Дэвид Лисс - Заговор бумаг
— Одна мысль об этом, без сомнения, вселила в вас ужас, — скептически заметил я,
Блотвейт пришел мне на выручку, только чтобы воплотить в жизнь свой собственный план, и я не мог заставить себя почувствовать никакой благодарности.
— Как вам известно, я хотел, чтобы вы добрались до сути этого дела. Думаю, вы подошли совсем близко, так как ваши враги стали значительно смелее. Поздравляю.
Я открыл рот, чтобы ответить, но мой раненый друг Элиас оттолкнул меня, чтобы поприветствовать Блотвсйта и отвесить ему низкий поклон:
— Большое удовольствие снова видеть вас, сэр. Мне давно не приходилось иметь честь служить вам.
Блотвейт в изумлении смотрел на костюм Элиаса:
— Вы знаете этого бродягу, Уивер?
Я с трудом сдержал улыбку.
— Этот джентльмен — мистер Элиас Гордон, — сказал я, — который был ранен сегодня ночью, оказывая мне услугу. Полагаю, он также оказывал услуги и вам. Медицинского характера, если я не ошибаюсь.
Блотвейт развел руками:
— Так вы — тот хирург-ирландец, который лебезил вокруг меня однажды в театре.
— Именно так, — подтвердил Элиас с удивительным раболепием.
Однажды я был свидетелем, как он втайне дал тройную дозу слабительного джентльмену за то, что тот назвал его по ошибке ирландцем. Но от человека с таким достатком, как Блотвейт, Элиас был готов сносить и худшие оскорбления.
— Надеюсь, — снова обратился ко мне Блотвейт, — вы воспользуетесь купленной мною свободой.
— Ценю ваше участие, — сухо сказал я, — но мне кажется, вы знаете больше, чем говорите, мистер Блотвейт, и мне не нравится, когда со мной играют.
— Я лишь знаю, что «Компания южных морей» каким-то образом замешана в этом деле, так же как этот негодяй Джонатан Уайльд, но не знаю, как именно. Остальное мне не известно.
— А Мартин Рочестер?
— Да, и Рочестер тоже. Определенно.
Я едва сдерживал гнев. Почему никто ничего не говорит об этом фантоме?
— Вы имеете представление, где я могу его найти? — спросил я.
Блотвейт смотрел на меня в удивлении:
— Где вы можете найти Рочестера? Похоже, я вас переоценивал, Уивер. Я думал, вы уже поняли это сами.
— Понял — что? — почти закричал я.
Маленький ротик Блотвейта сложился в улыбку:
— Что такого джентльмена, как Мартин Рочестер, не существует.
Я почувствовал себя будто человек, просыпающийся в незнакомом месте, не понимая, где он находится и как сюда попал. Что за чепуха — Мартина Рочестера не существует? Кого же я искал? Я справился с нахлынувшими на меня эмоциями и попытался сформулировать вопросы:
— Нет человека на бирже, который бы не слышал о нем. Как может быть такое, что Мартина Рочестера не существует?
— Он просто видимость биржевого маклера, — снисходительно объяснил Блотвейт. — Он — ширма, за которой скрывается какой-то человек или люди. Чтобы узнать, кто убил вашего отца, не надо искать Мартина Рочестера, необходимо выяснить, кто он.
Мне было необходимо обдумать это открытие. Теперь стало понятно, почему никто его не знал. Но каким образом этот несуществующий человек мог совершать биржевые сделки с таким числом людей и оставаться неизвестным?
— Боже, — прошептал я сам себе, — как это низко. Я заметил, что Элиас перестал жеманничать.
— Это преступление, о котором я тебя предупреждал, — сказал он. — Наш противник состоит из бумаг. Преступление — бумага, и преступник — бумага. Одни лишь жертвы реальные люди.
Я не разделял философского ужаса Элиаса. Я по-прежнему верил в такие вещи, как вопросы и ответы, и мне очень хотелось думать, что обман можно разоблачить, как бы ловко тот ни был замаскирован.
— Бумажный человек, — сказал я вслух. — И вы не знаете, кто он на самом деле?
— Это может быть один человек или целый клан. Я поражен, что вы теряли время в поисках человека из плоти и крови, вместо того чтобы дойти до сути этого дела. Может, мне стоит попытаться продать вас обратно судье, если он хоть что-то заплатит?
— Безотносительно к тому, кто этот человек, — сказал Элиас, — разве нам не стоит узнать о нем больше? Какое он имеет отношение к «Компании южных морей»?
Блотвейт бросил на нас сердитый взгляд:
— Вы даже этого не выяснили?
Я вспомнил слова Каупера. Я спросил его о Рочестере сразу же после вопроса о поддельных акциях. «Я сказал вам, сударь, что не стану говорить на эту тему». Напрашивался лишь один вывод.
