Агата Кристи - Том 9
С удовлетворенным видом мы поблагодарили его и ушли. Вскоре выяснилось, что в его истории есть определенные несоответствия. Во-первых, У Линь путешествовал один, у него не было никакого слуги ни на пароходе, ни в гостинице. Во-вторых, нашелся водитель такси, который возил в то утро этих двух пассажиров. Лестер не выходил из такси по пути в порт. В действительности он вместе с китайским джентльменом проехал в известный своей сомнительной репутацией Лайм-хаус, китайский квартал. Интересующее нас место было, в общем-то, хорошо известно как притон курильщиков опиума. Оба пассажира, по словам таксиста, вошли туда, а примерно через час англичанин, которого шофер узнал по фотографии, вышел один. Он выглядел очень бледным и больным и велел таксисту отвезти его к ближайшей станции метро.
Мы навели справки о положении дел Чарльза Лестера, и оказалось, что, несмотря на отличную репутацию, он был азартным игроком и наделал много долгов. Дайера, разумеется, мы также не теряли из виду. Казалось слишком маловероятным, что он мог выдать себя за другого человека, к тому же такая версия не подтвердилась. На весь интересующий нас день у него было бесспорное алиби. Конечно, владелец опиумного притона с восточной флегматичностью отрицал все. Он никогда не видел Чарльза Лестера. В то утро к нему не заходил ни один из показанных нами на фотографиях мужчин. И вообще полиция ошибается: никакого опиума здесь не курят.
Какое бы значение ни имело отрицание этих фактов, оно мало чем помогло Чарльзу Лестеру. Его арестовали по подозрению в убийстве У Линя. В его квартире провели обыск, но не обнаружили никаких документов, связанных с рудником. Владелец опиумного притона также был задержан, но облава и обыск, устроенные в его заведении, оказались бесполезными. Не нашлось ничего компрометирующего это заведение.
А тем временем наш знакомый мистер Пирсон пребывал в крайне тревожном состоянии. Горестно сетуя, он нервно вышагивал взад-вперед по моей комнате.
«Месье Пуаро, – назойливо гудел он, – ну ведь у вас же должны быть какие-то идеи! Наверняка у вас созрели какие-то идеи!»
«Разумеется, у меня есть идеи, – осторожно ответил я. – Проблема как раз в том… что их слишком много; и вследствие этого все они ведут в разных направлениях».
«Например?» – спросил он.
«Например, водитель такси. Только с его слов мы знаем, что он отвез этих двух мужчин в притон. Это первая идея. Затем… что в действительности представляет собой этот притон? Предположим, они вышли из такси, зашли в дом и, выйдя через заднюю дверь, направились еще куда-то».
Мои слова, казалось, поразили мистера Пирсона.
«Но вы ведь ничего не делаете, только все сидите и думаете! Не могли бы вы сделать наконец хоть что-то?»
Как вы понимаете, он был легковозбудимым человеком.
«Месье, – с достоинством ответил я, – Эркюль Пуаро не станет бегать взад-вперед по зловонным улочкам Лайм-хаус, как собачонка в период течки. Не волнуйтесь. Мои агенты занимаются вашим делом».
На следующий день у меня появились новости для него. Двое мужчин действительно вышли из притона через заднюю дверь и направились в маленький ресторанчик на берегу реки. Официанты запомнили, что они посидели там, а потом Лестер ушел один.
И представьте себе, Гастингс, тогда мистер Пирсон ухватился за одну безумную идею. Ничто не могло удовлетворить его, как только то, что мы должны сами отправиться в этот ресторанчик и на месте провести расследование. Я спорил, уговаривал, просил, но он и слушать ничего не хотел. Он рассуждал о том, что нам следует изменить внешность… и даже предложил мне… я не решаюсь произнести это… предложил мне сбрить усы! Представляете? Я заметил ему, что последняя идея смехотворна и нелепа. Зачем бессмысленно уничтожать такое изящное украшение? Кроме того, желание испытать новые впечатления и покурить опиума могло с равным успехом возникнуть у любого бельгийца – как с усами, так и без усов.
В общем, он согласился со мной, но по-прежнему настаивал на осуществлении своего плана. Он вернулся ко мне в тот же вечер… Мой бог, ну и видок же у него был! Он напялил на себя какое-то старье, которое гордо назвал «бушлатом», вымазал грязью небритый подбородок и накрутил на шею омерзительного вида шарф. И представьте, Гастингс, он был весьма доволен собой! Поистине англичане безумны. Он произвел некоторые изменения с моей внешностью. Я позволил ему это. Разве можно спорить с маньяком? И вот мы отправились… В конце концов, не мог же я позволить ему пойти одному, этому ребенку.
– Естественно, не могли, – поддержал я.
– Продолжим… Итак, мы прибыли на место. Мистер Пирсон заговорил на каком-то чудном английском. Он изображал бывалого моряка. Твердил о каких-то салагах, баках и полубаках и еще черт знает о чем. Мы сидели в затхлом маленьком помещении в компании множества китайцев. Пробовали какие-то жуткие блюда. О, Dieu, mon estomac![4] – Пуаро погладил эту часть своего тела, прежде чем продолжить. – Потом к нам подошел хозяин этой забегаловки, китаец с порочной улыбочкой на лице.
«Вам, господа, не нравится здешняя еда, – сказал он. – Вы пришли за тем, что вам больше нравится. Курить опиум нравится, да?»
Мистер Пирсон в тот же момент сильно врезал по моей ноге под столом (он был также в морских башмаках, заметьте!) и сказал:
«А что, я бы не возражал, Джон. Давай, полный вперед!»
Ухмыльнувшись, китаец вывел нас в коридор и открыл дверцу подвала; мы спустились вниз на несколько ступенек и потом вновь поднялись наверх, оказавшись в комнате, обставленной очень уютными диванчиками и кушетками. Мы возлегли на них, и китайский мальчик снял с нас ботинки. Это были лучшие мгновения того вечера. Затем нам принесли трубки и набили их опиумом, а мы сделали вид, что собираемся курить и грезить в наркотическом забытьи. Но когда мы остались одни, мистер Пирсон, тихонько окликнув меня, слез со своего дивана и бесшумно подкрался к выходу из комнаты. Мы прошли в следующее помещение, где также сидели курильщики, и тут услышали голоса двух разговаривающих мужчин. Мы стояли возле занавеса и слушали. Они говорили об У Лине.
«Так где же бумаги?» – спросил один.
«Их унес мистер Лестер, – с китайской шепелявостью ответил другой. – Он сказал, они лежат в хорошем месте… полиция не сможет найти».
«Да ведь его же посадили», – возразил первый голос.
«Как посадили, так и отпустят. Полиция не уверена в его вине».
Больше они ничего особенного не сказали и потом, очевидно, собрались уходить, поэтому мы поскорее юркнули в нашу комнату и легли на диваны.
«Похоже, пора выбираться отсюда, – через пару минут пробормотал мистер Пирсон. – В этом притоне и заболеть недолго».