Агата Кристи - Слоны умеют помнить
Обзор книги Агата Кристи - Слоны умеют помнить
Агата Кристи
Слоны умеют помнить
Посвящается Молли Майерс в благодарность за многие любезности
Глава 1
Литературный завтрак
Миссис Оливер рассматривала себя в зеркале. Взглянув краем глаза на часы, стоящие на каминной полке, которые, как ей казалось, опаздывали на двадцать минут, она возобновила изучение своей прически. Вся беда была в том – миссис Оливер сама это признавала, – что стиль ее причесок постоянно менялся. Она перепробовала почти все – строгую высокую прическу с валиком, зачесывание волос назад с целью демонстрации высокоинтеллектуального лба (миссис Оливер надеялась, что он выглядит таковым), тугую завивку, артистичный беспорядок. Но ей пришлось признать, что сегодня тип прически не имеет значения, так как она намеревалась сделать то, что делала крайне редко, – а именно надеть шляпу.
На верхней полке гардероба миссис Оливер находилось четыре шляпы. Две из них явно предназначались для посещения свадебных церемоний, когда шляпа является необходимостью. Первая, украшенная перьями, плотно прилегала к голове и идеально подходила для перехода из автомобиля в церковь или, как все чаще бывает в наши дни, в регистрационную контору во время внезапно хлынувшего ливня. Вторая, более изысканная, соответствовала бракосочетанию в летний субботний день. Она была покрыта желтой сеткой с прикрепленной к ней мимозой.
Две другие шляпы имели более универсальное предназначение. Одна, которую миссис Оливер именовала «шляпой для деревенского дома», была изготовлена из светло-коричневого фетра, подходящего к твидовому костюму практически любого фасона, и обладала полями, которые можно поднимать и опускать по желанию.
Миссис Оливер располагала теплым кашемировым свитером и тонким пуловером для более теплых дней, по цвету подходившими к вышеописанной шляпе. Но если оба свитера были ношеными, то шляпа оставалась практически новой. В самом деле, зачем надевать шляпу, если едешь на пикник с друзьями?
Четвертая шляпа была самой дорогой и, возможно, именно поэтому самой прочной из всех. Она не имела полей и состояла из нескольких полос бархата, различных по цвету, но одинаково блеклых, что позволяло носить ее с чем угодно.
Подумав, миссис Оливер решила обратиться за помощью.
– Мария! – окликнула она. – Подойди на минутку.
Мария повиновалась. Она привыкла, что хозяйка советуется с ней по поводу одежды.
– Собираетесь нацепить вашу хорошенькую шляпку? – осведомилась Мария.
– Да, – ответила миссис Оливер. – Как по-твоему, ее лучше надеть вот так или наоборот?
Мария шагнула назад и окинула хозяйку взглядом.
– Вы ведь надели ее задом наперед, верно?
– Знаю, – кивнула миссис Оливер. – Но я подумала, что так она выглядит лучше.
– Почему она должна выглядеть лучше задом наперед?
– Очевидно, так задумано. Но это должно быть задумано не только мной, но и магазином, который ее продал.
– И все-таки почему вам кажется, что так лучше? – допытывалась Мария.
– Потому что таким образом достигается сочетание синего и темно-бордового, которое мне нравится больше, чем зеленое с красным и шоколадно-коричневым.
Миссис Оливер перевернула шляпу, потом надела ее боком – последнюю позицию не одобрили ни она, ни Мария.
– Широкой стороной вперед вам не идет. Впрочем, это никому бы не пошло.
– Ты права. Пожалуй, я надену ее как полагается.
– Так всегда надежнее, – согласилась Мария.
Миссис Оливер сняла шляпу. Мария помогла ей надеть хорошо скроенное шерстяное платье красно-коричневого оттенка и приспособить шляпу в правильном положении.
– Вы выглядите такой нарядной, – сказала Мария.
Миссис Оливер больше всего нравилось в Марии то, что она пользовалась малейшим предлогом для похвалы и одобрения.
– Собираетесь произнести речь на завтраке? – спросила Мария.
– Речь?! – В голосе миссис Оливер послышался ужас. – Конечно нет! Ты знаешь, что я никогда не произношу речи.
– Ну, мне казалось, что так всегда бывает на литературных завтраках. Вы ведь туда идете, верно? Знаменитые писатели 1973 года – или какой там сейчас год?
– Мне незачем произносить речи, – сказала миссис Оливер. – Там найдутся другие, которым это нравится и у которых это куда лучше получается.
– А я уверена, что вы произнесли бы отличную речь, если бы захотели, – возразила Мария, пробуя себя в роли искусительницы.