— Рочестер — это тот, кто выпускает поддельные акции, — сказал я Блотвейту.
Он внимательно посмотрел на меня и медленно кивнул.
— Вы еще можете пригодиться, — сказал он.
Я проигнорировал его сдержанную похвалу. Я не собирался вести себя как пес, которого можно потрепать по голове.
— Вы знаете, где меня найти, если вам что-нибудь потребуется, — сказал Блотвейт.
Затем он сел в экипаж, и экипаж медленно отъехал, оставив нас с Элиасом в полном недоумении.
Мы с Элиасом встретились на следующее утро. Он шел неуверенной походкой, что свидетельствовало об еще не утихшей боли, в остальном же выглядел вполне нормально. Он сказал, что у него неотложное дело в театре, но все оставшееся время он готов посвятить мне. Мы устроились в кабинете моего дяди, пили чай и старались не вспоминать о беде, которая едва миновала пас вчера ночью.
— Я не знаю, что делать дальше, — сказал я. — В этом деле замешано столько людей, и у меня так много подозреваемых, Не знаю, как со всем этим справиться. С кем следует встретиться, какие вопросы задавать.
Элиас засмеялся:
— Ты столкнулся с типичной проблемой заговоров. Есть люди, которые не хотят, чтобы ты раскрыл правду об этом деле. Но есть другие люди, которые скрывают свои частные тайны и мелкие преступления. Когда имеешь дело с заговором, становится чудовищно трудно распознать, где злостное преступление, а где банальная ложь.
Я кивнул:
— Вчера ночью Блотвейт подтвердил мое подозрение, что Рочестер, или кто бы ни стоял за ним, торгует поддельными акциями. Несколько человек предположили, что именно Рочестер стоял за гибелью моего отца. Что ж, очень может быть — если отец представлял угрозу распространению поддельных акций, Поэтому, очевидно, Рочестер организовал покушение на мою жизнь и на твою тоже.
— Очень логично, — сказал Элиас.
— Мы также знаем, что Рочестер пойдет на все, чтобы остаться нераскрытым, но нам, чтобы завершить расследование, необходимо вывести Рочестера на свет. Если мы не можем отыскать Рочестера — а похоже, что это именно так, — может быть, мы сможем отыскать его другие жертвы.
Элиас захлопал в ладоши:
— Думаю, ты на верном пути.
— Может быть, — улыбнулся я, — нам удастся найти его врагов, людей, которые имеют на руках фальшивые акции или вступали с ним в какие-то конфликты. Когда я попытался передать через мальчишку сообщение в кофейне «У Джонатана», многие вскинули головы, заслышав имя Рочестера.
— Не думаю, что тебе удастся допросить каждого брокера на бирже, — заметил Элиас.
— Если не брокеров, то, может быть, тех, кто у него покупал? Как ты сказал: тех, кто понятия не имеет, что их обманули. Поскольку, Элиас, эти люди не знают, что их обманули, то они и не знают, что им следует бояться. — Мое сердце учащенно забилось. Наконец я нашел решение. — Мы должны их найти. Они приведут меня к Рочестеру.
Трудно было сказать, что произвело на Элиаса большее впечатление — моя идея или мой энтузиазм.
— Боже мой, Уивер! На твоем лице вдохновение. Я тебя не узнаю.
Я поделился своей идеей, а Элиас помог мне с деталями. Потом мы поехали в контору газеты «Дейли адвертайзер» и поместили объявление следующего содержания:
Все,
кто когда-либо покупал акции у мистера Мартина Рочестера
или продавал акции ему,
приглашаются посетить
кофейню мистера Кента на Питер-стрит,
рядом с Блумсбери-Сквер,
в этот четверг, между двенадцатью
и тремя часами пополудни,
где получат компенсацию за потраченное время.
Закончив дело, мы вышли на улицу, чтобы разойтись по домам. Мы оба прикрыли носы носовыми платками, проходя мимо бедняка, толкавшего тележку с гнилой бараниной.
— Это смелый ход, — пробормотал я, стараясь поскорее оставить ужасную вонь позади.
— Согласен, — сказал Элиас. — Думаю, он должен быть успешным. Ваши враги, сударь, знают, кто вы и чем занимаетесь. Они сумели заставить вас прийти к ним, они сумели найти вас. Теперь, сударь, ваша очередь выявить их слабости. Этот мошенник Рочестер изо всех сил старается скрыть свою личность, но никто не может быть неуловимым. Он совершал ошибки, и мы вскоре узнаем, какие именно.
— Иначе и быть не может, — возбужденно согласился я. — Думаю, эта его фальшивая личина не рассчитывалась на такое тщательное расследование, которое мы предпримем.
