Евгений Сухов - Король медвежатников
— Неужели это те самые картины? — не удержался от вопроса Савелий.
— Да. Очень красивая женщина в обыкновенном крестьянском наряде. Есть поверье, что этот портрет писался с самой Девы Марии. Точнее, не с нее самой, а с тех портретов, что были написаны еще при ее жизни. И еще одна картина, где изображены сцены из Страшного суда. Скорее всего, эта картина находится у Янычара.
— Значит, вы получили указание доставить Янычара в Санкт-Петербург?
Савелий понимал, что вторгается на запретную территорию. Но коли уж судьба связала их с генералом, коли у них общие враги, то они должны быть друг с другом откровенны.
— Да, — помедлив, коротко сказал генерал.
— И как вы собираетесь это сделать?
— Пока еще не знаю, ведь его сначала надо найти и взять. Я чувствую, что он где-то рядом. Без картины он не может уйти, а она, насколько мне известно, — улыбнулся генерал, — находится у вас.
— Так вы вновь собираетесь использовать меня как приманку для Янычара?
Григорий Васильевич виновато развел руками:
— Вы уж простите меня. За отечество радею. Да и вы человек опытный, во всяких переделках бывали, вас просто так не возьмешь. Скажу вам откровенно, Савелий Николаевич, я не совсем… благополучно вышел в отставку. Были, знаете, некие неприятные обстоятельства… Так вот, я хочу этим делом восстановить свою прежнюю репутацию. Хочется вернуться на родину с чистым именем.
— Да? — задумчиво протянул Родионов. — Скажите, Григорий Савельевич, а как вы связываетесь с резидентом? Как получаете задания? Держите связь? Это не праздное любопытство, я должен знать кое-какие нюансы…
— Разумеется, — подтвердил генерал. — Но, понимаете, я ни разу не видел своего резидента…
В этот момент в гостиную вошла Елизавета с подносом, на котором стояли горячий чайник, варенье и сладости.
Генерал замолчал, рассеянно помешивая ложечкой остывший чай. Вновь он заговорил лишь после того, как Лиза вышла, аккуратно притворив за собой дверь.
— Инструкции и задания я получаю в конверте, когда захожу в скромную квартиру на одной из тихих улочек Парижа. У меня есть ключ… И, что удивительно, конверты я получаю регулярно, а вот того, кто приносит их туда, я не видел ни разу, словно это какое-то бестелесное существо.
— А если вдруг вам срочно понадобится его увидеть?
— Я должен буду оставить в этой квартире конверт с просьбой. Но это вовсе не значит, что резидент придет на встречу. У него право выбора…
— Ну, а если все-таки придет… — настаивал Савелий.
— Здесь все просто. — Генерал откинулся на спинку стула. — У каждого из нас имеется половинка стофранковой купюры. Тот человек, который предъявит мне вторую половину, и будет резидентом.
— Значит, вы считаете, что Янычар связан с масонами? — перевел разговор Савелий.
— Да… В ложе его очень ценят. По своим каналам я узнал, что с ним должен встретиться гроссмейстер российской масонской ложи.
— Затевается что-то крупное?
— Несомненно. Ситуация в мире круто изменилась. Масоны считают себя прямыми наследниками воинствующих орденов монахов-крестоносцев. И если те вмешивались в судьбу мира несколько столетий назад, то нынешние масоны стремятся сделать это сейчас. У крестоносцев и масонов много общего. Некогда знатные люди отказывались от богатства в пользу своего ордена, сознавая, что вместе они сила. По большому счету они мало что теряли, потому что занимали в ордене ключевые позиции. Нечто подобное происходит и сейчас. Вы обратили внимание, что среди нынешних масонов очень много влиятельных людей?
— Как-то не задавался этим вопросом, — честно признался Савелий.
— Напрасно… В сущности, методы воинствующих рыцарей и масонов одни и те же. По своей сути это закрытые ордена. Со своей символикой, своим кредо, своими обрядами… Своими идолами, если хотите! Друг друга они понимают даже без слов, при помощи знаков, известных только им одним. Масонство проникло во все сферы власти, и человеку, входящему в их систему, обеспечено блестящее будущее. Его поймут, поддержат. Попасть в ложу масонов чрезвычайно трудно, так же как непросто было стать членом рыцарского мистического ордена. Для того чтобы попасть в него, кроме высокого денежного взноса нужно было иметь соответствующую родословную, которой не каждый мог похвастаться. Так вот, нынешние масоны — прямые потомки средневековых братств, и они с легкостью жертвуют свои состояния в пользу ордена.
— Вы полагаете, что Янычар один из таких?
Генерал заметно нервничал. Только с чего бы это?
