Дэвис Лисс - Компания дьявола
— Мне известно об этом, — сказал я.
— Я ненавижу Эллершо и не меньше вашего хочу, чтобы он был наказан за свои злодеяния, но это война, причем такая же настоящая и с такими же серьезными последствиями, если не большими, как та, когда огромные армии встречаются на поле битвы. Если необходимо терпеть таких мерзавцев, как Эллершо, приходится их терпеть. Так короли вынуждены мириться с чудовищами, из которых иногда выходят прекрасные главнокомандующие.
— Значит, он не будет наказан?
— Его нельзя наказать. Даже если бы у нас были доказательства, а их у нас нет, выступать против него было бы нецелесообразно. — Она ухмыльнулась. — Только, пожалуйста, никакой самодеятельности. Если с мистером Эллершо произойдет несчастный случай, министерство не оставит это без внимания и защищать вас не станет. Вы должны искать иной способ наказать его.
Я не понимал, что означают ее слова, но мне показалось, что она чуть ли не читает мои мысли. Я отвернулся и заложил руки за спину.
— А как насчет Абсалома Пеппера? Его кто убил и будет ли убийца наказан?
— Я заметила, вы отвернулись, когда спрашивали, — сказала она. — Вы не доверяете себе?
Во мне боролись тревога и восхищение, но я не мог не ответить на выпад. Я повернулся к ней:
— Кто его убил?
— Мне кажется, вы знаете ответ, — сказала она и улыбнулась.
Эта ее улыбка бесила меня — и лишала воли.
— Если бы я знал, думаете, я бы не постарался восстановить справедливость?
— Полагаю, вы так и сделаете.
— И вы меня остановите?
Она покачала головой.
— Нет.
— И министерство не будет возражать?
— Министерство не узнает.
Я внимательно посмотрел на нее, пытаясь понять, нет ли здесь подвоха.
— И тем не менее не станете меня останавливать?
— Не думайте, что моя преданность слепа. Я пойду на все, чтобы не дать Франции заполучить власть, к которой стремится Англия, но прекрасно понимаю, что представляют собой такие компании. Вы были правы, спрашивая, что произойдет, когда они станут слишком могущественными, и я согласна с вами: лучше урезать их могущество, пока у нас есть для этого оружие. Поэтому можете делать, что считаете нужным, а я как официальное лицо закрою на это глаза. Однако знайте, что как лицо неофициальное я вас поддерживаю.
Моему удивлению не было предела.
— Вероятно, мисс Глейд, у нас больше общего во взглядах на справедливость, чем мне до этого казалось.
— Можете в этом не сомневаться. Я знаю, вы поступаете так, как считаете нужным, и поскольку я с вами согласна, буду помогать, чем смогу. Что касается ваших долгов и долгов ваших друзей, министерство урегулирует этот вопрос. Однако я не могу выплатить вам обещанных двадцати фунтов. — Последнюю фразу она произнесла игривым тоном.
— Постараюсь перенести этот ущерб.
— Ущерб будет больше, так как я надеюсь, вы купите мне милую безделушку в знак признательности. И любви, — сказала она и взяла меня за руку.
Я не хотел казаться — или быть — излишне скромным, но не мог до конца доверять этой женщине. Более того, я даже не был уверен, что она не предаст меня вновь. Именно по этой причине я не ответил на ее заигрывание с большим воодушевлением, хотя мне очень хотелось этого.
Она почувствовала, что я колеблюсь.
— Полно, мистер Уивер. Неужели вы способны ухаживать только за женщинами вроде миссис Мелбери? Из-за приверженности правилам приличия она вас отвергла. Я думала, вы должны быть в восторге от того, что встретили женщину не только одной с вами крови, но еще и сходных наклонностей.
— Вы очень дерзки, — сказал я и понял, что помимо воли широко улыбаюсь, так же как и она.
— Если говорить правду наедине с близким по взглядам человеком — это дерзость, что ж, я виновата. Знаю, из-за всего, что произошло между нами, у вас могло сложиться нелестное представление обо мне, — сказала она более спокойно. Она взяла мою руку с нежностью, которая удивила меня и показалась восхитительной. — Может быть, вы придете ко мне, когда ваша обида уляжется, и мы сможем начать все сначала.
— Может быть, я так и сделаю.
— Вот и договорились, — сказала она. — Но не слишком затягивайте, иначе мне придется самой вас искать. Возможно, меня могут попросить разыскать вас более официально, так как, поверьте, у министерства есть все причины одобрить мое прежнее ходатайство за вас. Все только и говорят об Уивере и о том, как бы убедить его поступить на королевскую службу.
Я убрал руку.
— Не думаю, что смогу служить королю в таком качестве. Как вы правильно заметили, я не склонен поступаться моральными принципами в угоду целесообразности.
