Николас Блейк - Голова путешественника. Минута на убийство (сборник)
Николас Блейк - Голова путешественника. Минута на убийство (сборник) краткое содержание
У дома эксцентричного литератора Роберта Ситона обнаружено обезглавленное тело. Полиция не сомневается, что славящийся дурной репутацией Ситон – убийца. Но прибывший на помощь другу детектив Найджел Стренджуэйз понимает, что практически у каждого обитателя поместья Ситона были не только мотив и возможность, но и желание совершить убийство.
«Минута на убийство»
Отравлена бывшая невеста капитана британской армии – героя войны. Все улики по делу указывают на самого капитана, так и не примирившегося с изменами возлюбленной. Однако старый друг подозреваемого Найджел Стренджуэйз начинает собственное расследование и приходит к совершенно неожиданным выводам…
Николас Блейк
Голова путешественника. Минута на убийство (сборник)
Nicholas Blake
HEAD OF A TRAVELLER
MINUTE FOR MURDER
© Nicholas Blake, 1947, 1949
© Перевод. В. Артемов, 2013
© Издание на русском языке AST Publishers, 2014
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( www.litres.ru)
* * *Голова путешественника
Из дневника Найджела Стрейнджуэйза
7 июня 1948 года
Днем Пол свозил меня к Ситонам.
– Боб Ситон – это по твоей части, – сказал он уверенно, – он, знаешь ли, стихи пишет.
Я это знал и сообщил Полу, что Роберт Ситон – один из наиболее выдающихся наших поэтов.
– Рад это слышать, – невозмутимо ответил он. – У него отличное стадо гернсейских коров. Дом тоже очаровательный. А маслодельня какая – ты будешь потрясен!
Я уведомил его, что еду знакомиться не с коровами, в каких бы шикарных условиях они ни жили, а с поэтом Ситоном, и спросил, какой он.
– Кто? Старина Боб? – Пол корпел над очередной анкетой, какие обязаны заполнять фермеры, и внимание его несколько рассеивалось. – А, он хороший малый. Такой, знаешь, спокойный, простой…
В общем, паломничество оказалось не слишком утомительным – всего лишь до соседней деревушки. Ферма Пола находится совсем рядом с Хинтон-Лейси, а дом Ситона, Плаш-Мидоу, – в Ферри-Лейси, двумя милями дальше. Ферри-Лейси – это типичная оксфордширская деревня, построенная как бог на душу положит: живописные сельские развалюхи вперемежку с приткнувшимися там и сям маленькими виллами и бунгало из красного кирпича.
При первом же взгляде на Плаш-Мидоу, находящийся в самом конце деревни, у меня захватило дух. Самый настоящий помещичий дом эпохи королевы Анны, низкий и длинный; старинный кирпич сочного розового цвета; окна на разном расстоянии друг от друга, но расположенные удивительно удачно. Пятьдесят ярдов ровной, как полотно, и блестящей, как зеленое стекло, травы между домом и невысокой оградой, отделяющей его от дороги. Все: и эта ограда, и сам дом, и клумбы слева от него, и стены хозяйственных построек за домом – было усыпано розами. Коврами, водопадами, гирляндами роз. Застывшее буйство белых и желтых цветов. Странно было не увидеть ни одной розы на двух могучих, устремленных в небо секвойях, растущих на газоне по обе стороны дома. А дальше за домом, скрытая за деревьями, несла свои воды Темза, и дом стоял в нескольких сотнях ярдах от нее на высоком обрыве.
– Все, конец! – удивленно воскликнул я.
– Да, – подтвердил Пол. – Дороги дальше нет. Вернее, дальше, вон там, где в прежние времена был паром, есть пешеходный мостик – по нему можно перебраться через реку и пройти полями до Редкота.
Он притормозил у ворот. Я различил доносившийся издалека ровный шум, похожий на звук, который слышишь, приставив к уху морскую раковину, только более низкий; замирающий гул, никогда не затихающий вовсе, вздох бессмертия… Неужто он и впрямь доносится из глубин бесконечности? Или это просто моя фантазия, навеянная седовласой стариной этого места с его заснувшим как будто в вечном покое розовым царством?..
Пол, должно быть, заметил, что я прислушиваюсь.
– Это плотина, – объяснил он. – В полумиле вверх по течению.
Да, могло быть много хуже. Он мог, например, сообщить мне, что это работают механические доильные машины. Облегченно вздохнув, я поделился с ним своим подозрением.
– Кто же доит коров в половине первого дня? – фыркнул Пол и въехал в ворота.
Мы вышли из машины.
Мне казалось, что я грежу. Проходя вдоль фасада здания, заглядывая в окна гостиной, я невольно ожидал увидеть Спящую красавицу в окружении церемонно изогнувшихся придворных в парчовых камзолах, с розами в длинных изящных пальцах…
Открылась дверь, и я вздрогнул: мой сон становился явью. На пороге стоял карлик – отвратительный урод с улыбкой до ушей, в зеленом суконном фартуке. Честное слово, Пол мог бы и предупредить меня.
– Привет, Финни, как жизнь? – как ни в чем не бывало приветствовал он карлика, и тот в ответ захрюкал и загундосил, а потом заковылял по коридору на своих кривых ножках, приглашая нас следовать за ним.
Пройдя через холл, мы оказались в гостиной. Чары не развеялись. Это была комната самой совершенной формы, с двумя рядами окон и обшитыми зелеными панелями стенами. Великолепный камин, мебель красного и орехового дерева, шторы и ковер цвета увядших рождественских роз, всюду вазы с розами, над камином картина Ренуара сочных богатых тонов…
– Я вижу, вам понравился мой Ренуар, – произнес у меня за спиной глубокий грудной голос.
Я повернулся, и Пол представил меня хозяйке дома. Миссис Ситон, поистине величественная особа, встретила меня милостиво, с непринужденным, но хорошо отработанным видом герцогини, принимающей букет. Крупная темноволосая внушительная женщина; широкая кость, птичий нос, желтоватый цвет лица, слишком маленькие для такого широкого лица глазки под густыми бровями; самые светские манеры, но никакого обаяния. Возраст, кажется, под пятьдесят. Лет через двадцать она станет настоящей старой ведьмой.
Я вежливо, хотя и вполне искренне выразил свое восхищение ее домом. У нее в глазах вспыхнул огонек, она даже помолодела на миг.
– Я очень горжусь им. Понимаете, мы живем здесь уже не одну сотню лет – много дольше, чем стоит этот дом, хочу я сказать.
– Для своих нескольких столетий вы выглядите необычайно свежо, Джанет, – усмехнулся Пол.
Миссис Ситон вспыхнула, как школьница, но вовсе не от того, что рассердилась: она относилась к той категории женщин, которым нравится, когда над ними подтрунивают представительные мужчины.
– Не говорите глупости, Пол. Я как раз собиралась сказать мистеру Стрейнджуэйзу, что двум этим деревушкам дала имя моя семья. Наш предок Фрэнсис де Лейси получил это поместье от Вильгельма Завоевателя.
– И тогда вы вступили в брак со своим домом и с тех пор живете-поживаете без забот и в полном довольстве, – сказал Пол.
Эта реплика, мне абсолютно ни о чем не говорящая, почему-то пришлась не по вкусу Джанет Ситон, и она отвернулась от Пола.
– Во время ленча поэт присоединится к нам: он всегда работает по утрам, – уже другим, вибрирующим тоном обратилась она ко мне, выделив голосом особенно важные для нее слова.
