Эрл Гарднер - Дело о кукле-непоседе
– Хорошо, заходите в комнату, – сказала девушка.
– Форри рассказывал мне о вас, – снова заговорила Китти. – Я… я не знаю, с чего начать…
Девушка закрыла дверь.
– Садитесь, пожалуйста, – пригласила она.
Усевшись в кресло, гостья продолжала:
– Мы с вами никогда не встречались, но я слышала о вас, а вы, вероятно, обо мне.
Девушка молча кивнула.
– Итак, – продолжала Китти, – я хотела бы знать, почему вы так внезапно собрали вещи и уехали, не сказав ни слова друзьям и знакомым.
– По-моему, я никому не обязана давать отчет в своих действиях, – с достоинством произнесла девушка.
– Ну ладно, – заявила Китти, – я выложу все карты на стол. Не хотелось мне говорить некоторых вещей, но чувствую, что придется сказать. – Она глубоко вздохнула и продолжала: – Мне хотелось бы защитить ваше доброе имя, а также доброе имя моей семьи. Я… я знаю, что вы и Форри были в дружеских отношениях. В очень близких отношениях. Я знаю это точно.
Ответа не последовало.
Китти выждала несколько мгновений, потом вздернула свой подбородок и, глядя девушке прямо в глаза, продолжала:
– Человек, которого па называет шантажистом, собирает материал для скандальной хроники. Он хочет опубликовать в бульварном журнальчике, специализирующемся на грязных сплетнях с сексуальным уклоном, некую историю. Она касается вас. Вам это интересно?
Девушка попыталась ответить, но не смогла вымолвить ни слова.
– Ладно, – сказала Китти, – я расскажу вам, что это за история. Вы жили с Форри, потом забеременели, Форри пошел к па, тот рассердился и заявил, что Форри запятнал доброе имя нашей семьи. После этого вам вручили крупную сумму денег, с тем чтобы вы уехали из города и рожали где-нибудь в другом месте. Вы хотели выйти замуж за Форри, но па якобы запретил ему даже думать об этом, и Форри подчинился.
Китти на мгновение замолчала. Воцарилась тишина.
– М-да, – продолжала Китти, заметно вздрогнув, – похоже, все это правда. Не думала я, что это так. Не похоже все это на па. Я считала, что он просто пытался убедить Форри жениться на девушке из своего круга… Я знаю, что беру на себя слишком много, но ведь это важно для всех нас. Если вы действительно ждете ребенка, если вас отослали прочь, я постараюсь помочь вам.
Девушка молчала.
– С другой стороны, – опять заговорила Китти, пристально на нее глядя, – па думает, что вы, может быть, сами участвуете в этом шантаже и хотите держать под прицелом всю семью, разбить жизнь Форри, затеяв процесс об установлении отцовства, и выкачать из па побольше денег, сговорившись с этим типом Хэрродом. Если так, вы наживете себе большие неприятности. Па будет бороться до конца. Вы рискуете попасть в тюрьму за шантаж. В общем, я пришла сюда, чтобы узнать правду.
Девушка, встретившись глазами с Китти, неожиданно сказала:
– Извините. Я не могу сказать вам то, что вам хочется узнать.
– Почему?
– Потому что я не знаю…
Китти бросила на нее подозрительный взгляд:
– Вы имеете в виду, что не знаете, будет ли у вас ребенок?
– Да нет, дело не в этом.
– А в чем? Вы нуждаетесь в деньгах?
– Нет… Мне бы не хотелось… – Она резко встала, подошла к окну и какое-то время с отсутствующим видом глядела вниз, на оживленную улицу. Потом она снова повернулась к Китти.
– Что ж, придется, кажется, сказать вам правду. Только не перебивайте, я хочу рассказать все по порядку.
– Конечно. Слушаю вас.
Девушка несколько секунд собиралась с духом, как будто готовилась прыгнуть в холодную воду. Потом наконец она заговорила:
– Дело в том, что я не Ферн Дрисколл… Я была с ней в машине, когда она погибла. Меня зовут Милдред Крэст.
Она подробно рассказала Китти о катастрофе и о притязаниях Карла Хэррода.
– Он, верно, думает, что я Ферн Дрисколл, – проговорила она. – Мне кажется, он и не подозревает, что мы поменялись ролями.
Китти несколько секунд молчала, пытаясь осмыслить положение вещей, потом задумчиво сказала:
– Сдается мне, что Хэррод на самом деле знает, кто вы. Он хочет заставить вас подписать заявление от имени Ферн Дрисколл. Тогда вы окажетесь в его власти. Он сможет заставить вас сказать или сделать все, что он захочет. Он пытается раздуть крупный скандал… Как мне жалко бедную Ферн! Я не была с ней знакома, но знаю, что Форри с ума по ней сходил… Господи, какая вышла путаница! Этот гад Хэррод не зря почуял, что пахнет жареным. Вряд ли он заблуждается на ваш счет. Чем больше я думаю об этом, тем яснее это понимаю. Он ведь сказал па, что Ферн была на втором месяце беременности. Должно быть, узнал об этом из протокола вскрытия.
– Ферн могла и рассказать это кому-нибудь.
– Может быть и так.
– Почему она уехала?
– Она, говорят, была девицей весьма решительной. Должно быть, очень любила Форри и уехала, чтобы не доставлять ему неприятностей. Если бы даже они поженились, ребенок родился бы слишком скоро… Форри не должен был ее отпускать!
– Могу открыть вам один секрет, – сказала Милдред. – В сумочке Ферн была пачка из сорока новеньких стодолларовых купюр. В общей сложности четыре тысячи долларов.
Китти посмотрела на нее с испугом:
– Где теперь эти деньги?
– У меня, – ответила Милдред.
– Господи! – воскликнула Китти. – Хэрродовская скандальная история становится все более занимательной. Бедная молоденькая секретарша обнаруживает, что беременна от сына богатого фабриканта, и пытается убедить его на себе жениться. Папа-фабрикант вышвыривает ее на все четыре стороны и дает в придачу четыре тысячи долларов. Не может такого быть, Милдред!
Та пожала плечами.
Китти обхватила голову ладонями.
– Ох, какая путаница. Хэррод что-нибудь выудил из вас, Милдред?
– Нет, – ответила та. – Я обратилась к Перри Мейсону, знаменитому адвокату. Если появится Хэррод, я должна сказать ему вот что…
Она прочитала Китти то, что было написано в ее блокноте.
Китти внезапно оживилась:
– Отлично! Вот он, выход из положения. Мы напустим Перри Мейсона на этого грязного шантажиста.
– Боюсь, Хэррод не пойдет к Мейсону, – сказала Милдред. – Если он действительно знает, что я не Ферн Дрисколл, то постарается заманить меня в ловушку и…
В этот момент зазвенел дверной звонок.
– А вот и он сам, – встав с кресла, сказала Милдред.
– Подождите минутку, – прошептала Китти.
Милдред обернулась.
– Если вы не против, я пойду ему открою, скажу, что Ферн Дрисколл – это я, спрошу, как он смеет рассказывать всем о моей беременности, и дам ему по роже. Не возражаете?
– А он не знает вас в лицо? – приглушенным голосом спросила Милдред.
Китти отрицательно покачала головой.
– Тогда не возражаю. Только, по-моему, это бессмысленно – он должен знать, что Ферн Дрисколл погибла. Кстати, он из тех людей, что не постесняются ударить женщину.