— Не сомневаюсь. Я полагаю, что его задача — вовлекать в среду масонов наиболее влиятельных и богатых людей. И, судя по всему, дела у него продвигаются неплохо. По моим данным, в масонских ложах состоят даже царские особы.
— У них очень широкий размах, — согласился Савелий.
— Не то слово! — охотно подхватил Григорий Васильевич. — Ведь по большому счету д'Артуа чужестранец. Однако каким-то образом ему удалось проникнуть во французскую элиту. Это дорогого стоит.
— Почему же он собирал вещи, связанные с пашой Хабибуллой? — Савелий задал вопрос, который мучил его на протяжении последних дней.
— Насколько мне известно, Янычар был его наследником. А сам Хабибулла был женат на графине рода Артуа. Так что не было большого лукавства, что он выдавал себя за д'Артуа. Только вот насколько это родство было близким?
— А в России у него есть родственники?
— Его семья была в родственных отношениях со Строгановыми.
— Вы сказали, что он был в родственных отношениях со Строгановыми? Это точно? — невольно выдохнул Савелий.
Григорий Васильевич удивленно посмотрел на изменившееся лицо Родионова.
— Они самые. Ну, право, я вас не узнаю! Что с вами? — недоуменно протянул генерал. — Я всегда считал, что… э-э-э… медвежатники более хладнокровный народ. Вот и румянец у вас на щеках проступил, Савелий Николаевич. Очень настораживающий симптом. Здоровьице-то беречь надо при вашей профессии.
Савелий глотнул горячего чаю.
— Если это так, то он должен знать Чернопятова. Тот проживал в доме у старика Строганова, который стал заботиться о нем вскоре после отъезда родного сына. Потом сын куда-то пропал. Поговаривают, что его следы теряются где-то в Турции.
— Выходит, Артуа должен был знать и внебрачного сына Строганова?
— Да.
— Чернопятов сбежал в Россию. Квартира его пуста. Если их связывают общие дела, значит, «граф» может скрываться у него. Вы знаете, где он жил в Париже?
Генерал Аристов откашлялся.
— А ведь вы правы. Там полиция искать его не будет. Как я не догадался… — сокрушенно покачал генерал головой.
— Так мы едем?
— Да, сейчас же. — Но как мы туда попадем? Ведь он никому не откроет.
Савелий улыбнулся.
— Вы же сами только что сказали, что имеете дело с медвежатником. Так что мои отмычки нам еще послужат. Простите, генерал, я покину вас на минуту, — извинился он.
Савелий прошел в дальнюю комнату. Там, в тайнике, искусно замаскированном в стене, он хранил набор инструментов медвежатника. Сложно изогнутые фомки, сверла и прочий металлический скарб, страшно дорогой, потому что изготавливался он в тайне и по особому заказу. Здесь же лежала небольшая кожаная сумочка с отмычками.
Вернувшись в гостиную, Савелий положил сумочку на стол и стал перебирать отмычки. Неожиданно из сумочки выкатилась маленькая статуэтка Будды.
— Что это у вас? — неожиданно осипшим голосом спросил генерал, показав на статуэтку.
Савелий удивленно посмотрел на генерала.
— Безделушка… Ничего особенного.
— Я не о том, — раздраженно махнул рукой Григорий Васильевич, — я вот об этих знаках!
Савелий повернул фигурку. Действительно, у основания на ней были начертаны какие-то знаки. А ведь он видел их, да как-то забыл рассмотреть поподробнее.
— Не знаю, — признался Савелий.
— Где вы ее взяли? — взволнованно спросил генерал.
Савелий задумался, стоит ли откровенничать, но потом все-таки решился.
— Дело в том, что я взял ее в квартире покойного мсье Дюбаи.
— Эксперта?
— Верно, — в свою очередь удивился Савелий.
Оказывается, отставной генерал весьма много знал.
— Расскажите подробнее. Это важно! Его квартира была разгромлена?
— Я бы этого не сказал, но было видно, что в ней кто-то побывал.
— С чего вы взяли?
— Просто вещи стояли не на месте. Я заметил это сразу, едва проник в квартиру. В ней явно что-то искали. И тут я услышал, как в замочной скважине повернулся ключ. Я спрятался за ширму и стал наблюдать. Вошел человек, который вел дела графа д'Артуа, и стал рыться в вещах. Потом он подошел к одной из картин, снял ее со стены и ушел.
— А вам не приходила мысль, что он искал именно эту статуэтку? Видно, эксперт что-то знал о графе и попытался его шантажировать, а в качестве доказательства Дюбаи выкрал у него эту статуэтку. Вот за это он и поплатился жизнью. Разрешите взглянуть?
