Алан Милн - Загадка Рэд Хауза
Но, слава богу, инспектору Берчу до всего этого не было никакого дела. Его лишь интересовало, была ли она в холле и слышала ли голоса из кабинета.
— И остановились послушать?
— Конечно нет, — с достоинством ответила Элси, обиженная, что никто ее не понимает. — Я просто проходила через холл, точно так, как мог бы пройти любой другой, вовсе не думая, что они там секретничают, и не собираясь ничего слушать, хотя теперь-то, наверное, всем лучше было, если бы я подслушала. — Она тихонько шмыгнула носом.
— Так, так, продолжайте, — подбадривающе сказал инспектор. — Я вовсе не предполагал ничего такого…
— Здесь все меня в чем-то подозревают, — всхлипывая, сказала Элси, — и этот бедняга лежит здесь убитый, а если бы это меня убили, им всем стало бы стыдно, что они со мной так разговаривали.
— Ну, глупости. Наоборот, мы все гордимся вами. Не удивлюсь, если ваши показания будут иметь решающее значение. Итак, что же вы услышали? Постарайтесь поточнее припомнить.
— Что-то насчет какого-то прохода, — сказала Элси.
— Но кто это сказал?
— Мистер Роберт.
— А откуда вы знаете, что это был мистер Роберт? Вы разве раньше; слышали его голос?
— Не берусь утверждать, что я знакома с мистером Робертом, но раз это был не мистер Марк, и не мистер Кейли, и никто другой из мужчин нашего дома, и раз мисс Стивенс пять минут тому назад проводила мистера Роберта в кабинет…
— Вы совершенно правы, — поспешил заверить инспектор, — конечно, это был мистер Роберт. Итак, речь шла о проходе или пароходе?
— Да, но это как-то было связано с работой.
— Хм. Может быть, он сказал, что отработал свой проезд на корабле?
— Точно, сэр, — подхватила Элси, — вроде, он так примерно и сказал.
— Ну, и…?
— И тогда мистер Марк громко и торжествующе сказал: "Теперь мой черед. Вот увидишь".
— Торжествующе?
— Ну, да, будто он хотел сказать, что наступил его час.
— И это все, что вам удалось услышать?
— Все, сэр, но ведь я не стояла и не подслушивала, а просто проходила мимо через холл, как я это часто делаю.
— Так. Хорошо, Элси, это все действительно очень важно. Благодарю вас.
Элси улыбнулась и победной поступью направилась на кухню. Теперь ей даже миссис Стивенс была не страшна.
А тем временем Энтони занялся самостоятельным расследованием преступления. Он никак не мог уяснить себе одно обстоятельство. Пройдя через холл к парадному входу, он остановился у открытой двери и сейчас задумчиво глядел на аллею. Они с Кейли выскочили из дома и побежали налево. Но ведь было бы куда разумнее бежать направо. Парадный вход не в самом центре здания, он смещен в сторону. То есть, они, без сомнения, выбрали самый длинный путь. Но, быть может, с правой стороны что-то мешает проходу, например, стена или забор? Он пошел направо, завернул за угол и вскоре увидел окна кабинета. Все очень просто и примерно в два раза короче, чем тот путь, которым они бежали. Он подошел поближе и сразу за окнами обнаружил дверь. Она легко открылась и вывела его в коридор, на другом конце которого оказалась еще одна дверь. Энтони открыл ее и очутился в холле.
"А вот и самый прямой путь, — хмыкнул он про себя. — Из холла в коридор, оттуда в черный ход, поверни налево — и ты у окна. Зачем вместо этого самым кружным путем обегать вокруг здания. Зачем? Чтобы дать Марку время скрыться? Но тогда зачем вообще бежать? И откуда мог Кейли знать, что именно Марк пытается скрыться? Если он догадывался — нет, не догадывался, а боялся — что один из них выстрелил в другого, то куда вероятней было предположить, что это Роберт убил Марка. Да он же сам признался, что именно так поначалу и подумал. Ведь первое, что он сказал, когда перевернул тело, было: "Слава Богу! Я боялся, что это Марк". Тогда зачем ему давать время Роберту скрыться? А если он хотел дать ему время скрыться, зачем вообще было бежать?"
Энтони снова вышел из дома через черный ход, прошел по газону и уселся на скамейку, в задумчивости глядя на окно кабинета.
— Итак, — сказал он, — попробуем еще раз разобраться, что там у Кейли на уме.
Значит, Роберта проводят в кабинет, Кейли в это время сидит в холле. Горничная идет искать Марка, Кейли продолжает читать. По лестнице спускается Марк и предупреждает Кейли, чтобы тот на всякий случай находился поблизости, а сам идет на встречу с братом. Чего же, спрашивается, Кейли дожидается? Он может не понадобиться вовсе; разумеется, совет его может пригодиться, если надо выплачивать за Роберта долги или доставать ему выездную визу в Австралию; возможно, может, конечно, пригодиться его физическая сила, дабы выставить злосчастного Роберта из дому. Что ж, некоторое время он ждет, потом идет в библиотеку. Почему бы и нет? Если он понадобится, его легко оттуда позвать. Тут он слышит выстрел. Это звук, который менее всего ожидаешь услышать в загородном доме; вполне естественно, он не сразу понимает, что к чему. Он прислушивается — но больше ничего не слышит. А если это был вовсе и не выстрел. Через минуту-другую он снова подходит к дверям библиотеки. Но теперь его уже беспокоит полная тишина. Да был ли выстрел? Может, послышалось? И все же — для полного спокойствия — лучше под каким-нибудь предлогом зайти в кабинет. Он подходит к двери — дверь заперта!
Что он испытывает в этот миг? Тревогу? Неуверенность? За дверью что-то происходит. Значит, как это ни дико, выстрел все-таки был! Он стучит в дверь, зовет Марка — никакого ответа. Страшно? — да! Но за кого он боится? Очевидно, за Марка. Роберт ему никто; Марк — близкий друг. Утром он видел письмо Роберта — письмо, написанное человеком, который шутить не любит. Роберт — неотесанный мужлан; Марк — хорошо воспитанный джентльмен. Если произошла ссора, то конечно же Роберт застрелил Марка. Он снова стучит в дверь.
Вполне естественно, что Энтони, который случайно вмешался в ход событий, поведение Кейли могло показаться странным, но ведь Кейли и вправду мог растеряться. На его месте любой растерялся бы. Но вот Энтони предлагает влезть в кабинет через окно, Кейли соглашается, ибо это очевидный выход из положения. И бежит к окну — самым длинным путем.
Зачем? Чтобы дать преступнику выиграть время? Видимо, да, если он считает преступником Марка. Но ведь он Роберта считает убийцей. По крайней мере, так следует из его рассказа, если он не темнит: Ведь говорит же он, когда видит труп: "Я боялся, что это Марк", — и произносит это в тот момент, когда выясняет, что убит Роберт. Так что тянуть время вроде бы незачем. Наоборот, он должен стремиться как можно скорее попасть в комнату и задержать преступника — Роберта. И все же он выбирает самый длинный путь. Зачем? И если уж выбрал самый длинный путь — зачем тогда бежать?
