Моя герилья (СИ) - Ренсинк Татьяна
Глава 14
Прощай же март... Только б остаться
С тобой хотелось хоть чуть-чуть,
В самом начале, без страданий,
Где нет ни боли, ни разлук.
Там, где ещё полны надежды
И души, и сердца, и жизнь,
Но нет... Исчезло всё, как прежде,
Ушли все те, кто мог бы быть.
Быть здесь, а не уйти неслышно,
Не задержавшись ни на миг.
Ушли... И стало вдруг так тихо,
И март ушёл,... а с ним и вы...
Ален не стал слушать угрозы Фернанды и достал из разреза на её груди записку.
-Плохо спрятала! - улыбнулся он.
-Ален, - еле слышно вымолвил застывший на месте Грегор, и с порога послышался щелчок нескольких заряженных орудий.
Ален выпрямился. Наставив пистоль, он тут же повернулся, но понял: справиться с десятком вдруг прибывших французских офицеров будет не под силу.
-На выход! - прозвучал приказ одного из них.
Ален мельком взглянул на собравшегося подчиниться Грегора и тут же взял в рот записку.
-Не смей! - вскрикнули несколько из офицеров, но было уже поздно: Ален съел этот клочок бумаги, так и не дав возможности никому узнать о его содержимом.
Сдерживаясь, чтобы не расправиться с ним здесь, французы повели Алена и Грегора на выход. Воспротивившийся отправиться туда же, спутник Фернанды попытался противостоять, пристрелив одного из офицеров, но сам получил пулю в голову и замертво пал у ног вскрикнувшей матери.
Фернанда мужественно держалась, подчинившись приказу следовать прочь. Она прижимала рыдающую у неё в объятиях старушку и медленно шла на улицу.
Совсем скоро всех доставили в роскошную усадьбу, в которой в тот момент располагались французы. Женщин тут же заперли вдвоём в камеру в подвале, а Алена с Грегором отвели в кабинет к начальнику...
-Поглядим, поглядим, - вышел тот из-за стола и прошёлся вокруг арестованных. - Интересно... Ну и что там в записке было такого аппетитного?
-Давно не ел, сеньор, - улыбнулся Ален, без ошибок говоря по-французски, что явно удивило такого важного собеседника.
С Алена тут же сняли французский мундир и наставили штыки*.
-Итак, что было в записке? - более серьёзно вопросил начальник.
-Мне не известно, сеньор, - гордо говорил Ален. - Сам выкрал, чтобы узнать и не успел.
-Так голод уморил, что поспешил съесть, - засмеялся начальник, но смех его был коротким.
Он резко стал вновь серьёзным и приказал увести Алена в камеру.
В сопровождении двух офицеров, в руке одного из которых был фонарь, Ален вскоре спускался по узкой каменистой лестнице в подвал. Множество поворотов, извилистых проходов вокруг напоминали лабиринт. Будто кто умышленно построил здесь все эти ходы, чтобы люди блуждали, а выхода не находили.
На стене редко встречались горящие фонари. Они слабо освещали путь, а вокруг раздавалось эхо от каждого появляющегося звука: и от шагов, и от капающей где-то воды...
Только спустились в самый низ, где располагались решётчатые двери и было ясно, что здесь находятся камеры для заключения, как несколько летучих мышей тут же вспорхнули и полетели по коридору вдаль.
-Здесь, - указал один офицер на свободную камеру, и другой отворил её большим ключом, который достал из связки ключей, что висела у него сбоку.
Алена, продолжающего рассматривать всё вокруг, что мог, чтобы запомнить или что увидеть, тут же втолкнули в тесное помещение, а дверь закрыли...
* - штык - холодное колющее оружие, примыкаемое к стволу ружья (винтовки, карабина, автомата) для штыкового боя.
Глава 15
Из бездны, покрытой глубокою ночью,
Туманною, чёрною, страшною мглой,
Где тишь и молчанье ничто не нарушит,
Где вечно царит непробудный покой,
Встаёт с тихой жалостью, с грустью во взгляде,
Прозрачною дымкой окутан кругом,
Туманного призрака облик неясный
Видение женщины с бледным лицом.
