Эллен Макклой - Макклой Э. Убийство по подсказке. Уэстлейк Д. «361». Макдональд Д. Д. «Я буду одевать ее в индиго»
Главным героям детективов было куда проще. Они рисковали жизнью, то и дело сталкиваясь с безжалостными убийцами, и воспринимали внезапную смерть как нечто обыденное. Но, когда все опасности оставались позади, они ни капельки не менялись. Они выпутывались из самых невероятных передряг, но для них все это проходило бесследно.
Было приятно верить, что такое случается. Но на самом деле писатели выдумывали небылицы. Они жалели своего героя, берегли его, потому что он был нужен им для следующей книги.
Я сходил в магазин и купил бутылку «Старого мистера Бостона», а в пятницу отправился в библиотеку и потратил целый день на поиски материалов об Эде Дженолезе. Выяснилось, что его не раз вызывали в суд, где он давал показания перед различными комиссиями. Как правило, расследование касалось кого-то другого и Дженолезе расспрашивали о его отношениях с обвиняемым. Судя по всему, его показания не содержали какой-либо ценной информации, но он каждый раз ухитрялся изобразить полную готовность к сотрудничеству и тем самым избежать гнева властей.
В одной из газет я наткнулся на его фотографию — на вид старше пятидесяти, упитанный, но все еще крепкий. В его внешности привлекала внимание некая грубая красота, хотя это впечатление слегка портили возраст и комплекция, а также высокомерное выражение лица, характерное для многих нуворишей. На снимке он сидел перед микрофоном, похожим на кобру, и с мрачным видом смотрел на своих мучителей.
В другой статье говорилось, что на самом деле его настоящая фамилия произносится как «Дженольезе», но когда его семья переехала в Штаты, то решила слегка «американизироваться».
Более подробных сведений о нем, не говоря уже о биографическом очерке, я не обнаружил.
В пятницу вечером я сходил в кинотеатр на 42-й улице и посмотрел два фантастических боевика подряд. Суббота была настоящей пыткой. В воскресенье я проснулся в восемь утра с жуткой головной болью, проспав всего четыре часа. Пытаясь заснуть, я целый час проворочался в постели, пока сообразил, в чем дело. И тогда, чувствуя себя последним идиотом, я встал, оделся, отправился в католическую церковь и помолился за Билла. Точнее, не за него, а вместо него. Когда месса закончилась, я решил, что выполнил свой долг, и сразу же ушел, потеряв всякий интерес к Храму Божьему. Вернулся в отель, лег и мгновенно заснул.
В понедельник утром я начал просматривать все нью-йоркские газеты. После встречи в Лейк-Джордже прошло целых пять дней, и мне казалось, что Кэппу уже пора нанести первый удар.
Все началось в среду вечером, хотя я чуть было не пропустил это. Утром в четверг я в очередной раз съездил к зданию «Дэйли ньюс» на Восточной 42-й улице за всеми ее изданиями — для Бруклина, Куинса и Бронкса — и, набрав в вестибюле отеля других утренних газет, поднялся в номер и удобно устроился на постели, левой рукой переворачивая страницы, а в правой зажав бутылку «Старого мистера Бостона».
Пролистав все, я почувствовал, что меня что-то обеспокоило. Что-то в одном из номеров «Ньюс». Я снова взял выпуск для Куинса, внимательно его просмотрел и, наконец, понял, что это было. Взрыв в кондитерском магазине.
Вчера вечером в задней комнате маленького магазинчика, расположенного в одном из трущобных кварталов Куинса, взорвался газовый обогреватель. Владелец магазина погиб, и о том, что это был обогреватель, полиция узнала со слов его брата по имени Гас Порофорус.
В газете была помещена фотография обгоревшей и усыпанной обломками комнаты. На стене висела грифельная доска.
Я встал с кровами, закурил сигарету и рассмеялся. Мне уже доводилось видеть рекламные плакаты «Дэйли ньюс», расклеенные в метро. Обычно на нем была какая-нибудь необычная фотография и броская надпись: «Так не умеет никто кроме „Ньюс“!».
Грифельная доска в задней комнате кондитерской! Так не умеет никто кроме «Ньюс»! Теперь любителям скачек несколько дней подряд будет негде делать свои ставки.
А я-то думал, что это будет происходить как в кино — огромная газетная шапка, объявляющая: «ГАНГСТЕРСКАЯ ВОЙНА». Я и забыл, как Кэпп говорил Ирвингу Баумхайлеру: «Никакого шума. Удары, но тихие».
Я снова принялся листать газеты, так как теперь знал, что искать. Пожар в канцелярском магазине в Бронксе, владелец сгорел заживо. Тридцатишестилетний безработный по имени Энтони Манизетски погиб, когда его машина врезалась в стальную опору моста на Уэст-Сайд-драйв в районе 22-й улицы. В газете красовалось фото искореженной машины — «бьюика» последней модели. И сгорел склад торговой фирмы на Третьей авеню в Бруклине.
Я тут же полез в шкаф за вчёрашними газетами, уверенный, что пропустил начало «войны», но оказалось, что нет. Все началось как раз вчера вечером.
Я почувствовал себя на двадцать фунтов легче, хотя уже успел возненавидеть свой номер в отеле. Завинтив крышечку на бутылке, я позвонил Эду Джонсону.
— А я-то все гадал, что же с вами случилось, — приветствовал он меня. — Наверное, уже месяц прошел, как мы в последний раз разговаривали.
— Вас больше никто обо мне не спрашивал?
— Слава богу, нет. Только в тот раз. Потом за мной еще три дня следили. «Хвост» оказался настоящим растяпой, но я решил, что лучше будет не отрываться. Но после того, как он отстал, больше никого не было.
— Рад за вас. Если хотите, у меня для вас найдется работа. Вам можно доверять?
— Не то слово! Впрочем, решайте сами.
— Хорошо. Мне нужен адрес одного человека. Я хочу знать, где его можно найти наверняка.
— Это Номер Один или вы по-прежнему ходите вокруг да около?
— Если я не скажу вам, то и вы никому не скажете.
— Ну да, я в герои не рвусь. Мне для этого слишком мало платят. Что это за человек?
— Эд Дженолезе. — Я повторил фамилию по буквам. — Полного имени не знаю.
— Понял. Он точно в Нью-Йорке?
— Где-то поблизости. Не исключено, что у него два дома.
— Минутку, кажется, это имя мне где-то встречалось.
— Он один из тех, кто заправляет местным синдикатом.
— О… Я… я не уверен. Не могу ничего обещать.
— Понимаю.
— Тут надо хорошенько прикинуть, кому задавать вопросы.
— Да уж, прикиньте, только получше, чем в прошлый раз.
— Я знаю, кто это был. Жаль, что у меня не хватает духу им заняться. Куда вам позвонить?
— Я сам позвоню в воскресенье вам в контору. В три часа.
— Я вас не виню, — тихо ответил он. — Просто это не моя весовая категория.
— Тогда сами не напрашивайтесь на неприятности. Позвоню в воскресенье.
Положив трубку, я вышел из отеля и в ближайшем канцелярском магазине купил ножницы. Потом вернулся и начал вырезать статьи с «фронтовыми сводками».
