Король умер - Куин (Квин) Эллери

Камердинер провел гостей по коридору в один из пяти корпусов здания. Коричневая Рубашка молча указал на лифт. Они поднялись на второй этаж и по коридору, устланному ковром, подошли к открытой двери. В ее проеме стоял невысокого роста лысый лакей. Увидев Квинов, он поклонился.

— Это — ваш слуга, — объяснил Коричневая Рубашка. — Если вам что-то потребуется, дайте ему знать, и он вам это сразу же принесет.

— Его зовут Дживзом? [1] — с иронией в голосе спросил Эллери.

— Нет, сэр, Джоунсом, — ответил слуга.

— Скажи, Джоунс, каков здесь протокол? На обед надо являться в смокингах?

— Нет, сэр. Только в исключительных случаях, о которых вам заранее сообщат. А так в темном костюме и при галстуке.

— У меня забрали мой черный габардиновый костюм, а я так его любил, — посокрушался инспектор.

— Да-да, отец, я помню такой, — улыбнулся Эллери. — Джоунс, а куда ты уходишь?

— Иду готовить вам ванну, сэр, — пояснил слуга и удалился.

Квины обернулись и увидели, что Рубашки уже идут к лифту.

— Э, подождите! — крикнул им инспектор. — Когда мы увидим?..

Но те уже входили в лифт.

Апартаменты, отведенные Квинам, состояли из огромной гостиной и двух спальных комнат, обставленных антикварной мебелью. Роспись на потолках и стенах была такой же, как и во дворце Тюильри времен Великого Монарха. К счастью, как поспешил убедиться в этом Эллери, оборудование мест общественного пользования оказалось на вполне современном уровне. Однако он был поражен, когда увидел, что телефонные аппараты в их комнатах спрятаны в шкафчиках, инкрустированных золотом, перламутром, панцирем черепахи и еще каким-то белым металлом.

В отличие от сына, инспектор Квин ничему не удивлялся. Комнаты, в которых им предстояло жить, он осмотрел с презрительной улыбкой. С еще большим презрением посмотрел на слугу, который, приготовив для него ванну, застыл в дверях.

Квины приняли ванну, побрились и, переодевшись, стали ждать. Заняться им было нечем — газет они не нашли, а книги восемнадцатого века в кожаных переплетах, что стояли в шкафу, оказались на французском и латинском языках. Из окон же ничего, кроме веток деревьев, видно не было.

Инспектор часть времени посвятил поискам подслушивающего устройства, в наличии которого нисколько не сомневался. Он был уверен, что «жучок» находится в их гостиной. Долгие поиски результата не дали, и он, изрядно устав, затянулся сигаретой.

— Черт возьми, что это такое? Для чего нас сюда привезли? Чтобы мы тут заживо сгнили? Эллери, ты как хочешь, а я пойду вниз!

— Подожди, отец. Все это делается с какой-то целью.

— Они хотят уморить нас голодом?

— Меня вот что интересует, — задумчиво сдвинув брови, произнес Эллери. — Зачем нас вообще сюда привезли?

Старший Квин удивленно посмотрел на сына.

— Абель нанял нас в связи с письмами, которые получил его брат. В них содержатся угрозы убить его, и мы должны установить, кто автор этих писем, — принялся рассуждать Эллери. — Но всю корреспонденцию на остров доставляют самолетами Бендиго, и если эти письма пришли с почтой, то это значит, что тот, кто их послал, находится на материке. В таком случае непонятно, почему Абель попросил нас вести расследование на острове?

— Да потому, что он полагает, что их автор живет на острове!

— Верно. Этот некто либо сунул письма в сумку курьера, либо подложил их в уже отсортированную почту. В почту, которую доставили в резиденцию Кинга или в его штаб-квартиру. — Эллери загасил сигарету в старинной серебряной пепельнице, стоимость которой, возможно, равнялась сумме на его личном счете.

— Только кто это может быть? Какой-то клерк? Секретарь? Лакей? Охранник? А может, рабочий с завода или лаборант? — продолжил развивать рассуждения сына инспектор. — Если кто-то из них, то «премьер-министр» не стал бы летать в Нью-Йорк, а затем в Вашингтон, чтобы заручиться поддержкой столь влиятельного лица. Тогда Абелю Бендиго не потребовалось бы обращаться к нам. Это дело расследовало бы управление полковника Спринга, и оно справилось бы с ним за пару часов.

