Джойн Бойн - Криппен
Хоули Криппен возвращался после обеда с инспектором Уолтером Дью и переживал о будущем. Вначале его удивило, что инспектор явился к нему на порог с расспросами о местонахождении Коры. Хоть Дью и не признался, Хоули понял, что человеком, приходившим к инспектору, была миссис Луиза Смитсон с ее нелепыми теориями. Кто знает, какие предположения могла она высказать? Тем не менее Хоули казалось, что он обрел родственную душу в инспекторе Дью, искавшем лишь логичного объяснения, и поэтому Хоули в конце концов сказал ему правду: на самом деле Кора не уезжала в Америку ухаживать за больным родственником, а просто ушла к другому мужчине. Это унизительно, но так уж случилось. К счастью, инспектор, видимо, не придал значения первоначальной лжи и принял его объяснение, а также мотив, по которому он солгал.
Однако по какой-то непонятной причине Хоули сказал инспектору, что знает имя человека, с которым сбежала Кора. Дью дал понять, что оно необходимо для закрытия дела, и Хоули пребывал в некотором замешательстве, поскольку не знал этого имени и не сохранил письмо Коры, где она рассказывала ему о своих планах. Он думал над тем, как лучше поступить, и в тот же вечер решил посоветоваться с Этель.
— Из Скотланд-Ярда? — переспросила она, нервно сглотнув. — И что же ему было нужно?
— Похоже, Луиза Смитсон сказала ему, что не верит в историю о смерти Коры в Америке. Думаю, это как-то связано с Маргарет Нэш, видевшей нас в театре, и с тем, что на тебе тогда были Корины украшения.
— Я дала маху, — призналась Этель. — Не надо было их надевать.
— Ну, того, что сделано, не воротишь. В любом случае, наверное, обе женщины посовещались между собой и решили, что в этой истории все не так просто, потому что одна из них — я подозреваю Луизу — пошла в Скотланд-Ярд и обо всем донесла.
Этель подумала и пожалела, что не присутствовала во время беседы.
— Ну и какое он произвел впечатление? — спросила она. — Поверил тебе?
— В некоторой степени. Но затем ему понадобились подробные сведения о том, как зовут родственника и где он живет. Все настолько запуталось, что мне пришлось сказать ему в конце правду.
— Что сказать? — в ужасе переспросила она.
— Все нормально. Он вошел в положение. Я сказал ему, что моя жена ушла к другому, а сам я стеснялся сообщить об этом нашим друзьям. Поэтому и выдумал нелепую историю о больном родственнике. Это была невинная ложь — для спасения репутации, но я извинился.
— И как он это воспринял? — спросила она. — Наверняка это вызвало еще большие подозрения.
— Напротив, мне кажется, это нас даже сблизило. Не успел я опомниться, как он пригласил меня на обед. У нас получилась весьма увлекательная беседа. Он показался мне очень одиноким человеком. Думаю, он почувствовал ко мне симпатию.
— Ах, Хоули, какой же ты наивный. Вероятно, он пытается подловить тебя, выудить признание.
— Признание? — переспросил он, подняв брови. — Но в чем? Я не сделал ничего дурного. Да и ты тоже.
— Ну ты же сам постоянно печешься о том, что о нас подумают люди. Ведь мы живем во грехе.
— Да, но это же не уголовное преступление. Вряд ли Скотланд-Ярд стал бы в это вмешиваться. Инспектор просто хотел удостовериться, что в отъезде Коры нет ничего подозрительного. Я действительно думаю: хорошо, что был с ним откровенен. Ведь стоит начать лгать, и уже никогда не остановишься.
Этель это не убеждало. Ей не нравилось, как развиваются события. Во-первых, к следующему месяцу они должны освободить Хиллдроп-креснт, 39, — из-за этого она не смыкала глаз по ночам, думая о тех жутких уликах, которые могут обнаружить в подвале. А теперь еще в дело вмешался инспектор Скотланд-Ярда. Неприятностей не избежать.
— Не переживай так, дорогая, — сказал он, удивившись тому, что впервые кого-то утешает. — Мы не сделали ничего плохого, и я не думаю, что инспектор Дью нас в чем-либо подозревает. На самом деле, мне кажется, у нас с ним даже завязалась дружба.
— Право же, Хоули, — в раздражении воскликнула она. — Ты, наверно, шутишь. Ведь вы же с ним только познакомились.
— Да, но родственную душу можно узнать сразу.
— И ты считаешь его родственной душой?
— Пожалуй. В любом случае у тебя есть возможность познакомиться с ним самой. Он зайдет еще раз через пару дней.
— Зачем?
— Ему нужны имя и адрес мужчины, с которым сбежала Кора.
Этель моргнула и посмотрела на него как на сумасшедшего.
— Но Хоули, — заговорила она ровно, будто с ребенком, — поправь меня, если я ошибаюсь, ведь у тебя же их нет.
