Энтони Беркли - Попрыгунья
Оглянулся только Рональд — с другого конца комнаты.
— Очень оригинально, Ина, — сказал он равнодушным голосом. — Интересно, как ты теперь спустишься.
Кто-то поставил пластинку на граммофон, и танцы начались снова. Когда Марго и Майк Армстронг отчалили, Роджер побрел к Колину Николсону, тоже, как и он, не особенному любителю танцев.
— Что, Колин, может, примем вызов леди и залезем на стропило?
— Ха! — Николсон издал шотландский клич, на сей раз выражающий отвращение. — Грустное зрелище: женщина выставляет себя на посмешище. Лучше скажи, Шерингэм, что твоя криминология?
— А-а! — отозвался Роджер, и оба принялись живо обсуждать последнее дело об убийстве. В число достоинств Колина входил глубокий интерес к криминалистике, он знал до тонкостей все нашумевшие убийства последних ста лет как минимум и нередко снабжал Роджера подробностями позабытых преступлений, чем здорово выручал его в работе.
Но долго поговорить им не дали — миссис Стреттон снова принялась за свое.
— Рональд, я настаиваю, чтобы ты станцевал со мной "апаш". Мне безумно хочется. Ну Рональд, ну станцуй со мной "апаш"!
— Я не твой муж, Ина. Попроси Дэвида.
— О, Дэвид просто не в состоянии танцевать "апаш"! Ну пойдем станцуем, Рональд, а не то я просто обезумею, а тебе это не понравится!
Роджер и Николсон переглянулись.
— Это очень навязчивая дама, — беззлобно заметил Николсон.
— Что это с ней?
— Приступ демонстративности, — объяснил Николсон. — В обычном танце не выделишься. А ей постоянно хочется быть в центре внимания. Ты заметил, что с мужем она танцевать не хочет?
— Но почему?
— Он слишком мягок для нее. Он не сможет швырнуть ее как следует. А Рональд смог бы. Кроме того, Рональд не желает с ней танцевать, а ей уже этого достаточно.
— У меня бы давно терпение лопнуло. Гляди, гляди, Рональд, кажется, согласился!
Роджер не ошибся. Было похоже, что Рональд прекрасно знает, чего от него хотят, и решил выдать искомое в полной мере.
— Ладно, Ина. Так и быть, я станцую с тобой "апаш".
И схватив невестку, он раскрутил ее за руку изо всей силы и швырнул прочь. Она отлетела на другой конец комнаты, приземлилась на четвереньки и, вскочив, стрелой помчалась обратно. Минуты три Рональд швырял ее туда-сюда, в обход других танцующих, не желавших уступить паркет этой паре. На взгляд Роджера и Николсона, Ине Стреттон приходилось несладко, но, судя по неистовому крику, поднятому ею, когда Рональд перестал наконец ее увечить, странный танец, видимо, доставлял ей необычайное удовольствие.
— И это мать славного малыша, — с отвращением проговорил Николсон.
Роджер, единственный из гостей наблюдавший за происходящим с подлинным интересом, осторожно кивнул:
— Это очень характерно и, более того, символично.
— Что же это символизирует?
— То, что случилось с этой молодой женщиной, — и то, что с ней еще может случиться.
* 2 *— Так-так, — сказал доктор Чалмерс. — Кажется, пора по домам?
— Ты вечно собираешься домой, когда я только-только развеселюсь, упрекнула его жена.
— Завтра у меня рабочий день, дорогая. А сейчас уже почти полвторого.
— Ну погоди еще чуточку, — взмолилась миссис Чалмерс. — Фрэнк и Джин ведь еще не уходят, правда, Фрэнк?
— Что, побудем еще, милая? — спросил жену доктор Митчелл.
— Да, хорошо бы. Тут так замечательно!
— Ты уверена, что не устала? — обеспокоенно спросил доктор Митчелл.
— Ни капельки.
— Раз так, мы еще немножко тут побудем, Люси.
— Слушай, Филип. Фрэнк и Джин еще не уходят, а Фрэнку завтра тоже на работу. Давай и мы чуточку задержимся. Знаешь, ведь вечеринки у Рональда обычно часов до четырех.
— Извини, дорогая, — отозвался доктор Чалмерс со всей сердечностью. Может быть, Фрэнк и в состоянии не спать всю ночь, а я так не могу. Давай беги одевайся и будь умницей.
Роджер обернулся в изумлении. Из того немногого, что было ему известно о браке, он знал, что подобная твердость среди мужей — редкость. Лучше бы Ина Стреттон вышла за доктора Чалмерса. Он бы уж точно держал ее в рамках.
Рональд взлетел по лестнице им навстречу.
— Фил, тебя к телефону!
— Ура! — беззастенчиво обрадовалась миссис Чалмерс и вовсе прекратила дальнейшее вялое движение вниз по ступенькам. — Хорошо бы его вызвали к больному, да на подольше!
— Гнусная женщина! — засмеялся доктор Чалмерс, ничуть не обидевшись, и пошел вниз.
Оказалось, его и в самом деле вызывают к больному.
— Я вернусь через часок, — сказал доктор Чалмерс.
— Вот и хорошо, — сказала миссис Чалмерс.
И вечеринка продолжалась своим чередом.
Небольшая группа собралась в уголке зала за приятной беседой: миссис Лефрой, Рональд и Дэвид Стреттоны, Роджер и Николсон, и тут к ним приблизилась Ина Стреттон.
— Дэвид, тут такая скука. Пошли домой.
А надо сказать, что Дэвид Стреттон жил в домике меньше чем в пяти сотнях ярдов от въездных ворот усадьбы Рональда.
— Глупости, Ина. Тебе пока еще рано идти домой, — сказал Рональд. — Не порть нам вечер.
— Я ничего не могу поделать — мне все опротивело.
— Сядь, дорогая, и не надо грубить своему доброму деверю, — попросил Дэвид.
— Не сяду; и совсем он не добрый — не хотел станцевать со мной "апаш", пока я его не заставила. Ладно, Дэвид. Пошли.
— А если мне не хочется уходить?
— А мне хочется. Ладно, дай мне ключ, если не пойдешь. Говорят же тебе, мне тут надоело.
Роджер, которому было страшно неловко слышать этот обмен репликами, стало любопытно, что при этом чувствуют остальные. Он перехватил взгляд миссис Лефрой, — исподтишка они обменялись печальной улыбкой.
А Дэвид Стреттон будто не замечал приоткрывшейся вдруг перспективы. Вместо того чтобы с благодарностью протянуть жене ключ, он продолжал уговаривать ее остаться.
— Не будь ослом, Дэвид, — заявил Рональд. — отдай ей ключ, и пусть идет, если хочет.
— Хочу, — настаивала Ина.
— Хорошо, если хочешь — держи.
Ина взяла ключ и принялась им жонглировать на ладони.
— Да нет, я, пожалуй, никуда не пойду. Давайте лучше придумаем что-нибудь забавное.
— Ина! — закричал Рональд.
— Что?
— Спокойной ночи.
— Но я не ухожу!
— Уходишь. Ты хотела уходить — так и уходи. К тому же тут такая скука.
— Просто я устала от танцев. Но если мы придумаем что-нибудь забавное, мне не будет скучно.
— Видишь ли, ничего забавного мы придумывать не собираемся, так что можешь идти. Для меня невыносим вид гостя, которому скучно в моем доме. Спокойной ночи.
