Артур Филлипс - Египтолог
— Нет ничего проще. Первое: капитан и капрал вознамерились провести, как вы откровенно заметили, четырехдневный романтический отпуск в глуши, отметить перемирие любовным воссоединением. Они получают в свое распоряжение мотоцикл с коляской и мчатся на юг, где устраивают пикник, бренчат на гитарах, декламируют Шелли, кушают виноград. Но перемирие в силе едва ли несколько часов, отдельные части противника о нем еще не слышали, а иным бандитам вообще на все наплевать. И вот капитан с капралом обнаруживают себя не в любовных объятиях, но во вражеском окружении. Капитан достает револьвер «вэбли» и советует своему любимому делать ноги. Капрал бежит к мотоциклу, слышит три выстрела — раз, два, три! — оборачивается и видит шайку арабов, крошащих капитана в капусту. От страха он не может завести мотор. Арабские черти наваливаются на него и утаскивают, чтобы замучить. Его личные знаки и винтовка остаются лежать на песке. Все факты сходятся, правда же? Еще раз? Хорошо. Второе: капитан влюбился в арабскую девушку и решает стать ее арабским мужем, отказавшись ради нее от всего — семьи, страны, карьеры, англиканской церкви. Он просит своего лучшего друга, новозеландского рядового…
— Австралийского капрала.
— …да, афстралийскавва кабрала, просит стать его слугой. Они разыгрывают собственное исчезновение и живут ныне все вместе в двух милях отсюда — муж, жена, трое детей, австралийский слуга. Разыщите их, если сумеете напасть на их след. Они выбросили свои железные кругляшки, чтобы какой-нибудь идиот подумал, будто они погибли. Этот идиот — вы. Еще? Очень хорошо, третье, специально для ваших ушей: перебивавшийся с хлеба на воду австралийский капрал шантажировал английского капитана-содомита. Англичанин желал положить конец шантажу, покончив со своим мучителем. Он пригласил австралийца в пустыню, дабы показать некую археологическую находку, за которую можно выручить много денег. Он увозил его все дальше и дальше в уединенное место. «Копать нужно вот здесь, я точно знаю», — сказал он. Когда австралийский мальчик, ничего не подозревая, повернулся к нему спиной и начал доставать из седельной сумки мотоцикла землекопное орудие, капитан вытащил свой «вэбли». Капрал увидел револьвер в отражении на бензобаке, который, по иронии судьбы, вычистил, чтобы произвести впечатление на англичанина. Искаженно отображенный капитан напоминал насекомое с огромным туловищным щитом, маленькими ножками — и револьвером. Капрал, безобидный мальчик, увлекавшийся археологией, тайком вытащил свой боевой нож и обернулся. Капитан, хохоча, сообщил бедолаге, что убьет его прямо сейчас и тем прекратит шантаж, после чего сам выкопает все археологические ценности. Капитану хватило наглости даже сказать мальчику, мол, не стоит волноваться, он будет достаточно добр и напишет в рапорте, что тот умер как герой, капрала наградят посмертно, а его нищенствующая семья на той стороне земли станет получать пенсию. Как ни странно, эти слова почти убедили капрала, но в последний момент он усомнился в обещаниях капитана и набросился на него в порядке упреждающей самообороны. Во время борьбы капитан подстрелил капрала, а капрал пырнул капитана, и оба они пали замертво. Мундиры, мотоцикл и вещи похитили бандиты. Все записали? Или мне говорить помедленнее? Шакалы утащили тела в пещеру и пожрали. Металлические личные знаки не годятся в пищу и не имеют другой ценности, вот их и оставили в пустыне. Феррелл, моя карликовая рыжая обезьянка, хотите еще версий? Номер четыре: капитан, работавший в контрразведке, обнаружил, что капрал передает военные тайны туркам. Совершив столь шокирующее открытие, капитан встретился с капралом и хотел было его арестовать, но тут над их головами появился британский аэроплан, пилот которого принял их стычку за…
Он болтал без умолку и выдал еще по крайней мере шесть надуманных историй. Я попытался его перебить, но он никому бы не дал сорвать свое представление:
— Секундочку, детектив. Я только начал. Все эти возможности, которые нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть, согласуются с вашей бумажкой, — а я пока только разминаюсь. Письменные улики могут полниться лакунами и искажениями, как патефонная пластинка, забытая на солнце. Вряд ли имеется письменное свидетельство о любом событии прошлого, которое объясняет все произошедшее. Ни один документ на самом деле не дает нам сколь-нибудь достоверного представления о прошлом — но вы, Феррелл, вы шатались по миру, так ничего и не поняли, уничтожили мою репутацию в определенных кругах, пытались увиваться за моей невестой — и все из-за этого клочка бумаги?!