— Да, но…
— Ты сказал ему, что есть?
— Да.
— Ну и зачем ты это сделал, ради всего святого?
— Не знаю, — ответил он, повысив голос от растущего смущения. — Тогда мне это показалось правильным. Он так небрежно об этом упомянул, что я просто сказал: никаких проблем, он может зайти за этими сведениями.
Этель вздохнула.
— А если у тебя их не окажется, — сказала она, — что он тогда подумает?
— Что я их потерял.
— Нет, Хоули. Он подумает, что ты лгал с самого начала. Подумает, что ты солгал, сказав, что Кора уехала в Америку, солгал, сказав, что она там умерла, и солгал, сказав, что она сбежала с другим мужчиной. Он придет к выводу: все, что говорил ему ты, — ложь, а все, что говорит о нас эта ужасная Смитсониха, — правда. Не успеешь опомниться, как он начнет совать нос в наши дела, пока не подловит нас.
— Подловит? — переспросил он. — Но на чем?
Она запнулась: нельзя же сказать ему правду.
— Просто мне это не нравится, — ответила она. — На самом деле я уже склоняюсь к твоей точке зрения. Насчет нашего образа жизни. Все эти глупые бабы заговорили о нас лишь потому, что мы открыто пошли вдвоем на спектакль. Именно это и привело в негодование лицемерных старых шлюх.
— Этель!
— Но это ведь правда. И если мы им позволим, они станут отравлять нам жизнь в Лондоне похлеще Коры. Возможно, они и презирали ее под конец, но она все же была одной из них. Они сделают все для того, чтобы разрушить наше счастье. И, вероятно, этот инспектор сообщит им о своих находках.
— Этель, мне, право, кажется, что ты преувеличиваешь.
Она потянулась и взяла его за руку.
— Ты можешь выполнить для меня одну просьбу, любимый? — спросила она.
— Любую.
— Тебе не нужно больше видеться с инспектором Дью. Вполне возможно, он и не зайдет за этими сведениями. В особенности если вы так хорошо между собой поладили, как ты утверждаешь. Быть может, он просто спустит это дело на тормозах. Но если он все же здесь появится, ты должен позволить мне потолковать с ним.
— Тебе? — удивленно спросил он. — Но зачем тебе это нужно?
— Просто я умею обращаться с такими назойливыми людьми, как он. Ты дашь мне с ним поговорить, а сам останешься в стороне.
Он уставился на нее, удивленный ее пылом, но тронутый ее настойчивостью.
— Положись на меня, Хоули, прошу тебя. Я знаю, что делаю.
— Ну, если это для тебя так важно, дорогая, — с сомнением сказал он.
— Важно. Важнее, чем ты думаешь.
Он выждал пару минут, затем пожал плечами и кивнул.
Несколько дней спустя ему представилась возможность выполнить обещанное: возвратившись с работы на Хиллдроп-креснт, он заметил инспектора Дью, который стоял в гостиной и разговаривал с Этель. Вначале Хоули хотел войти и радушно встретить своего нового друга у себя дома, возможно, пригласить его остаться на ужин, а затем не спеша выпить с ним по стаканчику. Но потом вспомнил слова Этель и сдержался: спрятавшись от дождя поддеревом, стал наблюдать за их беседой. Пробыв у них некоторое время, инспектор вышел немного разочарованный. Как только он свернул за угол и скрылся из виду, Хоули перебежал улицу и, дрожа, вошел в дом.
— Ты его видел? — спросила Этель, когда он очутился внутри. Хоули кивнул. — Он показался мне довольно приятным человеком, — призналась она, — однако нельзя знать наверняка. Может, он пытается вывести нас на чистую воду.
— Ну и что из этого? — спросил Хоули. — Давай просто расскажем ему правду. Скрывать нам нечего. В любом случае мы скоро отсюда съедем. В ближайшее время нам придется покинуть Хиллдроп-креснт. Давай уедем и обо всем забудем.
— Как раз об этом я и подумала, — сказала Этель.
— Правда?
— Да.
— Наверно, мы могли бы переехать в Чизуик или Кент. Или, если хочешь, еще южнее.
Этель улыбнулась.
— Я думала о более экзотическом месте, — ответила она.
— Например?
— О Канаде.
Хоули удивленно уставился на нее.
— Канаде? — переспросил он. — Ты шутишь?
— Я говорю абсолютно серьезно.
— Но зачем? Зачем тебе туда ехать?
— Потому что я прожила в Лондоне всю жизнь, Хоули, и устала от него. Ты же знаешь, об этом городе у нас обоих плохие воспоминания. Не только у тебя одного. Мы вместе начинаем новую жизнь. Почему бы не уехать куда-нибудь далеко, где нас никто не знает? Если уж на то пошло, мы можем просто назваться там мужем и женой. Вспомни, нет никаких гарантий, что ты отыщешь Кору, и если этого не произойдет, о разводе можешь забыть.
