Рекс Стаут - Гамбит
Он взял большую чашку и отпил.
— Неплохо, — признал он.
У него был тонкий, жеманный голос. Он отпил еще.
— Неплохо. — Он посмотрел вокруг. — Хорошая комната. Даже неожиданно для человека вашей профессии. Этот глобус там, я заметил его, когда вошел, какого диаметра? Девяносто сантиметров?
— Восемьдесят пять.
— Самый лучший глобус, какой я когда-либо видел. Я дам вам за него сто долларов.
— Я заплатил пятьсот.
Хаусман покачал головой и отпил кофе.
— Он не стоит этих денег. Вы играете в шахматы?
— Теперь нет. Когда-то играл.
— И хорошо?
Вульф поставил свою чашку.
— Мистер Хаусман. Я полагаю, что вы пришли вечером, в пургу, не для этого.
Гость потянулся за кофе.
— Да уж. — Он продемонстрировал нам свои зубы. Это не было улыбкой, просто его губы вдруг раздвинулись настолько, чтобы показать зубы, а потом сомкнулись. — Но прежде, чем перейти к делу, мне нужно узнать вас. Я знаю, что у вас высокая репутация, но это ничего не значит. Насколько вам можно доверять?
— В зависимости от обстоятельств. — Вульф опустил чашку. — Себе я доверяю безусловно. Кто-либо другой должен предпринять шаги для достижения взаимопонимания.
Хаусман кивнул.
— Это всегда существенно. Но я имею в виду… положим, я нанимаю вас на определенную работу, насколько я могу положиться на вас?
— Если я соглашусь, то в пределах моих способностей. Но этот разговор не имеет смысла. Вы надеетесь определить мои качества, задавая банальные и оскорбительные вопросы? Вы должны знать, что человек может быть непоколебимо верен только одному — своему пониманию обязанностей перед человечеством. Любые другие обязательства являются простым следствием этого.
— Хм, — сказал Хаусман. — мне хотелось бы сыграть с вами в шахматы.
— Очень хорошо. У меня нет доски и фигур. «d2 — d4
— d7 — d5.
— c2 — c4.
— Пешка на e6.
— Конь на g3.
— Вы хотите сказать — на cЗ?
— Нет. gЗ.
— Но ход на cЗ лучше. Во всех книгах так пишут.
— Поэтому-то я и не сделал его. Я знал, что вы его ждете, и знаю, какой ответ лучше.
Губы Хаусмана чуть-чуть пошевелились.
— Тогда я не могу продолжать. Без доски. — Он взял свою чашку, допил и поставил. — Вы хитры, не так ли?
— Я предпочитаю определение «находчив», но в принципе готов согласиться с вами.
— У меня есть для вас работа. — Он вновь показал зубы. — Кто нанял вас… хм… заняться делом об убийстве в «Гамбит-клубе»? Комус?
— Спросите у него.
— Я спрашиваю вас.
— Мистер Хаусман, — Вульф был терпелив. — Сначала вы изучаете обстановку моего кабинета и мои привычки, потом проверяете мою квалификацию, а теперь занялись моими делами. Не могли бы вы придумать вопрос, заслуживающий ответа?
— Вы не хотите сказать мне, кто вас нанял?
— Конечно, нет.
— Но кто-то это сделал?
— Да.
— Тогда это должен быть Комус. Или Анна — миссис Блаунт… — Он поразмыслил минуту. — Нет, Комус. У него нет опыта в таких делах и нет на это таланта. Я старый друг Мэтью Блаунта. Я знал его мальчиком. Я крестный отец его дочери. Поэтому я заинтересован, глубоко заинтересован в его… хм… благополучии. А если дело ведет Комус, у него нет надежды, никакой надежды. Комус нанял вас, но вы действуете по его указаниям, под его контролем, и тут надежды тоже нет. Он заплатил вам гонорар. Сколько?
