А. Шантарский - Не проси
— Он плохой человек, не стоит с ним связывать свою судьбу.
— Ты его знаешь? — удивилась Марина Владимировна.
— Рыжего-то?
— Тебе не нравятся рыжие?
— Мне не нравится ваш рыжий, — поправил Николай. — Я видел его в парке Пушкина на танцах. Он танцевал с другой женщиной, а вы стояли в сторонке.
— Вот почему он тебе не пришелся по нраву. Так это была моя близкая подружка, — улыбнулась учительница. — Разве вас пускают на танцы?
— Нет, мы сами убегаем, — признался школьник.
Красивые дуги бровей женщины изменили обычное положение, но она быстро справилась с изумлением и вернула их на место.
— Вы поступаете неправильно, — произнесла она с некоторым укором. — Но в настоящее время это не самое важное. Я хочу, чтобы ты уяснил для себя, что Дмитрий Павлович Углов — человек положительный, и я питаю к нему симпатию.
— Вы его любите?
— Надо же, как ты любишь конкретизировать — черное или белое, без всяких цветов и оттенков.
— Он не только с вашей подругой танцевал, но и заглядывался на других. Дмитрий Павлович, — подросток даже поморщился, произнеся это имя, — ненадежный, и наступит такое время, когда он вас бросит.
— Очень тебя прошу, не городи чепуху.
Беседа получалась тяжелой, они плохо понимали друг друга, а обижать Груздева резкостью Марине Владимировне не хотелось: во-первых, она жалела его, потому что он являлся единственным учеником в классе, в котором она, кстати, была классным руководителем, из детского дома, во-вторых, он прекрасно знал ее предмет, и не только по школьной программе.
— Бросайте его и дождитесь, когда я закончу школу, — заявил гость. — Более любящего вас человека все равно не встретите.
— Господи, пощади меня! — вырвалось из уст красивой женщины.
— Я докажу вам его неверность, — ошарашил он собеседницу.
Марина Владимировна даже не нашлась, что ответить на такое смелое обещание. Лишь спустя несколько минут к ней вернулся дар речи.
— Может быть, ты все же позволишь выбирать мне самой спутника жизни? — Теперь в ее голосе проскальзывали нотки недовольства.
— Я желаю вам счастья от всей души и не стану чинить препятствий, если отыщется человек, достойный вас. — Груздев высказывался высокопарно, да и думал он так же.
— Что я, по-твоему, — святая? — всплеснула она руками, и как дым испарилось негодование.
— Для меня — святая! — Он выдержал короткую паузу и добавил: — Как минимум.
— Тебе нравится читать книги? — резко переменила учительница тему, исчерпав все доводы, чтобы образумить школьника.
— Да, — машинально отозвался юноша, все еще находясь под впечатлением разговора.
— Если пообещаешь, что более не вернешься к этой теме, — она заметила, как по лицу парнишки пробежала тень грусти, и поторопилась несколько скрасить просьбу, — по крайней мере ближайшие два-три года, пока не подрастешь малость, — и сразу лицо гостя посветлело, — то можешь приходить ко мне в гости, я буду давать тебе интересные книги.
— Обещаю, — вяло ответил школьник, но в общем он остался доволен, потому что у него еще оставалась надежда, упускать которую он и не собирался.
В детдом Груздев возвращался с книжкой под мышкой и размышлял всю дорогу:
«Мне необходимо вывести на чистую воду этого голубка Диму… Павловича, рыжего соперника. И путь свободен на какое-то время. Но может появиться другой, — ужаснулся он от собственных мыслей, но оптимизм брал свое. — И в другом найдутся недостатки. Три года — три человека, не должно быть больше, — установил он норму для Марины Владимировны и повеселел. — Как-нибудь справлюсь».
Костя Пономарев, сосед по парте, был единственным другом, кому Николай поверял свои сердечные тайны. На перемене следующего дня он отозвал Костю в сторону, и они расположились в конце школьного коридора на подоконнике.
— Ну как свидание? — Костик буквально поедал приятеля глазами от любопытства.
— Пока никак, но есть надежда. Мне нужна твоя помощь.
— Мы же с тобой друзья.
— Нужно проследить за одним человеком, который за ней волочится. Могу на тебя рассчитывать?
— Ты меня обижаешь.
— Только все должно оставаться между нами, — бросил Николай предупреждающий взгляд на одноклассника.
— Могила! — заверил тот и для убедительности провел ребром ладони около горла. — Ты же меня не первый день знаешь.
— Ладно, — хлопнул Груздев его по плечу. — Мы выследим, где он живет, и станем наблюдать по очереди.
— Как выследим?
— В субботу, от танцплощадки.
— Рисковый ты парень, — сказал Константин, потирая руки. — Только бы не заметил, а то как пить дать уши оторвет.
— Не трусь, — подбодрил его Николай. — Если что, то вдвоем мы с ним справимся.
— Колек, неужели правда, что ты в училку так втюрился?
— Правда, только не болтай языком где попало.
— И без меня всему классу уже известно, но девчонки говорят, что твое дело гиблое.
— Посмотрим! — процедил собеседник сквозь зубы.
— Ну ты точно чокнутый.
В это время прозвенел звонок, и они молча спрыгнули с подоконника…
Николай и Костик примостились в углу танцплощадки, на деревянном щите, возле самой эстрады. Отсюда великолепно просматривалась площадка, а на них никто не обращал внимания. Николай сразу заметил Марину Владимировну с рыжим и не мог оторвать от них взгляда. Танцевал Дмитрий Павлович только с ней, но засматривался и на других девушек. Одна ему подмигнула, и он ответил тем же, что не ускользнуло от всевидящего наблюдателя.
— Видишь вон ту щипаную? — толкнул Николай напарника.
— Какую? — водил Костя глазами по всей танцплощадке.
— Ну сивую, — кивнул он. — В зеленой юбке, с толстыми ляжками.
— Нашел, — зафиксировал свой взгляд Пономарев.
— Я к десяти часам смотаюсь на поверку, а ты проследи за ней.
— Зачем она тебе понадобилась?
— Есть одно предчувствие.
И оно, похоже, его не обманывало. Когда Марина Владимировна ненадолго отлучилась, рыжий подошел к этой женщине и перекинулся с ней несколькими фразами. Та довольно заулыбалась, даже прошептала что-то ему на ухо, отчего оба захохотали.
Не успела учительница вернуться, как Дмитрий Павлович отскочил от сивой и направился к ней с распростертыми объятиями.
— Вот гад! — выругался Николай. — Такой женщине мозги пудрит.
— Она тоже хороша, не замечает, что у нее под носом творится, — вставил одноклассник.
— Потому что доверяет людям, — заступился за нее Николай. — А наша задача — открыть ей истину.