– Нет, – покачала головой миссис Оливер. – Я знаю, что умею делать и что нет. Речи произносить я не умею. Я начинаю нервничать и, возможно, стану заикаться или повторять одно и то же. При этом я бы не только чувствовала себя глупо, но наверняка бы и выглядела так же. Не то чтобы мне было трудно подбирать слова. Я могу сколько угодно писать, диктовать или наговаривать на диктофон, но только не произносить речи.
– Надеюсь, все пройдет хорошо. Даже уверена. Завтрак будет шикарный?
– Еще какой, – унылым голосом отозвалась миссис Оливер.
«Почему я должна идти туда?» – с тоской думала она, всегда предпочитая знать заранее причины своих поступков, а не обдумывать их впоследствии.
– Полагаю, – промолвила миссис Оливер, обращаясь к самой себе, а не к Марии, поспешившей в кухню на запах варенья, кастрюлю с которым она поставила на плиту, – мне просто хочется посмотреть, что собой представляет литературный завтрак. Меня всегда на них приглашают, но я еще ни разу туда не ходила.
Прибывшая к последнему блюду великолепного завтрака, миссис Оливер играла с остатками меренги на своей тарелке. Она питала особое пристрастие к меренгам, но в пожилом возрасте с ними лучше быть поосторожнее. Ее зубы были белыми, ровными и, к счастью, никогда не могли болеть, но, увы, они не были настоящими. А искусственные зубы, по мнению миссис Оливер, изготовляли не из достаточно надежного материала. Ей всегда казалось, что у собак зубы из слоновой кости. Человеческие зубы состоят хотя не из слоновой, но все-таки из кости, а вот искусственные зубы делают из пластмассы или чего-то в таком роде, так что с ними лучше не рисковать, а то можно оказаться в весьма непрезентабельном виде. Определенные трудности представляли собой салат-латук, соленый миндаль, шоколадные конфеты с твердой начинкой, карамели, тянучки, а также необычайно вкусные, но клейкие и липкие меренги. Покончив с последним кусочком, миссис Оливер удовлетворенно вздохнула. Завтрак и в самом деле оказался отличным.
Впрочем, компания ему не уступала. Завтрак был дан в честь знаменитых писательниц, но, к счастью, на нем присутствовали не только они, а также писатели-мужчины, критики и читатели. Миссис Оливер сидела между двумя очаровательными представителями мужского пола. Эдвин Эйбин, чьей поэзией она всегда наслаждалась, часто бывал за рубежом и испытал немало увлекательных приключений. К тому же его интересовали рестораны и пища, о чем он и беседовал со своей соседкой, оставив литературу побоку.
Сидящий по другую сторону сэр Уэсли Кент также был приятным компаньоном. Он весьма похвально отзывался о книгах миссис Оливер, при этом не повергая ее в смущение, как это почти всегда делали другие. Сэр Уэсли упомянул пару причин, по которым ему нравилась та или иная книга, и, так как причины оказались вескими, миссис Оливер стала относиться к нему еще более благосклонно. Похвалы мужчин всегда приятны, думала она. Иное дело – женщины. Какую только чушь они ей не писали! Хотя молодые экзальтированные мужчины из дальних стран тоже этим отличались. На прошлой неделе она получила письмо, начинающееся словами: «Читая вашу книгу, я чувствую, какой благородной женщиной вы должны быть!» По прочтении «Второй золотой рыбки» он впал в литературный экстаз, казавшийся миссис Оливер абсолютно неподобающим. Она отнюдь не страдала излишней скромностью и считала, что ее детективные истории – вполне достойные образцы своего жанра. Некоторые из них были получше, некоторые – похуже, но ни те, ни другие не давали повода считать ее благородной. Она была просто удачливой женщиной, которая научилась писать то, что людям хотелось читать.
В целом ей удалось выдержать сегодняшнее испытание и даже получить удовольствие от разговоров с приятными людьми. Теперь им предстояло перейти в другое помещение, где подавали кофе и где можно было обменяться собеседниками. Миссис Оливер хорошо знала, что это опасный момент. Именно сейчас женщины могли атаковать ее неискренними похвалами, на которые невозможно найти правильный ответ. Это походило на разговорник для заграничных поездок:
– Я должна рассказать вам, как люблю читать ваши книги и какими чудесными они мне кажутся.
Ответ взволнованного автора:
– Это очень любезно с вашей стороны. Я так рада.
– Вы должны понимать, с каким нетерпением я ожидала встречи с вами.
– Мне очень приятно это слышать.
С вами говорят исключительно о ваших книгах или о книгах других женщин, если только вам известно, что эти книги собой представляют. Миссис Оливер знала о своей удручающей неспособности выпутываться из подобной литературной паутины. Однажды за границей ею завладела одна из иностранных приятельниц.
![Агата Кристи - Слоны помнят все [= Слоны умеют помнить]](/uploads/posts/books/12304/12304.jpg)
