Рекс Стаут - Когда человек убивает
— Именно за убийство. Мне не разрешили внести за него залог.
— В таком случае, они должны располагать неоспоримыми доказательствами его вины, помимо довольно убедительного мотива… Разумеется, он давал показания?
— Конечно.
— И рассказал о том, что вчера днем подходил к дверям номера Карноу?
— Да. Он ничего не скрывал.
— Угу… Знаете ли вы, в котором часу это было?
— Примерно в половине четвертого.
— В таком случае полиция может делать довольно уверенные предположения, тем более, что известен мотив. Что касается оружия, то газетный отчет говорит о принадлежности пистолета Карноу. Было ли это оспорено?
— Не имею понятия.
— В таком случае заключение сделано, но человека нельзя обвинить только на основании одного заключения. Имеются ли у полиции улики? Что вы знаете об этом?
— Одно мне известно… — Она хмурилась, о чем-то сосредоточенно думая. — В полиции сказали Полю, что одна из его рекламных карточек была найдена в кармане Сидни, знаете — название агентства и адрес, а в углу его имя, — и предложили ему объяснить, как это могло случиться. Поль сказал, что он сам и его сотрудники ежедневно рассылают сотни таких карточек, так что Сидни мог получить ее в любом месте. Тогда они сказали ему, что на карточке имеются отпечатки его пальцев, совершенно свежие, ясные, и потребовали объяснения.
— Ну и как же он это объяснил?
— Им он ничего не сказал, но позднее, когда они разрешили нам свидание, он кое-что объяснил мне…
— Что именно?
Она колебалась.
— Мне это не по душе, но приходится рассказать. Поль вспомнил, что в прошлую пятницу днем, когда он был на совещании в офисе Джима Бииба, он оставил одну из своих рекламных карточек на столе адвоката.
— Кто присутствовал на этом совещании?
— Кроме Поля и Джима, там была тетка Сидни, Маргарет, миссис Севидж, Дик Севидж, Энн и ее муж Норман Хорн.
— И вы тоже?
— Нет. Я… Мне не хотелось идти. Я была сыта по горло всеми этими разговорами.
— Вы говорите, что мистер Обри оставил одну из своих карточек на столе у мистера Бииба. И карточка находилась на его столе до того момента, когда Поль ушел с совещания?
— Да, Поль в этом твердо уверен. Он ушел от Бииба первым, все остальные еще немного задержались.
— Мистер Обри рассказал полиции, когда он это припомнил?
— Вряд ли. Во всяком случае, не собирался, потому что, как он считает, в полиции могли бы подумать, что он пытается обвинить кого-то из родственников Сидни. А это ему больше повредило бы, нежели помогло… Вот почему мне тоже не хотелось говорить об этом, даже вам, но я считаю, что обязана ничего не скрывать.
Вулф хмыкнул:
— Несомненно, мадам. В вашем положении не до всех этих китайских церемоний и правил хорошего тона. Поскольку вашего мужа почти наверняка убил кто-то, кого страшно не устраивало его неожиданное «воскресение из мертвых», а мы исключаем вас и мистера Обри, все остальные его наследники требуют особо придирчивого изучения. Как вы мне вчера сообщили, их трое: миссис Севидж, ее сын и дочь… А где мистер Севидж?
— Умер много лет назад. Миссис Севидж — родная сестра матери Сидни.
— Итак, она сама, так же как ее дочь и сын, получили примерно по триста тысяч долларов. Что для нее значили эти деньги? Каково было раньше ее финансовое положение?
— Насколько мне известно, наследство для нее было выходом. Собственных средств у миссис Севидж практически не было.
— На что же она жила?
— Ну, ей помогал Сидни.
Вулф сжал губы и поднял руку ладонью вверх:
— Дорогая мадам, можете быть предельно деликатны в своих выводах, я не прошу их высказывать. Меня интересуют только факты. Неужели же я должен их из вас вытягивать? Простой и ясный вопрос: находилась ли миссис Севидж на иждивении Карноу?
Кэролайн судорожно глотнула:
— Да.
— Как она распорядилась деньгами? Оставила ли их в неприкосновенности, обратила ли в ценные бумаги? Что вам известно?
— Нет. — Кэролайн слегка вздернула подбородок. — Вы совершенно правы. В моем положении глупо миндальничать, не говоря уже о том, что это известно множеству людей. Миссис Севидж проматывает наследство, она купила дом в Нью-Йорке, а прошлой зимой еще и виллу на юге Франции. Она заказывает самые дорогие туалеты и устраивает большие приемы. Конечно, я не знаю в точности, сколько она растратила, но много. Дик прежде работал у провинциального маклера, но он ушел от него, как только получил наследство Сидни и до сих пор якобы подыскивает себе занятие по душе. Он, ну… он большой любитель женщин. Что касается Энн, то по ее адресу трудно не позлословить. Она умна и красива, ей всего лишь 26 лет, но она сама себе испортила жизнь. Ну, кто мог предположить, что она выйдет замуж за этого Нормана Хорна?
— Чем занимается мистер Хорн?
— Рассказывает людям о событиях двадцатилетней давности, когда он выступал в матче Йеля против Принстона и принес своей команде два очка.
— Прибыльное занятие?
Кэролайн засмеялась:
— Нет, конечно. Он уверяет, что не создан для меркантильного общества, у него слишком возвышенные идеалы. Лично я его не выношу и не представляю, как терпит его Энн. Они занимают огромную квартиру на Парк-авеню, которую оплачивает, естественно, Энн… Причем, насколько мне известно, она платит за все. Вынуждена платить.
Вулф шумно вздохнул.
— Можно сформулировать задачу. Хотя мотив мистера Обри представляется, вне всякого сомнения, более веским, чем у них, поскольку ему грозила потеря не только состояния, но и жены, остальных наследников Карноу никак нельзя причислить к совершенно незаинтересованным лицам… Скажите, насколько вы были близки с ними в последние два года?
— Я бы не сказала, что была близка. С тетей Маргарет и Диком мы почти не встречались. С Энн раньше виделись очень часто, но после того, как она вышла замуж, крайне редко.
— Когда состоялась их свадьба?
— Два года назад. Вскоре после того, как было получено наследство.
Кэролайн было замолчала, но потом, видимо, решила продолжить:
— Это была одна из непредвиденных выходок Энн. Ведь она собиралась выйти за Джима Бииба. Их помолвка была официально объявлена, даже назначен день свадьбы, а затем, не соизволив аннулировать ее, Энн выскочила за Нормана Хорна.
— Был ли мистер Хорн приятелем вашего первого мужа?
— Нет, что вы, они никогда не встречались. Энн отыскала Нормана даже не знаю, где именно. Нет, они с Сидни не стали бы друзьями, если бы и встретились. Норман бы ему не понравился… Впрочем, Сидни вообще было трудно угодить.
— Любил ли он своих родственников?
— Нет, если хотите знать правду, совсем не любил. Он очень редко с ними виделся, а что касается помощи, то считал это своим долгом по отношению к матери.
