Заговор Арбеллы Стюарт - Уолш Александра
Коннорс направился к внешнему офису, и Пердита почувствовала, как ее сердце заколотилось от паники. Памела зашла туда, чтобы ответить на телефонный звонок, и не вернулась. Хотя Памеле было около восьмидесяти, она выглядела молодо для своего возраста, и Пердита беспокоилась, что шок от того, что их вводят под дулом пистолета, будет для нее слишком сильным.
Но когда Коннорс распахнул дверь, комната была пуста.
«Подождите снаружи», - приказал он двум бандитам. Усевшись за маленький письменный стол в углу, он предложил им стулья.
«Я думаю, вы обнаружите, что находитесь в нашем доме», - отрезала Пайпер.
«Ненадолго», - улыбнулся он. «Теперь мы можем сделать это одним из двух способов: простым способом, при котором никто не пострадает, или сложным способом, при котором я убиваю заложника каждый раз, когда вы отказываетесь капитулировать перед моими требованиями».
Пердита опустилась в кресло, у нее подкосились ноги. «Чего ты хочешь, Коннорс?»
«Маркиз Хаус, очевидно…» — начал он, но Пайпер перебила.
«Почему? Ты стоишь миллиарды фунтов. Зачем, черт возьми, вам нужен этот дом, когда у вас есть роскошные дома по всему миру?»
«Дело не в доме, Пайпер», - сказал он, и Пердита увидела, как ее сестра вздрогнула при упоминании ее имени. Это казалось навязчивым и странно угрожающим. «Это твой статус».
Близнецы обменялись смущенными взглядами.
«Что? Наши названия?» спросила Пердита. «Маркиз Пембрукшир и виконтесса Кледдо?»
Коннорс непонимающе уставился на них, на его лице отразилось сначала замешательство, затем радостное понимание. «Ты не знаешь, не так ли?» — сказал он.
«Что ты хочешь дом и деньги, да, мы знаем это…» — начала Пердита, но замолчала, когда Коннорс начал смеяться.
«Маккензи никогда тебе не говорил, не так ли?»
«Рассказала нам что?»
«Может быть, он не знает», - размышлял Коннорс. «Возможно, это один из секретов, который не раскрыл даже великий Алистер Маккензи».
«О чем ты говоришь?» — крикнула Пайпер.
«Вы когда-нибудь задумывались о дате заключения договора в Милфорд-Хейвене?»
И снова Пердита и Пайпер обменялись взглядами, полными замешательства.
«Не совсем, нет», - призналась Пердита.
«1886 год», - сказал Коннорс. «Как замечательно. Я могу преподать тебе урок истории, Пердита.» Он одарил меня еще одной из своих приятных, но пугающих улыбок. «Это был год, когда правление королевы Виктории переживало некоторый спад», - продолжил он. «В Ирландии были неприятности, принц Альберт был мертв пять лет, а королева все еще носила траур. Была суровая зима, были беспорядки, за один год произошло много смен премьер-министра. Вы улавливаете общую идею; население было встревожено, и королева не помогала, оставаясь в Осборн-Хаусе. Затем поползли слухи, что есть еще один потенциальный наследник престола.»
«Что?» Пердита была поражена.
«Видите ли, произошел всплеск любви ко всему тюдоровскому, который стал известен как «культ Марии, королевы Шотландии». Были обнаружены документы, по-видимому, утверждающие, что существовала другая королевская линия; та, которая имела прямую родословную с Тюдорами. Пресса раскритиковала его, предположив, что это полет фантазии, созданный светскими дамами, которых больше интересует романтика, чем факты, но, несмотря на все усилия правительства, слух не исчез. В конце концов, премьер-министру Роберту Гаскойну-Сесилу нужно было действовать. Под предлогом защиты исторического дома для потомков и для защиты богатой наследницы, которая происходила в отдалении от шотландской королевы, правительство подарило нашей прародительнице Леттис Лейкби договор Милфорд-Хейвен.