Однако, Мэйси! Он совершил фатальную ошибку! Вы видели? Коли он и правда ничего не знал о пропавших без вести, коли он и правда вернулся в лагерь через месяц после их исчезновения, каким же образом ему удалось в одной из своих уводящих от истины теорий угадать, что Пол Колдуэлл «увлекался археологией»? В военной выписке про археологию не было ни словечка, а я узнал про это в ходе австралийского расследования. Итак, наш мистер Трилипуш попался. Я занял позицию для атаки, Мэйси, и насладился моментом, чтобы потом сделать драматическое заявление и увидеть, как рушатся стены лжи:
— По моему опыту, Трилипуш, правда очень проста, и дорога к ней ведет по столь же простому ландшафту, уставленному дорожными указателями обычных мотивов: похоти, жадности, ненависти, зависти. Предлагаю вам успокоиться и выслушать меня. Я расскажу про то, что знаю, профессор, знаю, а не придумал. В начале ноября тысяча девятьсот восемнадцатого года, может, даже раньше, бедный джентльмен капитан Трилипуш, любовник капитана Марлоу и его же соратник по поиску сокровищ, возвращается в Египет, хотя все думают, что он погиб в бою в Турции. Он не идет докладываться к начальству, а вместо этого скрывается, чтобы командование продолжало считать его мертвым. Трилипуш обнаруживает, что, пока он был в Турции, его дружок начал заниматься археологией с молодым австралийским капралом, взял его себе в помощники — кстати, профессор, как же вы об этом догадались? Отвергнутый и разозленный Трилипуш делает ложный вывод: Марлоу с Колдуэллом — тоже любовники. Он тайно следует за этими двумя на юг, в пустыню, где они, руководствуясь загадочным отрывком «С», намерены за четыре дня выкопать древнее сокровище. Да-да, я знаю про эту карту с кладом, профессор, и не перебивайте меня. Две невинные души, ни о чем не ведая, прибывают на место, вблизи которого зарыто сокровище, но не успевают приступить к раскопкам, потому что тут им является кто? Призрак Трилипуша! «Как? Ты здесь?» — запинается Марлоу, никак не ожидавший, что Трилипуш вернется. «Заткнись, неверная тварь!» — Трилипуш рвет и мечет, обезумев от ревности, жадности и горя. Он убивает обоих из собственного «вэбли» — капитана и капрала, бывшего любовника и невинного австралийского мальчика. Он закапывает тела, но забывает про личные знаки и австралийскую винтовку, и уезжает на мотоцикле, прихватив с собой ту самую карту, отрывок «С», и надеясь вернуться и выкопать золото, когда шумиха уляжется. Через несколько месяцев он объявляется в США, оплакивает крокодильими слезами своего погибшего друга, притворяется, будто не знает ничего про Колдуэлла, и делает себе имя как ученый, изучающий того самого царя, чью наполненную сокровищами гробницу искали Марлоу и Колдуэлл, когда вы их хладнокровно пристрелили. Вы были так уверены в своей омерзительной победе, что решили посмеяться над семьей одной из жертв, выслав скорбящим родителям свою порнографическую книжку, подписанную, жутко сказать, убитому любовнику, и назвав их извращенными кличками — так, как вы и их сынок-гомосек называли их между собой. В Бостоне вы, притворяясь ученым, нашли работу, там же вы нашли себе спонсора, притворившись, что влюбились в его дочь…
— Погодите! Вы думаете, я убил Пола Колдуэлла? — спросил он, выведя меня из себя: он пропустил мимо ушей почти все, о чем я говорил.
— Не перебивайте меня, Трилипуш! Вы поступили на работу в Гарвард, утверждая, будто учились в Оксфорде, чего никогда не было. Нет, я знаю, вы там жили, вы были известный в узких кругах преступного оксфордского мирка содомист, развративший ряд молодых педиков, которые и сейчас поют вам дифирамбы, и жили вы на средства Марлоу, он вас кормил как домашнее животное, а вот студентом вы не были, степеней не получали и на пост в Гарварде права не имеете. Прибыв в Бостон и оглядевшись в поисках легкой добычи, вы решили разыграть любовный фарс с Маргарет Финнеран — чтобы захапать деньги ее отца. Прикарманив их, вы отправились в Египет, причем возвращаться в Бостон после того, как найдете сокровища, и не собирались. Вы начали копать в том самом месте, где пропали Пол Колдуэлл и Хьюго Марлоу — согласитесь, занятное совпадение! Вскоре ваш потенциальный тесть очухался, понял, что ошибался на ваш счет, и когда его дочь приняла твердое и мудрое решение расторгнуть помолвку, он принял это как должное. Ваше зазнавшееся преступное самолюбие было задето, вы обезумели, а еще вы стали подозревать, что Финнеран разгадал ваш план. И вот, вознамерившись оградить от его посягательств себя и свое золото, вы принялись чернить Финнерана, рассылая клеветнические телеграммы. Он, не поддавшись, храбро приехал сюда и нашел вас, и вы с ним заключили преступную сделку, решив разделить полученные незаконным путем сокровища поровну — часть вам, часть ему. Финнеран хочет укрыть деньжата в мальтийском банке, благо маршрут «Кристофоро Коломбо» дает такую возможность, в Бостон он вернется с извинениями и привезет с собой ровно столько денег, чтобы раздать долги, между тем настоящие дивиденды его обманутым партнерам никто платить не собирается. Вы дали ему обещание молчать, в обмен на это он, к вашему содомскому облегчению, разрешил вам отбыть на все четыре стороны с большей долей сокровищ, чем вы заслуживаете. Маргарет он скажет, чтобы она вас забыла, что вы полюбили египтянку. В действительности же вы будете далеко отсюда, станете, по всей вероятности, достраивать развалины Трилипуш-холла на кровавые египетские деньги, украденные у Марлоу, Колдуэлла, а теперь и О'Тула — по очереди. Нет, Трилипуш, ни на секунду не поверю, что вы вернетесь в Бостон. Ни вам, ни Финнерану это не выгодно.
