Орсон Уэллс - Мистер Аркадин
Но наконец мы тронулись и на этот раз ехали еще быстрее, чем прежде. В облаке белой пыли мы проскочили Тулон, оставили позади Марсель и Нимскую дорогу, пролегшую между морем и кипарисовой аллеей. Неужто ей не хотелось пить, неужто она не проголодалась? Мы проезжали Монпелье.
Она остановила машину прямо на дороге, вьющейся в зарослях. Спокойно, не прячась за скалами, сняла брюки и свитер и осталась в черном глухом купальнике. Ее тело было точно вылеплено из воска, и в ней было столько утонченности, целомудрия и удивительной красоты, что я вспомнил «Еву» Кранаха. Она плыла, а я как болван стоял на берегу с выражением пса, который загнал свою жертву в воду и теперь не знает, что делать дальше.
Стояла невыносимая жара, и кругом не было ни души. Я скинул одежду и бросился в воду. Вынырнул рядом с ней, уже далеко от берега. Это было как вчера, когда мы танцевали. Мы не касались друг друга, но движения наши подчинялись одному ритму. Мы впускали в себя освежающую горечь воды, волны ласкали нас. Встретившись глазами, мы оба улыбнулись. И опять возникло вчерашнее чувство тайно разделяемого наслаждения.
Мы вместе ступили на берег-. Горячий песок обжигал ноги. Я растянулся на нем и через несколько секунд высох; на меня наваливался неодолимый сон. Райна уже спала рядом со мной, тоже обессилевшая. Во сне она казалась еще более юной: как у спящего ребенка, у нее были приоткрыты губы и глаза, и я видел ее влажный рот и веки. Меня тронуло, что она вот так, не боясь, уснула возле меня. Что это было — доверие или презрение?
Жара не дала мне углубиться в размышления.
Когда она открыла глаза, я увидел, что они полны золота и морской волны и такие яркие, такие огромные. Она вскочила на ноги.
— Господи, как я проголодалась, — сообщила она.
Через полчаса мы уже ели рыбную похлебку с чесноком в маленьком ресторанчике, который я давно заприметил.
В Сан-Тирсо мы добрались поздно вечером, когда каменно-ледяная луна заливала дорогу своим светом. После отдыха Райна позволила мне сесть за руль. Может быть, она несколько перебрала фронтиньянского вина. Она положила голову мне на плечо и проспала оставшуюся половину дороги. К концу пути она стала заметно нервничать. Все время поглядывала на часы. Я спросил:
— Вас кто-то ждет?
— Да. Отец. Боюсь, он будет беспокоиться, что меня еще нет.
Мы целый час тряслись по каменной дороге; мотор начинал барахлить.
— Тут всегда так, — объяснила Райна. — Тропа очень узкая и каменистая.
Я тоже ощутил беспокойство. Но чего мне-то было волноваться? Меня никто не ждал. Ни одна собака. Райна вернется под крылышко дорогого папочки и забудет меня. Стоп: разве я не этого хотел? Разве не он-то и был мне нужен?
Вскоре тропа стала шире, показалась залитая огнями каштановая рощица, а за ней на высокой скале между двумя водопадами предстал замок. Настоящий сказочный замок с башнями, стенами, увитыми плющом, и извилистой подъездной дорогой. Но не из той сказки, где принцесса выходит замуж за принца и живет потом долго и счастливо. А из той, что про злого волшебника, великана-людоеда.
Лунный свет подробно освещал грубый камень, блестел на крышах башен, отбрасывавших густые тени на горловину водопадов, нарушающих тишину ночи. Деревня спала. В замке не гасили огней.
— А теперь оставьте меня, — попросила она.
Ей казалось естественным высаживать человека глухой ночью в спящем селении, где он никого не знал. Ничто не заботило ее, кроме встречи с отцом. Она едва процедила что-то в ответ на мое кислое «спокойной ночи» и продолжала свой путь по крутой дороге, ведущей к замку. Я смотрел ей вслед, пока автомобиль не исчез за массивной оградой из резного дуба.
Глава 5На следующее утро спозаранку я уже завтракал в гостинице рядом с акведуком. Спал я отвратительно. Комната оказалась вполне приличной, но меня заели клопы. А с первым лучом солнца во дворе прямо под моими окнами поднялся дикий гвалт. Кроме криков погонщиков мулов и грохота телег меня донимал запах яиц, жарившихся в растительном масле с черными оливками. Я сообразил, что вся эта свистопляска — начало подготовки к празднику в Сан-Тирсо. Нечего было и мечтать о том, чтобы опять заснуть. Да и дела меня ждали.
Хозяину гостиницы было не до меня, но погонщики оказались словоохотливыми. Они готовились к процессии, которая должна была состояться в следующую пятницу. Что же касалось замка, гостей, которых там собирали, и знаменитого бала, то до всего этого им не было ровнешенько никакого дела. И все же ярким солнечным днем, как и под ночной луной, мрачная громадина, оставшаяся после феодальных времен, была видна отовсюду, царила над всей округой, подавляла своим величием маленькое селенье, где, казалось, не было такого уголка, не существовало такой тайны, что укрылись бы от взора, устремленного из окна этого колосса; тень его падала на площади и аллеи, дворы, балконы и сады. Был ли замок красив? Или, напротив, ужасен? Трудно сказать. В не столь отдаленные времена он, превратившийся в руины, увитые плющом, смотрелся, должно быть, надменно и величественно. Аркадин купил его, отстроил заново и украсил. Все было сделано со вкусом, ничего лишнего. Разве что слишком заметны стали вложенные в это предприятие деньги, что диссонировало с естественной простотой камня, пришедшей в разорение деревней, полунищетой, в которой жили обитатели Сан-Тирсо. Они же остались равнодушными к миллионам и могуществу Аркадина. Они просто не обращали на него внимания с той присущей испанцам восхитительной гордостью, которая тем больше рождает презрения к богатству, чем беднее они сами.
Владелец замка мог собрать на этой уединенной скале самых знаменитых в мире и важных персон. Погонщики мулов уступали дорогу автомобилям, подвозившим гостей. А вечером в харчевне возле акведука мужчины тянули вино и толковали об урожае, скоте и женщинах, повернувшись спиной к замку.
Отношение это можно уподобить ушату холодной воды. Оно возвращало Аркадина к нормальным человеческим масштабам. Во всяком случае, мне так казалось, когда я сидел со своим стаканчиком за столом с приходским священником и кузнецом. А потом я подумал, что бездна, пролегшая между замком и селением, не больно-то способствует моему успеху. Потому что я был в деревне, а Райна не пригласила меня нанести визит.
Конечно, преодолеть дорогу и позвонить в колокольчик у ворот я мог. Но встретили бы меня наверняка градом стрел… Или, скорее, словами, что мистер Аркадин занят и не принимает. Бесполезно также мечтать о том, чтобы вскарабкаться к окну. Оно, скорее всего, расположено прямо над ревущим потоком. Даже к самому замку нельзя подобраться незамеченным. Мили говорила, что его стерегут стражи, имя которым — легион; они прикидываются кто педикюрщиком, кто деревенским сумасшедшим, но главное их занятие — шпионить и охранять.