«Она подумала, что это ужасно причудливо и романтично. Ее напыщенный муж-дурак был польщен пожизненным званием пэра, и они были тостом лондонского общества. Именно отсюда поступала основная часть денег, Леттис была богата, но ничто по сравнению с тем, насколько богатыми стали она и Уильям Лейкби, когда правительство предоставило им различные гранты и выплаты, чтобы обеспечить их капитуляцию. Чего правительство ей не сказало, так это того, что, хотя они и не смогли это доказать, поскольку драгоценности и документация были утеряны, ходили слухи, что у нашего предка были более серьезные претензии на трон, чем у королевы Виктории. Что еще лучше, в жилах Леттис не было ни капли немецкой крови. Когда вы обнаружили первое кольцо с рубином, я был слегка заинтересован, но затем вы обнаружили местонахождение второго, и это было похоже на вызов».
Сердце Пердиты бешено колотилось. В ее голове вспыхнуло воспоминание, имя, которое в то время казалось незначительным, прошло незамеченным, теперь добавило новый холод к ее страху.
«С. Антиквариат Фицроя», - сказала она. «Имя твоей матери. Это были вы, другое письмо, которое Ханна Уайт получила о кольце, то, которое напугало ее так сильно, что она убежала, чтобы спрятаться в коттедже в Корнуолле.»
Рэндольф ухмыльнулся.
«Я задавался вопросом, разберетесь ли вы в этом», - засмеялся он. «Хотя ты меня опередил, ты первым добрался до Ханны Уайт и убедил ее продать тебе второе кольцо с рубином. Вы, вероятно, спасли ей жизнь.»
Пердита и Пайпер обменялись испуганными взглядами.
«Что вы имеете в виду?»
«Моя команда должна была задержать вас и заполучить кольцо любыми средствами», - ответил он. «Спецназ Хаберфилда добрался до тебя первым. Они также установили безопасный периметр вокруг коттеджа Ханны Уайт.»
Пердите было плохо, но она должна была знать.
«А Ханна?»
«Я полагаю, она отправилась путешествовать с деньгами, которые вы ей дали», - ответил он. «Я не монстр, дорогая кузина, как только я понял, что у нее больше нет кольца, я отозвал свою команду и с тех пор оставил ее в покое».
Краем глаза Пердита увидела, как Пайпер на мгновение с облегчением закрыла лицо руками.
«Тем не менее, это поставило меня в очень сложное положение, которое разозлило меня», - продолжил Коннорс, и, несмотря на его улыбку, его глаза пылали яростью. «Теперь у тебя было два драгоценности, и, будучи владельцем Маркиз Хауса, я знал, что если бы он все еще был там, ты бы тоже нашел медальон. Затем Изабель сообщила мне, что вы сделали именно это: мифические драгоценные камни, которые должны были быть ключами к тайне, воссоединились и оказались в вашем распоряжении. Время истекало, и я знал, что мне придется действовать».
«Что ты хочешь сказать?» — спросила Пайпер, ее лицо исказилось от отвращения.
«Я думал, ты должна была быть довольно сообразительной, дорогая», - передразнил Коннорс. «Ты действительно понятия не имеешь, не так ли?»
«Тогда расскажи нам», - рявкнула Пердита.
«Документ, найденный Иниго в архивах, является Актом парламента, который был создан Карлом II в 1660 году, когда он был восстановлен на троне. Это называется «Акт исключения», и в те времена, вероятно, считалось надежным способом обеспечить трон для будущих поколений Стюартов. В нем утверждалось, что наследники тела Кэтрин Говард и Генриха VIII могли унаследовать корону только по женской линии. Я предполагаю, что Чарльз сделал это, потому что думал, что никто никогда не отдаст предпочтение наследнице перед наследником мужского пола. Этот акт прошел через несколько версий, включая Второй акт исключения в 1668 году, запрещающий католикам занимать трон после провала правления Якова II, и снова в 1701 году, когда он был консолидирован и стал известен как Акт урегулирования.
«Хотя формулировка, касающаяся тонкостей религии, с годами менялась, раздел, касающийся передачи короны по женской линии нашей семьи, никогда не менялся и по-прежнему остается законом. Очевидно, когда я обнаружила это, это стало для меня чем-то вроде проблемы, тем более что моим единственным ребенком был сын. К счастью, теперь у меня есть две внучки, и я могу заявить о своих правах через них».
«Ты сумасшедший», - сказала Пайпер.
«Нет, я не такой», - ответил он. «Мы произошли от Пенелопы Фицалан. Дочь Уильяма Фицалана, который был внуком Кэтрин Говард и Генриха VIII. У Пенелопы была дочь Элис…»
