Уильям Дитрих - Пирамиды Наполеона
Просвистевшая пуля врезалась в один из блоков.
— Погоди! Лучше подумай! — воскликнула Астиза. — Для определения нужного камня наверняка использовался особый способ, иначе его мог бы найти любой дурак. — Она подняла медальон. — Надо, наверное, как-то использовать саму подвеску.
Выстрелы вокруг нас участились.
— Мы здесь на стене, словно две мишени, — проворчал я.
Она оглянулась.
— Нет. Мы нужны им живыми, иначе они не узнают, что нам удалось обнаружить. И бин Садр, стараясь разговорить нас, будет с наслаждением применять самые страшные пытки.
Действительно, Силано заорал на стрелков, приказав им оставить в покое мушкеты и забираться на пирамиду.
— Здорово.
Я повертел в руках медальон. И вдруг заметил, что тень соседней пирамиды, пробежав по песку, уже подобралась к нашим ногам. Ее неповрежденный верхний блок и его острый верхний конец явно показывали на один из блоков, чуть правее и ниже того ряда, на котором мы стояли. Каждый день солнце проходит по небу своим путем, и эта тень падает на разные блоки, но сегодня была та самая дата, которую я вычислил по древнему календарю. Быть может, мы слегка ошиблись при подсчете. Я спрыгнул вниз, встал на отмеченный тенью камень и развернул медальон к западу. Свет, пройдя сквозь его отверстия, наметил на песчанике расположение звезд в созвездии Дракона.
— Смотри! — обрадованно сказала Астиза.
Слабый дырчатый рисунок дырочек у основания блока, или, вернее, высеченных углублений, повторял очертания созвездия на медальоне. А щель стыка с нижним камнем под этими углублениями, казалось, была чуть шире, чем другие. Наклонившись, я сдул пыль с этих крошечных углублений. Проявились едва заметные масонские знаки, также высеченные на этом камне.
Мы уже слышали возбужденные крики начавших подъем арабов.
— Гейдж, сдавайтесь! — крикнул Силано. — Вы слишком долго копались!
Я почувствовал легкое движение воздуха, проходящего из какой-то внутренней полости, закрытой каменной глыбой.
— Это здесь, — прошептал я, шлепнув ладонью по камню. — Сдвигайся же, черт тебя побери!
Потом мне вспомнилось, как частенько называли этот медальон с тех самых пор, как я выиграл его. Ключ! Я попытался просунуть в щелку диск, но он был слегка толстоват для столь узкого зазора.
Я оглянулся назад. По стене уже карабкались и Силано с бин Садром.
Тогда, перевернув медальон, я отсоединил сцепленные стрелки. Концы подвесок легко прошли в щелку, я слегка надавил на них, и они продвинулись дальше…
Вдруг мы услышали щелчок. Как будто сработала какая-то пружинка, и подвески медальона сами втянулись под камень, а отломившийся диск запрыгал вниз по рядам в сторону Силано. Раздался скрежещущий скрип камня по камню. Наши преследователи внизу орали, как оглашенные.
Камень вдруг приподнялся на дюйм над нижним блоком. Я толкнул его, и он легко подался внутрь и вверх, открыв темный коридор, что уходил вниз под тем же опасным углом, что и коридор, который мы осматривали вместе с Наполеоном. Тяжеленный каменный блок стал легким, как перышко. Ключ исчез в камне, словно его проглотили.
Мы открыли тайный вход. Где же Астиза?
— Итан!
Я обернулся. Она, спустившись вниз по крутому склону, подняла упавший диск. Рука Силано уже схватила ее за плащ. Она дернулась, оставив кусок материи в его руках, и полезла обратно наверх. Я вытащил саблю Ашрафа и бросился вниз на помощь. Силано вытащил свою новую шпагу и устремился ко мне, сверкая глазами.
— Пристрели его! — заорал бин Садр.
— Нет. На сей раз он не одурачит меня своей винтовкой. Я заколю его.
Решив отказаться от изящного боя, я пошел на отчаянную грубость. Его клинок, со свистом рассекая воздух, летел к моей груди, а я, рыкнув, как викинг, ринулся вниз, точно срубленное дерево. Находясь на ряд выше, чем он, я имел более выгодное положение, и моя стремительная атака вынудила его защищаться, а не нападать. Наши клинки с лязгом сцепились, и его шпага согнулась под моим ударом, вывернув ему запястье. Я сделал ставку на то, что рука его еще болела после взрыва моей винтовки. Он резко развернулся, чтобы исправить положение, но потерял равновесие. С проклятиями он полетел кувырком, столкнувшись по пути с поднимающимися бандитами. В результате цепной реакции многие из них покатились по склону, цепляясь за камни в попытках прекратить хаотичное падение. Я метнул меч, как копье, целясь в бин Садра, но он пригнулся, а удар принял на себя другой бандит, с завыванием рухнувший на камни.
