Эрл Гарднер - Дело об искривленной свече
Заговорил Мейсон:
– В коттедже все прибрано, так что заходить туда до завтрашнего утра никому не нужно.
– Чего ради туда будет кто-либо заходить? – рассердилась управляющая.
– Например, уборщица, чтобы заменить полотенце.
– Ну и что из этого?
– Мы бы предпочли, чтобы коттедж оставался в таком виде, как он есть.
– Плата восемь долларов в сутки, – холодно сообщила управляющая.
Мейсон протянул ей сорок долларов:
– Вот возьмите. Я плачу еще за пять дней.
Взглянув на деньги, она сразу подобрела:
– Вам нужна расписка?
Голос Мейсона звучал так же холодно, как и ее:
– Обязательно.
Глава 6
– Ну и что вы думаете? – спросила Кэрол у Мейсона, когда они выехали из мотеля и направились обратно в Лос-Анджелес.
– Пока это ваша сольная партия! – буркнул адвокат, но через минуту спросил: – Вы не планируете где-нибудь перекусить?
Она улыбнулась:
– Проголодались?
– Практически умираю от голода. Вам не кажется, что этот холодный ветер возбуждает аппетит?
– Хорошо, пообедаем где-нибудь по дороге… Мне не терпится разыскать отца.
– А вам не кажется, что мы уже опоздали? К этому времени его вполне могла задержать полиция.
– Она, конечно, действует быстро! – вздохнула Кэрол. – Все возможно.
Солнце садилось, океан потемнел, только белые барашки, гонимые ветром, вспыхивали в последних лучах заходящего солнца. Справа на западе чернел резко очерченный силуэт Чэннел-Айленда.
– Пожалуй, пора включить фары, – пробормотала Кэрол.
Они миновали Вентуру и приближались к Камарилло.
Мейсон спросил:
– Как вам кажется, когда ваш отец уехал из мотеля?
Она на секунду отвела взгляд от дороги и посмотрела на адвоката:
– Не знаю… А что?
– Просто мне пришла одна мысль.
– Откуда ж мне знать?
– Понятно.
Машина, урча, поднималась по Конеджо-Грейд, промчалась холмистым плато с редкими могучими дубами. Ветер немного улегся, на потемневшем небе зажглись звезды.
В скором времени, минуя пограничный знак Лос-Анджелеса, машина въехала в город, а минут через пятнадцать-двадцать Кэрол сообщила:
– Сейчас будет ресторан, где обычно обедает мой отец, когда едет по этой дороге. Есть шанс застать его там, если только он выехал из мотеля незадолго до нас.
– В таком случае мы должны были бы встретиться с ним на шоссе, – заметил Мейсон.
– Может быть, все именно так и было, я не знаю, на какой машине он ехал. Вон видите впереди красную неоновую вывеску – «Хижина Доба»?
Мейсон промолчал.
Кэрол, ловко пристроив машину на стоянке, выключила зажигание. Пока она запирала машину на ключ, Мейсон осмотрелся и заметил припаркованную напротив машину с красной мигалкой на крыше.
– Похоже, что полиция тоже здесь ужинает! – сказал он.
– Да, обычно здесь едят дорожные патрули.
– Но это не транспортная полиция.
Кэрол ничего не ответила. Мейсон осторожно взял ее за локоть и повел в «Хижину Доба».
В обеденном зале было штук пятнадцать столов. В гигантском камине потрескивали дубовые поленья, распространяя приятное тепло. Хозяйка, облаченная в костюм испанской танцовщицы, черноглазая, черноволосая, одарила заученной улыбкой Мейсона и указала им на свободный столик.
Кэрол вдруг громко вскрикнула и устремилась в левый угол, где за столиком беседовали три человека.
Мейсон увидел рослого силача с коротко подстриженными седыми усами и зоркими серыми глазами, которые радостно засияли при виде девушки.
– Хелло, пап! Каким ветром тебя занесло сюда? – воскликнула Кэрол.
Все трое мужчин одновременно поднялись со стульев. Мейсон, подойдя к столику следом за Кэрол, поклонился человеку с седыми усами и сказал:
– Мистер Роджер Бербенк, не так ли?
– Мистер Перри Мейсон, отец, – представила Мейсона Кэрол. – Адвокат, ты ведь знаешь?
Бербенк протянул Мейсону большую ручищу с толстыми пальцами.
– И лейтенант Трэгг, – добавил Мейсон, улыбаясь явно озадаченному Трэггу. – Разрешите мне вам представить Кэрол Бербенк, лейтенант. Как я понимаю, с вами джентльмен из отдела убийств?
– Джон Эйвон, – с явной неохотой сообщил Трэгг. Затем, как будто не зная, стоит ли это объяснять, добавил: – Специалист по отпечаткам пальцев.
Мейсон обменялся рукопожатием с Эйвоном.
– Садитесь, пожалуйста! – вежливо пригласил Роджер Бербенк.
Хозяйка, сверкая белыми зубами, с широкой улыбкой тотчас подошла к ним.
– Господа присоединяются к друзьям? Официант, сюда два стула!
Официант принес два стула, Мейсон придвинул один Кэрол Бербенк, затем сел сам.
– Мы умираем с голоду! – сообщил он.
Трэгг сухо заметил:
– Вашему подкреплению, Бербенк, не потребовалось много времени!
Бербенк приподнял брови:
– Моему подкреплению?
– Вашему поверенному, иными словами.
Бербенк пожал плечами:
– Думаю, вы ошибаетесь, я не посылал за мистером Мейсоном.
– Вы ему еще ничего не сказали? – спросила у Трэгга Кэрол.
– Я здесь совсем недавно, успел задать один-два вопроса… – ответил Трэгг.
– Что он мне не сказал? – Бербенк повернулся к дочери.
Трэгг сразу же вмешался:
– Я хочу точно выяснить, мистер Бербенк, где вы были и что делали во второй половине дня вчера и ночью. Это крайне важно. Пока вы отмалчивались. Теперь, может быть, начнете говорить правду?
– А почему вас интересует мое местонахождение?
– Послушайте, господа, надо быть честными, – произнес Мейсон.
– Пап, ты должен рассказать этим джентльменам, где ты был, – вмешалась Кэрол. – Тебе вовсе не обязательно говорить, с кем ты был, но совершенно необходимо сообщить этим офицерам, где ты вчера находился и когда туда приехал. Это очень важно, поверь мне!
Мейсон вежливо пояснил:
– Дело в том, что Фред Милфилд вчера был убит на борту вашей яхты.
Лейтенант Трэгг раздраженно махнул рукой:
– Вот чем кончаются попытки быть вежливым и лояльным. Мне следовало отвезти вас в управление и там допросить.
Бербенк, казалось, его не слышал.
– Фред Милфилд убит? – переспросил он недоверчиво.
– Это правда, пап. Мы весь день пытались тебя разыскать.
– Поэтому посчитали необходимым захватить с собой адвоката? – ядовито осведомился Трэгг.
Кэрол холодно посмотрела на него:
– Конечно. И если вы знали все факты этого дела…
Бербенк ее перебил:
– Никак не могу сообразить: зачем кому-то понадобилось убить Фреда Милфилда? Лейтенант, вы уверены, что убили действительно Фреда Милфилда?
Но Кэрол гнула свою линию:
– Пап, ты должен согласиться, что я не лишена здравого смысла. Перестань же играть в молчанку! Неужели ты так до сих пор ничего и не понял?