Рекс Стаут - Горький конец
– Возможно, вы правы. Но вы исходите из предпосылки, что она говорит правду. Полицейские не столь галантны. А что, если она лжет? Что, если ее ударили после того, как она убила своего дядю? Может быть, она его убила сразу, как пришла!
– О нет! – торжествующе воскликнула Кэрри. – Это невозможно! Вот в чем дело-то! Мы точно знаем, что в восемь часов он был еще жив!
Вульф уставился на нее, выпятив губы. Потом налил себе пива, выпил, утер носовым платком губы, откинулся на спинку кресла и снова вперил в нее взгляд.
– Очень интересно, – пробормотал он. – Откуда вам это известно?
– Он разговаривал по телефону.
– В восемь часов?
– Да.
– С вами?
– Нет, – перебила мисс Йейтс. – Со мной. Я была дома. Мисс Мерфи сидела рядом и все слышала.
– Вы уверены, что с вами разговаривал именно мистер Тингли?
– Еще бы. Я его всю жизнь знала.
– О чем вы говорили?
Гвендолин ответила:
– О личном.
Вульф помотал головой.
– Так дело не пойдет, мадам. Полиция быстро собьет с вас спесь. Речь идет об убийстве. У меня, разумеется, таких полномочий нет, но раз уж мы с вами так далеко зашли…
– Это касается хинина. Одна из девушек сообщила мне, что видела, как мисс Мерфи совершила подозрительный поступок. Вчера днем – незадолго до закрытия. Положила кусочек смеси в крохотную склянку и спрятала ее. Я попросила мисс Мерфи объяснить, в чем дело, но она отказалась. Ответила, что ей нечего сказать…
– Я не могла…
– Позволь я закончу, Кэрри. После ее ухода домой я зашла к мистеру Тингли и собиралась рассказать ему о случившемся, но ему явно было не до меня. Я никогда в жизни не видела его столь расстроенным. Только что у него побывал Филип, его приемный сын, так что, скорее всего, это связано именно с ним, но мистер Тингли ничего не сказал. Я ушла с работы в четверть седьмого и направилась домой, на Двадцать третью улицу.
Я всегда хожу пешком; до моего дома всего семь минут ходьбы. Я сняла шляпу, пальто и калоши, поставила зонтик сохнуть в ванну, поела сардинки с сыром…
Она примолкла и хмыкнула.
– Это все из-за того, что меня всю ночь допрашивали в полиции. Я уже повторяю по заученному. Какое вам дело до того, что я ела? Примерно в половине восьмого пришла мисс Мерфи. По ее словам, она все обдумала и решила, что должна передо мной повиниться. От того, что она мне рассказала, я буквально взвилась на дыбы. В жизни не была так рассержена! Мистер Тингли подозревал, что хинин подкладываю я! Я!
– Это не совсем так, мисс Йейтс, – попыталась возразить Кэрри. – Он только…
– Ерунда! – отмахнулась Гвен. – Он ведь заставил тебя шпионить за мной, не так ли?
– Но он…
– А я говорю, что ты за мной шпионила! – Мисс Йейтс посмотрела на Вульфа. – С тех пор как у нас начались неприятности, мы следили за всеми работниками, не выпуская из виду никого – ни смесителей, ни разливщиков, – и отправляли мистеру Тингли все образцы, включая и тот, что делала Кэрри. А она, за моей спиной, шпионила за мной!
– Я выполняла приказ, – запальчиво возразила Кэрри. – Что я могла сделать?
– Ты – ничего. А он мог. Был бы он жив, я бы ни за что его не простила, но теперь…теперь я попытаюсь. Всю свою жизнь я отдала этой фабрике. Работала не покладая рук – и он это отлично знал. Знал, как я горжусь каждой баночкой, выходящей из этих стен, и все-таки приставил ко мне шпионку…
– Итак, – прервал Вульф, – вы позвонили мистеру Тингли, чтобы задать ему нахлобучку.
Гвен кивнула.
– Почему вы считаете, что это было в восемь?
– Потому что я посмотрела на часы. Сначала я позвонила ему домой, но, не застав там, перезвонила на работу.
– Он подтвердил то, что сказала мисс Мерфи?
– Да. Он во всем признался. Но даже не извинился. Сказал, что отвечает за наше дело, и никто, даже я, не может быть исключенным из числа подозреваемых. Заявил мне такое прямо в лицо!
– Не совсем так…
– Главное, что он так сказал! – Мисс Йейтс шмыгнула носом. – Я повесила трубку. Меня так и подмывало поехать туда и высказать все, что я о нем думаю, но я решила, что лучше подожду до утра. Потом, я жутко устала – это был страшный месяц. Кэрри еще сидела у меня, и я решила приготовить чай. Ее я винить не могла – она и в самом деле подчинялась приказу. Мы так и сидели и изливали друг другу душу до десяти часов, когда пришел полицейский.
– И сказал про убийство?
– Да.
– Но вы умолчали о своем телефонном звонке?
– Да, – подтвердила мисс Йейтс. – Я не хотела, чтобы они узнали про хинин.
– Но теперь нам придется обо всем рассказать, – заявила Кэрри. Она примостилась на краю кресла, судорожно сцепив пальцы. – Раз они арестовали Эми. У нас ведь теперь нет другого выхода.
Вульф поморщился.
– Если и придется, то по иной причине, – ворчливо произнес он. – Тем более что это принесет мисс Данкен больше вреда, чем пользы. Впрочем, в полиции и так уверены, что она лжет. Поступайте, как сочтете нужным. Лично я ничего говорить им не собираюсь.
Завязалось обсуждение. Вульф выпил еще пива. Я с трудом подавил зевок, думая о несправедливости бытия – кто бы мог подумать, что подысканная мною замена Гатри Джадду обернется нам боком. Ведь если Тингли был жив в восемь вечера, значит, Джадд никак не мог убить его между 7.30 и 7.35, да и незнакомец в плаще, навещавший его между 7.40 и 7.47, явно был ни при чем. Разумеется, любой из них мог вернуться и после восьми, но это было маловероятно – в 8.08 уже приехал я. Да и Клифф увидел бы их… Если он не вешал нам лапшу на уши. Он или Эми, или две эти лакомки от Тингли…
Когда они наконец засобирались, оставив нас в полном неведении относительно своих намерений, я предложил подкинуть их на Двадцать третью улицу и получил согласие. Точнее говоря, согласилась Гвендолин; Кэрри сказала, что ей удобнее ехать на метро, и я высадил ее у станции подземки на Тридцать четвертой улице.
Глава 7
Вернувшись, я застал дома новых гостей. В кабинете сидели Леонард Клифф и Эми Данкен. Клиф выглядел совершенно убитым и растерянным. На Эми вообще было страшно смотреть. Мешки под глазами, лицо отекло. От ямочек на щеках, столь поразивших мое воображение, не осталось и следа. Вульф мрачно зыркнул на меня.
Я сел за стол и бодро произнес:
– Слава Богу! Все ведь могло быть куда хуже, верно? Им ведь ничего не стоило предъявить вам обвинение и упрятать в каталажку!
– Мисс Данкен, – прорычал Вульф, – выпустили под залог. Похоже, заварилась каша. Мистер Кремер утверждает, что на рукоятке ножа обнаружены отпечатки ее пальцев.
– Быть не может! – Я вскинул брови. – Неужели? А как насчет этой железяки? Пресс-папье.
