Дмитрий Леонтьев - Дмитрий Леонтьев Петербуржская баллада
— Я все хотела тебя спросить, Екатерина Юрьевна, — с любопытством взглянула на нее собеседница. — Кем ты работала? Две недели с тобой общаюсь, а понять этого не могу. Умная, образованная, а характер не такой зашибленный, как у меня. Не из рабочих, не из торговли... Служащая?
— Я-то? — задумалась Екатерина Юрьевна. — Пожалуй, что служащая. Да, можно и так сказать. Служащая.
— Статистика? — ободренная своей проницательностью, попыталась развить успех Марья Кузьминична. — Или наука?
— Ну-у... Скорее наука, — ответила та. — В социальной сфере. Точнее — в морально-нравственной.
— Социолог, — понимающе кивнула Марья Кузьминична. — Ох, жарко-то как! Еще полудня нет, а так душно... Но в квартире еще хуже. Здесь хоть слабенький, а все же ветерок. Но вскоре все равно уходить придется: в нашем возрасте такая погода вредна.
— В нашем возрасте любая погода вредна, — улыбнулась Екатерина Юрьевна. — Мы дамы не первой молодости. Зато мудры аки змеи. А потому должны видеть плюсы даже в этом возрасте. Ты видишь?
— Честно говоря, немного, — со вздохом призналась она.
— Это и есть мудрость, — пошутила Екатерина Юрьевна. — Когда были молодые и зеленые, мечтали дожить до глубокой старости и яростно не хотели быть при этом старухами. Ну не дуры ли?
— Смотри, смотри, — прервала ее подруга. — Что-то случилось. Вон как несется... и еще один... и еще...
Из-за угла соседнего дома один за другим выбегали облаченные в бронежилеты милиционеры и, становясь плотным полукольцом, ощетинились стволами автоматов в сторону зарешеченных окон первого этажа.
— Там сберкасса, — сказала Марья Кузьминична. — Видимо, что-то серьезное произошло: вон их сколько набежало. Видать, ограбили.
— На кражу не похоже, — покачала головой Екатерина Юрьевна. — Не было бы смысла оцепление выставлять...
Вдоль милицейского оцепления, плотоядно осматривая решетки на окнах, прошли несколько рослых парней в камуфляжах и черных шапочках-масках, столь неестественных на жаре, что даже смотреть на них было больно.
— ОМОН, — удивилась Екатерина Юрьевна. — Да, что-то там неординарное творится... пойду-ка я посмотрю. Нет-нет, тебе лучше не ходить, там может быть опасно. Я тебе потом все расскажу...
Небольшая площадь, на которую выходили двери сберкассы, была заполнена десятками одетых в бронежилеты солдат, заставлена доброй дюжиной легковых и грузовых автомашин с эмблемами разнообразных милицейских подразделений — от ГАИ до «неприметных» машин ФСБ. Екатерина Юрьевна подошла поближе к оцеплению и попыталась заглянуть за широкие спины солдат, но, кроме закрытых дверей и зарешеченных окон сберкассы, ничего не увидела.
— И что там происходит? — спросила она у стоящего рядом мужчины.
— Заложников взяли, — охотно пояснил тот. — Видать, хотели по-быстрому ограбить, да что-то не выгорело. Теперь требуют машину, вертолет и деньги. Даже здесь жадничают: в сберкассе сидят и деньги канючат.
— Много?
— Миллион долларов.
— Я про заложников спрашиваю, — пояснила Екатерина Юрьевна. — Людей там много было?
— А-а... неизвестно. Дюжина, может, больше. Если через три часа деньги не получат, грозятся убить первого заложника. Дилетанты! Кто ж так банки грабит?! Американских боевиков насмотрелись, наркоты несчастные. Неужели и впрямь сбежать рассчитывают?! Никуда не денутся, всех возьмут — это же дураку ясно!
— Да, странно, — согласилась Екатерина Юрьевна. — Крайне неудачное место для ограбления... А машину, на которой они приехали, нашли?
— Вот чего не знаю, того не знаю, — с веселым любопытством посмотрел на нее мужчина. — А ты, мамаша, видать, тоже боевики смотреть любишь?
— Нет, — категорично отвергла она столь неприличное подозрение. — Не люблю. Очень не люблю. Я спокойные, добрые фильмы предпочитаю. Без истерик, без глупого дилетантства, без... В общем, сейчас таких почти не делают.
Она повернулась и, сложив руку «козырьком» перед глазами, принялась разглядывать крышу противоположного дома. Яркие блики солнечных лучей на линзах оптических прицелов притаившихся там снайперов играли, как огоньки на новогодней елке. Старуха огляделась по сторонам и, заметив суетящихся вокруг стареньких «Жигулей» людей в штатском, покачала головой:
— И машину их нашли. А и как не найти? Ее сложно было бы не найти...
Она с трудом выбралась из толпы, пополняющейся все новыми и новыми зеваками, и направилась к группе стоящих поодаль офицеров.
— Извините, пожалуйста, — окликнула она их. — Кто здесь старший?