Плечи Вульфа поднялись на одну восьмую дюйма и опустились. Он посмотрел на меня, подняв брови, как бы говоря:
— Видишь, что ты устроил?
— Значит, не хотите сказать, — сказал Хаусман. — Хорошо. С этим можно подождать. Я хочу поручить вам сделать кое-что. Это тоже в интересах Мэтью Блаунта. Я сам заплачу вам. Я могу потом получить эти деньги с Блаунта, но вас это не касается. Многое ли вам известно о том, что произошло в тот вечер в «Гамбит-клубе»?
— Думаю, достаточно. Если я не располагаю важной информацией, то, возможно, вы предоставите мне ее.
— Вы знаете, что полицейские считают, будто Блаунт отравил этого человека, положив мышьяк в шоколад?
— Да.
— Значит, все, что нам нужно, — это доказать, что мышьяк положил в шоколад кто-то другой. Это снимет подозрения с Блаунта?
— Да.
— Значит, так и нужно сделать. Я думал об этом последнюю неделю, но, зная, как прореагирует Комус, если я приду к нему с таким предложением, не хотел делать этого сам. А сегодня я увидел в газете заметку насчет вас. Скажите, в какой степени я могу на вас рассчитывать, потому что это должно быть абсолютно конфиденциально. Можете вы сделать нечто для освобождения Блаунта, не информируя об этом Комуса?
— Если я соглашусь это сделать, то да.
— И не говоря никому?
— Если я соглашусь на это условие — да.
— Я настаиваю на этом условии. — Хаусман взглянул на меня. — Как ваше имя?
— Арчи Гудвин.
— Выйдите из комнаты.
Я поставил свою чашку кофе. Я редко пью три чашки, но ситуация уже много часов была весьма нервной, а этот субъект ничем не облегчал ее.
— Я готов идти навстречу клиенту, — сказал я, — но вы еще не клиент. Если я выйду, мне придется стоять у замочной скважины, чтобы видеть и слышать беседу, так что уж лучше я посижу.
Он посмотрел на Вульфа.
— Это предназначено только для вас.
— Значит, не для меня. Все, что для меня, точно так же предназначено и для мистера Гудвина.
Я ждал десять секунд. Хаусман был готов отступить и сделал это. Он показал зубы, и его губы разошлись на целых десять секунд, пока глаза перебегали с Вульфа на меня и обратно. Наконец они остановились на Вульфе, и он сказал:
— Я действую импульсивно. И сюда я пришел по внезапному побуждению. Вы сказали что-то о верности своему пониманию долга перед человечеством, а я обязан пониманием своего долга Мэтью Блаунту. Я жесткий человек, Вульф. Если вы или Гудвин перейдете мне дорогу, вы пожалеете об этом.
Вульф хмыкнул.
— Тогда нам надо постараться не делать этого.
— Да, лучше бы. Ни один человек не перешел когда-либо мне дорогу, не пожалев об этом. Я хочу, чтобы вы нашли доказательства, что кто-то другой положил мышьяк в шоколад. Я скажу вам, как это сделать. Вы должны только следовать инструкциям. Я продумал все до последней детали.
— Вот как? — Вульф откинулся назад. — Тогда это должно быть нетрудно. Вы говорите «кто-то». Кто-то определенный?
— Да. Его имя Бернард Нэш, Он официант в «Гамбит-клубе». Мышьяк был там, в кухне. Мышьяком пользуются, чтобы травить крыс?
— Да, бывает. Вполне вероятно.
— Он был там, в кухне, и Нэш по ошибке положил немного в шоколад, может быть, вместо сахара. Когда я сказал, что продумал все до последней детали, я имел в виду основные детали. О подробностях вы должны договориться с Нэшем, конечно, не упоминая меня: бутылочка, в которой был мышьяк, где он хранился, сколько он положил в шоколад, — все эти пункты. И конечно, когда и что он потом сделал с бутылочкой. Когда Блаунт спустился в кухню с кофейником и чашкой и все вылил — вы знаете об этом?
