Джон Макдональд - Девушка, золотые часы и всё остальное
— Правда? Но при чем здесь я?
— Они, похоже, хотят как-то связать это с теми поручениями, которые ты выполнял для Омара.
— Он когда-нибудь говорил вам, в чем заключалась моя работа?
— Дорогой мой, я никогда не спрашивал.
— Мистер Винтермор, скажите, пожалуйста, передадут ли мне личные записи и бумаги дядюшки Омара? В завещании упомянуты только часы и письмо.
— Обычно делается именно так.
— Что значит обычно? Я могу их не получить?
— Видишь ли, месяца три назад у Омара был сердечный приступ. После этого он пришел в нашу контору и забрал все личные документы, оставив самый минимум. Я спросил, что он собирается делать с бумагами, которые берет с собой. Он ответил, что сожжет все. А потом достал серебряный доллар из моего уха. У него очень здорово получались такие трюки. Я думаю, он действительно все сжег, кроме одного чемодана с документами, который хранится в главном сейфе Корпорации Креппса. Он был замечательный человек, дорогой мальчик. Замечательный! Но в конец помешанный на секретности. И эти клерки, кажется, считают, что тебя поразила та же болезнь.
— Я только исполнял приказания. До завтра. Я буду в десять, мистер Винтермор.
Кирби повесил трубку и, оглядев комнату, спросил себя, придется ли ему еще когда-нибудь останавливаться в отеле «Бедлайн». Отель располагался в удобном месте, однако ночами бывало немного шумновато из-за множества пьяных постояльцев, то путающих дверь и барабанящих в нее до одурения, то громко ругающихся и дерущихся в холле. Но, главное, дешево и сравнительно чисто, и Кирби всегда, даже в разгар сезона, мог получить здесь комнату. Кроме того, ему разрешали бесплатно хранить в отеле вещи, которые не нужно было брать с собой в бесконечные путешествия по всему свету.
Кирби спустился с чемоданами к столику портье, чувствуя рези в желудке, напомнившие вдруг о том, что он совершенно забыл перекусить. Гувер Хесс, владелец отеля, сидел за столиком. Это был рыхлый астматик, усыпанный перхотью, с лицом, на котором застыла гримаса вечного страдания — словно у человека, которому режут ногу без наркоза. А уж его улыбка, та совсем напоминала последнюю агонию. Уже в седьмой раз он закладывал все свое имущество, а дела шли хуже, чем при втором закладе.
Увидав Кирби, Гувер Хесс улыбнулся.
— Привет! Я все слышал. Эта штука, которая случилась с вашим дядюшкой… Я ужасно сожалею. Иногда все так и кончается. Бум! Не успеешь глазом моргнуть, а тебя уже нет. Сколько ему было?
— Только что исполнилось семьдесят, Гувер.
— Ну, теперь ты обеспечен!
— Не совсем. Хочу пока переселиться в отель «Элайза», на побережье.
— Я же говорю — обеспечен. Снимешь там номер? Конечно, почему нет? Пользуйся. Выпиши девиц. Оденься как следует. Попей настоящего старого винца.
— Я там буду вроде гостя, Гувер.
— О, я понимаю. Пока закончишь со всеми формальностями. Тогда ты получишь кругленькую сумму. Поверь, мне так жаль терять хорошего клиента. Я хочу тебя попросить, Кирб. Когда ты получишь свои денежки, давай с тобой сядем в укромном местечке, я покажу тебе мои конторские книги. Мы объединим закладные. Для тебя это будет самое подходящее вложение капитала.
— Но мне нечего вкладывать, Гувер.
— О, я знаю, как это бывает. Ты должен сейчас дать мне ответ. Мошенники со всего света станут осаждать тебя, предлагая каждый выгодное дельце, но меня-то ты знаешь много лет, не так ли? Со мной у тебя не случится осечки. И я ведь тоже тебя хорошо знаю, Кирб. Ты всегда вел себя безупречно. Никогда никаких скандалов с девочками. Все спокойно и чинно. Я тебе доверяю.