Лысый здоровяк в форме полковника с нескрываемым раздражением оглядел старуху, но все же кивнул:
— Я старший. У вас есть какая-то информация?
— Есть... Вы бы стали в этой сберкассе заложников брать? Вот вы, лично, как профессионал? Стали бы?
— Другой информации, не считая вопросов, у вас нет? — Было заметно, что он едва сдерживается, чтоб не пустить соленое словцо по адресу отвлекающей от работы старухи. — Это все, что вы хотели сказать?
— Я думаю, что не стали бы, — продолжала Екатерина Юрьевна, словно не замечая краски ярости, заливающей лицо полковник. — А они стали... Почему?
— Падение нравов, — язвительно ответил полковник, — развал в стране, невыплата пенсий, проигрыш коммунистов на последних выборах... Идите домой, мамаша, не мешайте работать. — Он повернулся к сидящему в машине лейтенанту: — Сережа, запроси по рации: кто возглавил оперативный штаб и где эти долбаные переговорщики?! Полковник Дивов? Передай вот что... Мамаша, вы еще здесь?! — нахмурился он. — Петров, отведите гражданку в безопасную зону... И вообще, отодвиньте оцепление еще метров на сто! Почему до сих пор нет пожарной машины?! Где «Скорая»? Ага, вижу... Значит, так, Сережа, передай Дивову, что...
Екатерина Юрьевна укоризненно покачала головой и, вздохнув, пошла вслед за русоволосым капитаном.
— Мне в другую сторону, — сказала она, дойдя до кольца оцепления. — Я тут дворами пройду, не извольте беспокоиться. А скажи мне, голубчик: что, злодеи эти, взрывчаткой еще не угрожали?
— Было дело, — равнодушно отозвался капитан.
— А по телефону их требования один из заложников диктовал?
— Откуда вы знаете? — удивился он. — Вам бы, мамаша, с таким умением информацию добывать в разведке бы работать... Всего доброго.
Он повернулся и поспешил обратно.
— Не психи и не дилетанты, — задумчиво пробормотала Екатерина Юрьевна. — Странно... Очень странно...
Кружным путем она вернулась во двор своего дома, устало опустилась на скамейку и, не обращая внимания на любопытные взгляды, которые бросала на нее подруга, задумалась.
— Ну? — не выдержала Мария Кузьминична. — И что там случилось? Ограбили?
— Заложников взяли. Но взять-то взяли, а вот что дальше делать собираются? Место для подобной акции — неудобнее не придумаешь... Как уходить будут? Хоть на машине, хоть на вертолете — глупо. Центр города, и такое количество милиции на хвосте. Нет, что-то здесь не то...
Кончиками пальцев потерла морщинистый лоб, пояснила испуганно охающей подруге:
— Преступнику всегда важно грамотно уйти с места преступления, нежели проникнуть в него. А они не дураки, но почему-то... Хотя... Да, если так, тогда все сходится... Да, пожалуй, что так... Но меня там даже слушать не стали. Ну и черт с ними, солдафонами невоспитанными. Мы тем, кто повежливее, подарок сделаем... Вот что, Марья Кузьминична... У тебя замок есть?
— Есть... А зачем?
— Сделай одолжение — принеси мне его на часик-другой? А я пока пойду, позвоню в одно место...
Отошла за угол дома, покопалась в записной книжке и, достав из сумочки сотовый телефон, набрала номер.
— Иннокентий Семенович? Добрый день, подполковник Беликова беспокоит. Помните такую? Да-да, по делу Пискунова... Спасибо, хорошо. А ваши? А иначе когда у нас было? При нашей профессии тишина да спокойствие лишь преддверие беды... Я знаю, что вы сейчас заняты, поэтому буду краткой. Прослышала я, что вы возглавляете оперативный штаб по ситуации с заложниками в сберкассе? Вот по этому делу я и хотела поговорить. Я тут в соседнем доме небольшую операцию проводила... Да, подъезжайте. Только поторопитесь — там все хитрее, чем кажется на первый взгляд. Я сама подойду... Хорошо, жду.
Она вернулась обратно к скамейке, где уже ждала ее недоумевающая подруга.
— Вот спасибо, Марья Кузьминична, то, что надо. На такой замок как раз таких свиней и запирать! Да не смотри ты на меня так испуганно. Не сошла я с ума на этой жаре, хотя и немудрено было бы... А теперь слушай, что нам надо делать...
Из-за спин стоящих в оцеплении милиционеров Екатерина Юрьевна с тревогой наблюдала, как русоволосый капитан медленно приближается к дверям сберкассы, на вытянутых руках неся прозрачный полиэтиленовый пакет, набитый пачками стодолларовых купюр. Дойдя до порога, он осторожно, словно стеклянную вазу, положил пакет на ступеньки, и так же медленно двинулся в обратный путь. Когда он добрался до линии оцепления, Екатерина Юрьевна облегченно вздохнула. Дверь сберкассы открылась, и на пороге появился испуганный мужчина лет сорока, несмотря на жару, затянутый в тем-но-синий «строгий» костюм. Умоляюще посмотрел на напряженные лица милиционеров, зевак, поднял пакет и вновь скрылся в помещении.