Теперь ко мне ринулся бин Садр, смертельно острое жало выскочило из головки его змеиного посоха. Он стремительно атаковал меня. И моя реакция оказалась чуть менее быстрой. Острая как бритва сталь слегка задела мое плечо. Но ему не удалось повторить атаку из-за ударившего его в лицо камня. Астиза с развевающимися, как у горгоны Медузы, волосами швыряла вниз отколовшиеся куски известняка.
Пулевое ранение еще не позволяло бин Садру задействовать вторую руку, что подсказало мне, как можно разоружить его. Ухватив его змеиный посох, я потянул его на себя, а араб изо всех сил тащил его к себе, одновременно пытаясь увернуться от устроенного Астизой камнепада. Через минуту я слегка ослабил свой захват, и он опасно наклонился назад, потеряв равновесие. И тут я дернул на себя изо всех сил, а он, выпустив посох, упал и покатился вниз по рядам блоков. Ему быстро удалось остановиться, но лицо его было залито кровью, а драгоценный посох перешел в мои руки. Впервые я заметил в его глазах проблеск страха.
— Бросай его, а то хуже будет!
— Он мне самому пригодится для растопки, мерзавец.
У нас с Астизой оставался единственный путь к спасению, мы быстро вернулись к открывшемуся проходу и залезли внутрь. Прижавшись к стене туннеля, чтобы не соскользнуть вниз, мы ухватились на верхнюю плиту и потянули ее вниз. Яростно рыча, бин Садр карабкался к нам. Плита опустилась так же легко, как поднялась, но, вставая на прежнее место, вновь обрела всю свою тяжесть и стремительно рухнула на нижний блок прямо перед лицом этого бандита. В тот же момент мы оказались в полнейшей темноте.
До нас доносились разочарованные крики арабов, колотивших снаружи по этой каменной двери. Потом послышался яростный и решительный крик Силано:
— Нужен порох!
Очевидно, времени у нас было не много.
В кромешной тьме Астиза чиркнула чем-то по стене туннеля, и появился слабый огонек. Она зажгла свечу, захваченную с пиршественных столов Наполеона. Мрак был настолько полным, что этот слабый огонек показался нам ослепительно ярким. Я прищурился и тяжело вздохнул, собираясь с духом для следующего шага. Прямо у входа находилась какая-то ниша, и я заметил, что на впустившей нас внутрь каменной двери имеется какое-то шарнирное устройство, основой которого служил поблескивающий золотом стержень. Искусство отделки было потрясающим, толщина стержня составляла примерно пару дюймов, а позолота, вероятно, предохраняла какую-то основу от ржавчины или гниения. Судя по всему, это был подъемный механизм тяжелой каменной двери, основанный на возвратно-поступательном движении. Соединение деталей обеспечивалось муфтой, и в стене темнело отверстие, в которое, видимо, мог уходить этот стержень. Но мне некогда было разбираться, как это устройство приводится в действие.
Я навалился на входную плиту, но она даже не шелохнулась. Всей своей тяжестью она вновь надежно заклинила проход. Возвращение казалось невозможным. Наше временное убежище, похоже, обернулось постоянной ловушкой. Но тут я заметил кое-что интересное. На стойке перед входом в туннель торчали готовые к употреблению факелы.
Кто-то позаботился о том, чтобы наш спуск проходил более удобно.
Глава 23
Устройство этого туннеля опять-таки скорее подходило для скольжения душ, чем для спуска нормальных людей. Мы почти съезжали вниз, слегка притормаживая руками и ногами на наклонном полу. Почему же тут не предусмотрели хоть каких-то ступенек? Может быть, спуск и подъем раньше осуществлялись с помощью тележек или саней? Неужели сами строители не рассчитывали, что им придется пройти этим путем? Или же эти коридоры предназначались для передвижения созданий, о существовании которых мы даже не догадывались? На первых тридцати метрах спуска потолок над нами трижды изменял свою высоту. Подняв факел, я увидел темнеющие в этих углублениях гранитные плиты.
Мы продолжили наш спуск. Блоки песчаника сменились известняковыми стенами, по-прежнему с идеально ровными поверхностями. Миновав всю толщу пирамиды, мы оказались в подстилающей породе самого плато, служившего ей фундаментом. Продолжая путешествие в недра земли, мы уже очутились гораздо ниже тех туннелей, что исследовали с Жомаром и Наполеоном. Коридор начал изгибаться. Движение воздуха уносило назад дым наших факелов. Запахло каменной пылью.