— Но я не…
Гувер Хесс отмахнулся бледной рукой, усыпанной веснушками.
— И правильно. Так ты должен себя вести. Единственная девчонка, с которой я тебя видел за все время, была настоящая леди. Всегда в очках, каблуки низкие, одета скромно, как школьная учительница. Может, человека неопытного это и могло бы обмануть, правда? Но не тебя. Уж ты-то разглядишь, где синий чулок, а где классная краля! У тебя губа не дура! Какая у ней походка! Подбородок кверху, и задиком своим кругленьким туда-сюда, туда-сюда. Думаешь, я слепой?
Кирби неожиданно сообразил, что он говорит о мисс Фарнхэм, Вильме Фарнхэм, единственной из всех служащих Корпорации Креппса, которая была посвящена в секретную благотворительность дядюшки Омара. Она самолично делала вырезки, вела документацию, отправляла переводы, целиком посвятив себя этому благородному делу. Вот уже шесть лет она работала в небольшом офисе, расположенном неподалеку от центральной конторы Корпорации Креппса. Все отчеты Кирби поступали к ней. Дядюшка Омар всегда отдавал предпочтение проектам, которые предлагала мисс Фарнхэм. Затем она вместе с Кирби составляла программу действий. Когда Кирби бывал в городе, они проводили вечерние совещания, обсуждая текущие и будущие дела, в его номере в «Бедлайне». Особое внимание она обращала на здравоохранение, на незаметные малообеспеченные больницы, на организацию скорой помощи в мелких городах, на борьбу с детским голодом. Она выражала постоянные сомнения по поводу необходимости оказывать помощь предпринимателям и вечно давала понять Кирби, что считает его слишком легковерным для такой трудной работы. Она боготворила дядюшку Омара. Только теперь вспомнив о ней, он почувствовал себя виноватым. Что-то теперь с ней будет? Но сейчас перед ним сидел Гувер Хесс; он уставился на Кирби с усмешкой страдающей животом гиены.
Чувствуя, что он гнусно предает славную мисс Фарнхэм, Кирби лукаво подмигнул Хессу.
— Без очков, — мечтательно произнес Хесс, — с распущенными волосами, после пары бокалов вина — ее, наверно, не узнать!
— Сколько я вам на этот раз должен? — усовестясь, перебил Кирби.
— Уже довольно поздно, но я возьму с тебя только за сегодняшний день. Ты приехал вечером в пятницу. Значит, три ночи плюс два телефонных разговора. Получается восемнадцать долларов и восемьдесят четыре цента. У тебя есть кредитная карточка?
— Мне нужно ее поменять.
— Кому нужны карточки, когда впереди такая куча денег? Ты можешь оставить расписку, если хочешь.
— Я заплачу наличными, Гувер. Спасибо.
Забрав сдачу, он пошел к телефонной будке, стоявшей тут же в вестибюле, звонить Вильме Фарнхэм. В офисе ее, конечно, не было, поэтому он сдался, взял такси и поехал на побережье в отель «Элайза». Портье, который весь лучился доброжелательностью, сообщил, что 840-ой номер уже приготовлен для мистера Винтера. Номер оказался раз в шесть больше его комнаты в отеле «Бедлайн», со множеством стульев и столиков, шестью разновидностями душа, солярием, видом на океан, музыкой, букетами цветов и фруктами в вазах. Вычищенный и выглаженный костюм висел в шкафу, белье аккуратно лежало на полках. Оставшись один, Кирби вышел в солярий. Отсюда не было видно места, где он наткнулся на распростертую на спине Карлу, но прикинув, он рассчитал, что оно, должно быть, находится футов на сорок правее. Он взглянул вниз. Маленькие коричневые фигурки лежали на ярких лежаках рядом с купальными кабинками, напоминая манекены, ожидающие прихода декоратора.