— Может настать время, когда королевству понадобятся от вас услуги, не противоречащие вашим принципам. Надеюсь, вы не вовсе откажетесь от этой идеи.
— Могу я навестить вас не только в связи с этим делом?
— Конечно, и чем быстрее, тем лучше, — сказала она.
Я знаю, чем мог бы закончиться этот разговор, будь мы в более подходящем месте, но тесная контора в Крейвен-Хаусе во время собрания акционеров показалась мне не лучшим храмом для почитания богини любви. Поэтому мы расстались, уверенные, что вскоре встретимся вновь. Она не сомневалась, что наши отношения возобновились с ее победы. Я отправился на поиски Элиаса, чтобы сообщить ему новости, чуть не подпрыгивая на ходу.
Глава тридцатая
Сидя в экипаже, Элиас продолжал качать головой.
— Как ты не догадался, что Франко шпион?
— У меня не было ни малейшей причины для подозрений. Его поступки были искренни, и он вел себя естественно, не как человек, который что-то утаивает.
— И куда теперь?
— Осталось сделать одну вещь, — сказал я. — Хотя бы для собственного удовлетворения.
Мы отправились в таверну «Метатели», где Диваут Хейл мирно попивал пиво со своими ребятами. Я думал, он сбежит, испугается, что я буду его искать, но он только улыбнулся, когда я вошел. Он отослал своих товарищей, и мы подсели к нему за стол. Я представил Элиаса, и они заговорили о золотухе. Элиас принялся блистать познаниями перед стариком и блистал, пока мне не надоело.
— Достаточно, — сказал я, стукнув кулаком по столу. — Ты думал, я не узнаю о твоей хитрости?
— О чем? — спросил Хейл не очень убедительно.
— Тогда давай начистоту. Ты предал меня и своих ткачей. Я дал тебе книгу, которая поставила бы Ост-Индскую компанию на колени, а ты отдал ее Эллершо. Зачем ты это сделал?
Он опустил глаза, не в силах скрыть стыда.
— Не суди меня строго. Это все из-за моей болезни. Я говорил тебе, как мне нужно исцеление, и я обменял на него книгу. Я говорил с людьми из компании, и они уверили меня, что за книгу я получу аудиенцию у короля. Это всего лишь книга, Уивер. Что она может значить для человека, который и читать-то не умеет. Не станешь ведь ты винить больного, если он обменял то, что даже понять не может, не то что воспользоваться, на то, что может спасти ему жизнь.
— Конечно, я не могу винить тебя за это. Твое решение хоть и неправильное, но понятное. — Я отхлебнул из кружки. — Но вот чего я не понимаю: как ты узнал, кому именно эта книга нужна больше всего? В Ост-Индской компании много работников и много директоров. Почему ты отдал ее именно Эллершо?
Он пожал плечами:
— Не знаю. Совпадение, наверное.
— Нет, это не совпадение, — сказал я. — Ты уже давно служишь Эллершо, так?
— Конечно не так. Это смешно.
— Разве? Поначалу я не мог ничего понять, но когда узнал, что некоторые ткачи шелка работают на Ост-Индскую компанию, я должен был догадаться, что ты предложишь свои услуги. Ведь ты сам сказал — я, мол, так хочу излечиться, что на все готов. Когда сегодня на собрании акционеров Эллершо показал книгу, я понял, что это твоих рук дело. Она была ему не нужна, чтобы уничтожить соперника, но позволила разыграть впечатляющую сцену перед советом. Ты предал будущее своего дела за благодарность директора Ост-Индской компании.
— Эй, потише, — шикнул на меня Хейл.
— Как? — воскликнул Элиас. — Твои ребята не знают, что ты кормишься у компании?
— Конечно знают, — сказал он поспешно. — Деньги есть деньги, и не важно, кто их дает — хоть Ост-Индская компания. Конечно, это не совсем удобно, но ничего не поделаешь, они привыкли.
Я поднялся из-за стола.
— Эй, послушайте, ткачи. Вы и правда знаете, что мистер Хейл в услужении у Ост-Индской компании?
Все головы повернулись ко мне. Думаю, меня заклеймили бы как подлого клеветника, если бы Хейл не поднялся и не зашаркал к выходу так быстро, как позволяла ему болезнь. Полдюжины ткачей бросились за ним. Далеко Хейлу не уйти, оставалось лишь догадываться, что они с ним сделают, когда догонят. Он был несчастным больным стариком, который продал тех, кто ему доверял, за ложную мечту о чудесном исцелении. Ему придется нелегко, я не сомневался в этом, но также знал, что Хейл выживет, и примет свою награду — королевское прикосновение, — и поймет, сколь призрачна была его надежда.
