Агата Кристи - Разбитое зеркало
— В отношениях сэра Жерваза и его племянника не было ничего скандального, — поторопился заверить их мистер Форбс. — Просто сэр Жерваз всегда очень ответственно относился к своему положению главы рода. У него были младший брат и сестра. Брат, Энтони Шевени-Гор, погиб на войне. Сестра, Памела, вышла замуж, но сэр Жерваз не одобрил этот брак. Вернее, он считал, что она должна была попросить его благословения, прежде чем выйти замуж. Семья капитана Трента казалась ему недостаточно знатной, чтобы породниться с Шевени-Горами. А его сестра только смеялась над этим. Поэтому сэр Жерваз всегда недолюбливал своего племянника. Я думаю, именно эта нелюбовь подтолкнула его к решению взять приемного ребенка.
— Значит, у них не было никакой надежды иметь собственных детей?
— Никакой. Через год после свадьбы у них родился мертвый ребенок. Врачи сказали леди Шевени-Гор, что детей у нее больше не будет. И года два спустя сэр Жерваз удочерил Руфь.
Пуаро спросил:
— А мадемуазель Руфь? Почему они взяли именно ее?
— По-моему, она дочь каких-то дальних родственников.
— Так я и думал, — сказал Пуаро. И взглянул на стену, где висели семейные портреты. — Сразу видно, что она той же крови — нос, линия подбородка. Эти черты повторяются на всех портретах.
— Она унаследовала и характер, — сухо сказал мистер Форбс.
— Могу себе представить. И что же, они уживались с приемным отцом?
— Все было так, как вы себе представляете. То и дело происходили жестокие схватки. У обоих, знаете ли, характер с норовом. Но, по-моему, несмотря на ссоры, они были очень привязаны друг к другу.
— Однако же она доставляла ему немало беспокойства?
— Не то слово. Но, уверяю вас, это не заставило бы его покончить с собой.
— Ах, вы об этом! Конечно, конечно, — согласился Пуаро. — Никто не станет пускать себе пулю в лоб из-за того, что у его дочери тяжелый характер! Значит, мадемуазель Руфь получит наследство! Сэр Жерваз не собирался переделать завещание?
— Хм! — Мистер Форбс кашлянул, стараясь скрыть некоторую неловкость. — Дело в том, что, приехав сюда (кстати сказать, два дня назад), я получил от сэра Жерваза распоряжение заняться составлением нового завещания.
— Ах, вот оно что! — Майор Риддл придвинул свой стул поближе к мистеру Форбсу. — Вы нам этого не говорили.
Мистер Форбс быстро сказал:
— Вы спрашивали меня только об условиях завещания. Я ответил на все ваши вопросы. Новое завещание даже не было до конца отработано.
— А какие изменения предполагалось внести? Возможно, это подскажет нам, что занимало мысли сэра Жерваза.
— В основном все оставалось по-прежнему, добавлено только, что мисс Шевени-Гор получит наследство только в случае ее брака с мистером Хьюго Трентом.
— Ага, — сказал Пуаро. — Но это весьма существенная деталь.
— Я высказался против этого пункта, — продолжал мистер Форбс. — И счел своим долгом предупредить, что это требование можно легко оспорить. Суд не одобрит таких условий наследования. Однако сэр Жерваз настаивал.
— А если мисс Шевени-Гор или мистер Трент не согласились бы с этим требованием?
— Если мистер Трент не захотел бы жениться на мисс Шевени-Гор, наследство перешло бы к ней без всяких условий. А вот если он захотел бы, а она отказалась, тогда, напротив, деньги получил бы он.
— Интересно… — сказал майор Риддл. Пуаро наклонился вперед, похлопав адвоката по колену.
— Но что за этим кроется? Что задумал сэр Жерваз, когда поставил такое условие? Тут должно быть что-то вполне определенное… По-моему, за этим скрывается некий мужчина.., мужчина, которого он не одобрял. И вы наверняка знаете, кто этот мужчина, мистер Форбс.
— Да что вы, мосье Пуаро, не знаю я никакого мужчины.
— Но хотя бы догадываетесь.
— Я никогда не строю догадок, — раздраженно сказал мистер Форбс.
Он снял пенсне, протер стекла шелковым носовым платком и вежливо спросил:
— Что еще вы желали бы узнать?
— В данный момент ничего, — сказал Пуаро. — Лично у меня пока все.
Мистер Форбс посмотрел так, словно давал понять, что ответ его был неполным, и перевел взгляд на начальника полиции.
— Спасибо, мистер Форбс. Пожалуй, это все. Я бы хотел, если это возможно, побеседовать с мисс Шевени-Гор.
— Конечно. Я думаю, она наверху, с леди Шевени-Гор.
— Ах, да. Тогда я сначала поговорил бы с.., как же его?., с Берроузом, и с этой дамой, занимавшейся историей семьи.
— Они в библиотеке. Я им передам.
Глава 7
— Тяжелая работенка, — сказал майор Риддл, когда адвокат вышел из комнаты. — У этих старой закваски законников очень сложно что-нибудь выудить. По-моему, все дело крутится вокруг девицы.
— Да, похоже.
— А, вот и Берроуз.
Годфри Берроуз обладал приятной наружностью человека, всегда готового услужить. Его улыбка была благоразумно смягчена печалью и лишь слегка открывала зубы. Улыбка скорее дежурная, чем искренняя.
— Итак, мистер Берроуз, мы хотим задать вам несколько вопросов.
— Конечно, майор Риддл. Как вам угодно.
— Ну, первое и самое главное: у вас есть какие-то объяснения самоубийства сэра Жерваза?
— Совершенно никаких. Это было для меня полной неожиданностью. Я просто потрясен.
— Вы слышали выстрел?
— Нет. Насколько я помню, в тот момент я находился в библиотеке. Я спустился довольно рано и прошел в библиотеку, чтобы посмотреть интересовавшие меня книги. Библиотека и кабинет расположены в противоположных крыльях дома, так что я ничего не мог слышать.
— Был ли кто-нибудь с вами в библиотеке? — спросил Пуаро.
— Никого.
— Знаете ли вы, где в это время были все остальные обитатели дома?
— Думаю, в основном наверху — переодевались к обеду.
— Когда вы пришли в гостиную?
— Как раз перед приездом мосье Пуаро. Все уже были там, кроме сэра Жерваза, конечно.
— Вам не показалось странным, что его нет?
— Ну, разумеется, показалось. Как правило, он приходил в гостиную до первого гонга.
— Вы не замечали в последнее время каких-нибудь перемен в поведении сэра Жерваза? Не был ли он чем-то обеспокоен? Или угнетен?
Годфри Берроуз задумался.
— Нет.., не думаю. Пожалуй, немного погружен в себя.
— Но он не казался чем-то встревоженным?
— Нет-нет.
— Никаких финансовых проблем?
— Ну разве что слегка был обеспокоен делами одной компании, а именно «Синтетик Парагон Раббер».
— А что именно он говорил об этом? На лице Годфри Берроуза снова заиграла дежурная улыбка, и снова она казалась слегка фальшивой.
— Что говорил? Ну хотя бы вот это: «Старик Бьюри — либо дурак, либо мошенник. Скорее все-таки дурак. Я должен щадить его ради Ванды».
