюсь, мсье не подумает, что это мой недосмотр, – испуганно сказал Мишель, переводя глаза с Пуаро на Бука. – Ужасный случай. Я надеюсь, мсье не подумает, что я имею к этому отношение?
Успокоив проводника, Пуаро приступил к допросу. Сначала он выяснил адрес и имя Мишеля, затем спросил, как давно он работает в этой компании и на этой линии в частности. Все это он уже знал и вопросы задавал лишь для того, чтобы разговорить проводника.
– А теперь, – продолжал Пуаро, – перейдем к событиям прошлой ночи. Когда мистер Рэтчетт пошел спать, в котором часу?
– Почти сразу же после ужина, мсье. Вернее, перед тем как мы выехали из Белграда. В то же время, что и накануне. Он велел мне, пока будет ужинать, приготовить постель, что я и сделал.
– Кто входил после этого в его купе?
– Его лакей, мсье, и молодой американец, его секретарь.
– И больше никто?
– Нет, мсье, насколько мне известно.
– Отлично. Значит, вы видели или, вернее, слышали его в последний раз именно тогда?
– Нет, мсье. Вы забыли: он позвонил мне без двадцати час, вскоре после того, как поезд остановился.
– Опишите точно, что произошло.
– Я постучался в дверь, он отозвался – сказал, что позвонил по ошибке.
– Он говорил по-французски или по-английски?
– По-французски.
– Повторите в точности его слова.
– Се n’est rien, je me suis trompe.[24]
– Правильно, – сказал Пуаро. – То же самое слышал и я. А потом вы ушли?
– Да, мсье.
– Вы вернулись на свое место?
– Нет, мсье. Позвонили из другого купе, и я сначала пошел туда.
– А теперь, Мишель, я задам вам очень важный вопрос: где вы находились в четверть второго?
– Я, мсье? Сидел на скамеечке в конце вагона лицом к коридору.
– Вы в этом уверены?
– Ну конечно же… Вот только…
– Что – только?
– Я выходил в соседний вагон, в афинский, потолковать с приятелем. Мы говорили о заносах. Это было сразу после часа ночи. Точнее сказать трудно.
– Потом вы вернулись в свой вагон… Когда это было?
– Тогда как раз раздался звонок, мсье… Я помню, мсье, я уже говорил вам об этом. Меня вызывала американская дама. Она звонила несколько раз.
– Теперь и я припоминаю, – сказал Пуаро. – А после этого?
– После этого, мсье? Позвонили вы, и я принес вам минеральную воду. Еще через полчаса я постелил постель в другом купе – в купе молодого американца, секретаря мистера Рэтчетта.
– Когда вы пришли стелить постель, мистер Маккуин находился в купе один?
– С ним был английский полковник из пятнадцатого номера. Они разговаривали.
– Что делал полковник, когда ушел от Маккуина?
– Вернулся в свое купе.
– Пятнадцатое купе – оно ведь близко от вашей скамеечки, не так ли?
– Да, мсье, это второе купе от конца вагона.
– Постель полковника была уже постелена?
– Да, мсье. Я постелил ему, когда он ужинал.
– В котором часу они разошлись?
– Не могу точно сказать, мсье. Во всяком случае, не позже двух.
– А что потом?
– Потом, мсье, я просидел до утра на своей скамеечке.
– Вы больше не ходили в афинский вагон?
– Нет, мсье.
– А вы не могли заснуть?
– Не думаю, мсье. Поезд стоял, и поэтому меня не клонило ко сну, как обычно бывает на ходу.
– Кто-нибудь из пассажиров проходил по коридору в сторону вагона-ресторана или обратно? Вы не заметили?
Проводник подумал.
– Кажется, одна из дам прошла в туалет в дальнем конце вагона.
– Какая дама?
– Не знаю, мсье. Это было в дальнем конце вагона, и я видел ее только со спины. На ней было красное кимоно, расшитое драконами.
Пуаро кивнул.
– А потом?
– До самого утра все было спокойно, мсье.
– Вы уверены?
– Да-да, извините. Вы же сами, мсье, открыли дверь и выглянули в коридор!
– Отлично, мой друг, – сказал Пуаро. – Меня интересовало, помните вы об этом или нет. Между прочим, я проснулся от стука – что-то тяжелое ударилось о мою дверь. Как вы думаете, что бы это могло быть?
Проводник вытаращил на него глаза:
– Не знаю, мсье. Ничего такого не происходило. Это точно.
– Значит, мне снились кошмары, – не стал спорить Пуаро.
– А может, – сказал мсье Бук, – до вас донесся шум из соседнего купе?
Пуаро как будто не расслышал его слов. Вероятно, ему не хотелось привлекать к ним внимание проводника.
– Перейдем к другому пункту, – сказал он. – Предположим, убийца сел в поезд прошлой ночью. Вы уверены, что он не мог покинуть поезд после того, как совершил преступление?
Пьер Мишель покачал головой.
– А он не мог спрятаться где-нибудь в поезде?
– Поезд обыскали, – сообщил мсье Бук, – так что вам придется отказаться от этой идеи, мой друг.
– Да и потом, – сказал Мишель, – если бы кто-нибудь прошел в мой вагон, я бы обязательно это заметил.
– Когда была последняя остановка?
– В Виньковцах.
– Во сколько?
– Мы должны были отправиться оттуда в одиннадцать пятьдесят восемь. Но из-за погоды вышли на двадцать минут позже.
– В ваш вагон можно пройти из других вагонов?
– Нет, мсье. После обеда дверь, соединяющая спальный вагон с остальным поездом, закрывается.
– А сами вы сходили с поезда в Виньковцах?
– Да, мсье. Я вышел на перрон и встал, как и положено, у лестницы, ведущей в поезд. Точно так же, как и все остальные проводники.
– А как обстоит дело с передней дверью, той, что около ресторана?
Проводник было опешил, но быстро нашелся:
– Наверняка кто-нибудь из пассажиров открыл ее – захотел посмотреть на сугробы.
– Возможно, – согласился Пуаро. Минуту-две он задумчиво постукивал по столу.
– Мсье не винит меня в недосмотре? – робко спросил проводник.
