Найо Марш - Убийство в частной клинике. Смерть в овечьей шерсти (сборник)
– Я ухожу, – сказал Аллейн. Он пересек площадку и вошел в свою комнату.
– Тери! – опять позвала Урсула.
– Сейчас иду, – ответила мисс Линн и двинулась по коридору с грелкой и свечой в руках. Аллейн наблюдал за ней сквозь неплотно прикрытую дверь.
– Все в этой чертовой игре идет не по правилам, – подумал он и устремился в комнату Теренс.
Толстая квадратная тетрадь в жестком переплете была спрятана между простынями. Открыв ее, он прочитал следующее:
...«1 февраля 1942 г. Теперь, когда я уверен в ее чувствах ко мне, должен признаться, что постоянное беспокойство, царящее в этом доме (которое, если быть честным, создает сама Флоренс и которое я столь долго с покорностью терпел), становится для меня совершенно невыносимым».
Аллейн стоял в нерешительности. Из тетради выпала небольшая папка. Открыв ее, Аллейн увидел фотографию мужчины с полузакрытыми глазами, страдальчески сжатыми губами и глубокими носогубными складками. Внизу стояли инициалы А.Р., написанные тем же мелким почерком, которым была исписана тетрадь.
«Значит, вот он какой, Артур Рубрик», – подумал Аллейн и, вложив фотографию в тетрадь, вернул все на прежнее место.
2
Перед тем как покинуть комнату мисс Линн, Аллейн мельком посмотрел на ее туфли. Все они, кроме одной пары, были чистыми и ухоженными. Грубые садовые башмаки, отмытые, но не начищенные, были сухими. Закрыв за собой дверь, Аллейн услышал в коридоре девичьи голоса. Он нашел их у лестницы, беседующими с миссис Эйсворти, чья внушительная фигура была прикрыта пестрым фланелевым халатом, который она, увидев Аллейна, плотно запахнула. С некоторым трудом ее удалось уговорить вернуться в комнату.
– Я иду к Фабиану, – заявила Урсула. – Как вы собираетесь нести его наверх?
– Думаю, он дойдет сам, – предположил Аллейн. – Будьте с ним помягче. Дуглас поможет нам уложить его в постель. Вы не знаете, он проснулся?
– Только не Дуглас, – сказала Теренс Линн. – Он спит как бревно.
– Мистер Аллейн, у Фабиана опять припадок? – спросила Урсула.
– Думаю, что да.
– Черт, теперь он решит, что не имеет права на мне жениться. Пойдем, Тери.
Девушка не совсем охотно последовала за ней.
Аллейн постучал в дверь Дугласа Грейса и, не услышав ответа, вошел и посветил фонариком на его взъерошенную голову.
– Грейс!
– А?
Судорожно сбросив одеяло, Дуглас в недоумении уставился на него.
– Какого черта вы меня поднимаете? – негодующе спросил он и заморгал глазами. – Извините, сэр. Мне снилось, что я на передовой. Что случилось?
– У Лосса опять припадок.
Дуглас посмотрел на Аллейна с уже знакомым выражением возмущенного недоверия.
«Сейчас начнет повторять каждое последнее слово», – с раздражением подумал Аллейн.
– Припадок, – действительно повторил Дуглас. – Вот черт! Как это случилось? Когда? Где?
– Рядом с пристройкой. Полчаса назад. Он пошел за моим портсигаром.
– Да, я помню эту историю, – торжествующе произнес Дуглас. – Он все еще без сознания? Бедняга Фаб.
– Он в сознании, но у него ведь трещина в черепе. Помогите отвести его наверх.
– Отвести наверх? – переспросил Дуглас, потянувшись за своим халатом. Казалось, он был очень взволнован. – Какое невезение. Я имею в виду их с Урси планы на будущее.
– Да.
– Полчаса назад, – пробормотал Дуглас, засовывая ноги в шлепанцы. – Должно быть, это случилось после того, как мы вышли из гостиной. Я пошел подышать воздухом на боковой лужайке. Господи, он, наверное, был где-то рядом.