— В таком случае к кому должен вести след? — Эллери поднял на отца глаза. — Ответ может быть только один — к какой-то большой шишке.

Инспектор помотал головой:

— Чем серьезнее игра, тем меньше вероятности того, что Бендиго привлек бы к этому делу чужаков.

— Тоже верно, — согласился Эллери.

— Верно? Но ты сам только что сказал…

— Да, верно, и в то же время это не так, — прервал отца Эллери и закурил очередную сигарету. — И меня это очень злит.

В этот момент раздался телефонный звонок. Эллери, едва не сбив с ног отца, кинулся к аппарату. Это оказался Абель Бендиго. Он извинился за то, что из-за неожиданно возникших трудностей его брат не сможет с ними встретиться, и посоветовал им не торопить события.

— Вы не возражаете, если поужинаете одни? — спросил Абель.

— Ну какие могут быть возражения, мистер Бендиго! Вот только мы хотели бы поторопиться с расследованием.

— Завтра и начнете, — ответил Абель тоном врача, желающего успокоить пациента.

— Нам ждать вашего звонка?

— О нет, мистер Квин. Начинайте когда хотите. И идите, куда вам захочется. Если вы мне понадобитесь, я вас найду. Приятного вам вечера. — И Абель повесил трубку.

Ужин им накрыли в гостиной. Блюда подавал дворецкий и три официанта. Все это происходило под неусыпным оком сурового вида мужчины, который назвался старшим официантом. Представившись, он ни слова больше не проронил.

Все это походило на ужин в гробнице. Разрядить мрачную обстановку, царившую за столом, Квины не пытались. Они ели молча, а после ужина даже не могли вспомнить, чем их кормили. Только запомнили, что пища была обильной и под разнообразными соусами. Естественно, то были блюда французской кухни. Все — в строгом соответствии с интерьером их апартаментов.

Поскольку и после ужина делать было нечего, отец и сын также молча разошлись по спальням.

На следующее утро Абель не позвонил и записки не прислал. Так что после завтрака Эллери предложил отцу прогуляться по резиденции. Инспектор Квин был настроен решительно.

— Хочу проверить, где они меня остановят, — заявил он. — Как ты думаешь, где тут у них королевский гараж?

— Гараж?

— Да. Хочу взять машину.

Инспектор Квин, скрипя от злости зубами, ушел и вернулся только под вечер. Эллери бродил по всем пяти корпусам здания в одиночку и пытался завязать знакомства. Ливрейные лакеи, попадавшиеся ему на пути, никакого внимания на него не обращали. Никого из членов семьи Бендиго он так и не встретил.

Остановили Эллери всего один раз, и произошло это на верхнем этаже центрального корпуса.

— Сэр, здесь расположены апартаменты семьи Бендиго, и в ход в них посторонним запрещен, — пояснил ему охранник в чине капитана. — Сюда могут войти только по специальному разрешению.

— Но я и не собирался врываться в чью-либо ванную комнату. Дело в том, что мистер Абель Бендиго заверил меня, что я могу ходить где пожелаю.

— Мистер Квин, на вас разрешения я не получил.

Эллери ничего не оставалось, как спуститься на первый этаж. Он осмотрел столовую, огромный банкетный зал, гостиные, приемные, охотничьи комнаты с чучелами диких зверей и птиц, галереи, кухни, винные погреба, комнаты прислуги, кладовые и даже туалеты. Попалась ему и обшитая дубовыми панелями и кожей библиотека с двадцатью тысячами книг в сафьяновых переплетах с золотым тиснением в виде короны и двух полушарий. Подборка книг, большинство которых являлись фолиантами, вызвала у Эллери искреннее восхищение. Как ни странно, но, судя по их прекрасному состоянию, эти книги никто никогда не читал.

Еще до полудня он попал в музыкальную комнату, большую часть которой занимала сцена, способная вместить симфонический оркестр. В центре ее стоял поблескивавший полировкой концертный рояль. «Удивлюсь, если этот чудесный инструмент настроен», — подумал Эллери.