Несутся по воздуху дивные звуки
И сладостный голос внезапно запел,
Для слуха неслышно, лишь сердцу понятно
Напев тот струной серебристой звенел:
"Не страшися, слабый смертный,
Темноты кругом меня,
Сладкий отдых забытья
На моей груди найдёшь ты,
Успокою я тебя.
Милосердная, дарую
Людям тихий я приют,
Где печали не живут,
Где вдали от шума мира
Без следа они замрут...*
Стоило солнцу скрыться за горизонтом, а ночи войти в свои права, силуэты промелькнули в саду усадьбы, где располагался в то время штаб французов. Заметив вокруг странные тени, дежурившие на посту офицеры тут же забили тревогу. Только поднятый шум не помог.
В считанные секунды раздались в разных углах усадьбы выстрелы, а в центральной части самого дома — взрыв. От мощного удара Ален пал в тот же момент, как стена рядом рухнула, развалившись на глыбы камней.
Приглушённый шум... Туман перед глазами, а потом темнота...
-Ален! - словно эхо, откуда-то далеко доносился до слуха голос Фернанды.
-Ален, - уже близко слышал он и почувствовал, что кто-то пытается его перевернуть.
Открыв глаза и начиная приходить в себя, Ален вспомнил взрыв. Он тут уже увидел перед собой груду камней, туманную пелену дыма и горящие доски.
-Давай же, - простонала теряющая силы Фернанда.
Она видела, что Ален очнулся. Достав один из своих пистолей, она сунула один ему за пояс. Расслабленно выдохнув, Фернанда с улыбкой легла рядом. Закрыв глаза, она стала прислушиваться к шуму вокруг и вскоре донеслись голоса французов, которые явно приближались...
-Очнись, - снова склонилась она над Аленом с тревогой, но он не шевелился, не реагировал.
Фернанда понимала: придётся действовать самой. Опасаясь, что французы доберутся к ним, до этих развалин в подвале, она собралась с силами и потащила тело Алена скорее скрыться где-нибудь получше. Слыша, откуда пробираются сюда французские офицеры, Фернанда поволокла тело в другой коридор.
Осторожно, минуя поворот за поворотом, чтобы никто не заметил, чтобы не попасться никому на глаза, она вытащила Алена на улицу, где уже была ночь. Оттащив его к зарослям высоких кустарников, Фернанда положила аккуратно на траву...
-Ален, - погладила она его по голове. - Приди же в себя... Мне одной не справиться...
Прокатившаяся по её щеке слеза, тут же пала на грудь Алену. Глядя на него, беззащитного, раненого, Фернанда ужасалась. Все мысли путались, но желание было одно — спасти и его, и себя. Зачем, почему — всё было пока не важно. И лишь единственной преградой была теперь усталость тела. Тащить Алена дальше — не было сил. Идти куда самой искать помощи — тоже. К тому же было опасно даже просто шевелиться, поскольку вышедшие на улицу французы стали тоже блуждать вокруг и искать выживших.
Страх, что найдут, тут же уничтожат, переполнял Фернанду. Ещё сильнее забилось сердце, когда пара французских офицеров подошли к кустам. Они стояли так близко, что Фернанда видела их отчётливо в свете фонарей, которые они держали в руках. Словно дневное солнце, лучи огня освещали лица и мундиры.
Не смея сделать движения, Фернанда уставилась на одного из них. Его лицо приближалось к её и да, он с ухмылкой стал кивать. В тот момент Ален стал медленно открывать глаза. Будто что звало его очнуться именно сейчас. Он тут же увидел происходящее. Его рука нащупала на себе пистоль. Вспомнив и что был в камере, и взрыв, и голос Фернанды, он в считанные секунды вернулся в реальность.
Ален видел заметившего Фернанду француза и до того, как тот открыл рот что-либо сказать стоящему возле товарищу, выстрелил в него. Тот же, резко взмахнув рукою с пистолем в ней выпустил пулю во вскрикнувшую Фернанду. И она, и он пали оба на землю.