– Вы ничего не слышали?
Дуглас изумленно посмотрел на него, чуть приоткрыв рот.
– Я слышал, как шумит река. Верный знак, что подует южный ветер. Вы-то вряд ли знаете наши приметы.
– Нет, не знаю. А еще что-нибудь слышали?
– Что-нибудь? А что именно?
– Голоса или шаги.
– Голоса? Он разве говорил? Шаги?
– Оставим это. Пойдемте.
Они спустились в гостиную.
Фабиан лежал на диване, рядом на низком табурете примостилась Урсула. Томми Джонс и Клифф смущенно стояли у окна, рассматривая свои ботинки. Маркинс с точно выверенным выражением участия на лице расставлял на подносе напитки. Теренс Линн стояла у разожженного камина, и ее красное одеяние переливалось в отблесках яркого огня.
– Какая жалость, Фаб. Вот ведь невезение, – приветствовал его Дуглас.
– В высшей степени досадно, – пробормотал Фабиан, глядя на Урсулу.
Он был все еще укрыт серыми одеялами, и Урсула подсунула под них руку.
– Дуглас, дай носильщикам выпить. Им это не помешает.
– Тебе нельзя, – предупредила Урсула.
– Смотри раздел четыре. После травм головы следует воздерживаться от алкоголя.
Маркинс, соблюдая этикет, пошел к двери.
– Выпейте с нами, Маркинс, – слабым голосом произнес Фабиан.
Дуглас был шокирован.
– Благодарю вас, сэр, – с достоинством произнес Маркинс.
– Ты выпьешь виски, Томми? А Клифф?
– Я не прочь, – ответил Томми Джонс. – А мой парень не будет, спасибо.
– Ему не помешало бы выпить, – сказал Фабиан.
Клифф и вправду был очень бледен.
– Он вообще не пьет виски, – со значением произнес мистер Джонс.
– Фаб, мне кажется, тебе надо лечь в постель, – засуетился Дуглас. – Вы согласны, мистер Аллейн?
– Мы выпьем за ваше здоровье, когда все закончим, – заверил Фабиана Аллейн.
– Я не хочу, чтобы меня несли наверх. Даже не думайте об этом.
– Хорошо, тогда вы пойдете сами, а мы с Грейсом вам поможем.
– Согласен, – с готовностью произнес Дуглас.
– Достаточно одного, – закапризничал Фабиан. – Говорю же вам, я в полном порядке. Дуглас, налей ребятам виски. Ведь это мистер Аллейн организовал спасительную операцию. Вот пусть и завершит ее.
Фабиан сел и скорчил гримасу. Он был очень бледен, и руки у него тряслись.
– Все будет в порядке, Фаб, – подала голос Урсула. – Я за тобой присмотрю.
– Спасибо, дорогая, обязательно приходи, но чуть попозже, – сказал Фабиан и повернулся к Аллейну: – Пойдемте.
Когда они вышли в холл, Фабиан взял Аллейна под руку.
– Не сочтите это за каприз. Просто мне нужно поговорить с вами. Господи, как же мне плохо.
Аллейн отвел его наверх и уложил в постель. Фабиан подчинился без всякого сопротивления. Вспомнив слова Маркинса об аптечке в ванной, Аллейн совершил туда набег и изъял перевязочные средства. Потом выстриг волосы на затылке Фабиана. Рана, припухшая по краям, была невелика и как бы вдавлена в кожу. Аллейн обработал рану и уже готовился наложить повязку, но тут Фабиан, лежавший лицом вниз, вдруг спросил:
– Я ведь не сам упал? Меня кто-то ударил, правда?
– Почему вы так думаете? – спросил Аллейн, застыв с ватой в руках.
– Кое-что я помню. Когда это случилось, я был на ногах. Рядом с развилкой. Это было почти так же, как при Дюнкерке, но, слава Богу, не в то же место. Мне кажется, я закричал. Меня кто-то ударил, не пытайтесь это отрицать.
