Сюзанна ГРЕГОРИ - Нечестивый союз
– Ну, вот, теперь у тебя осталась одна сутана, брат, – удовлетворенно изрек Бартоломью. – Но она слишком стара, и в ней ты не можешь присутствовать на испытательном диспуте. Епископ будет там, и все твои тщеславные братья-бенедиктинцы облачатся в свои лучшие одеяния. И как только тебя угораздило вляпаться в краску. Майкл! Нельзя быть таким неуклюжим. Ведь Освальд предупредил тебя, что у него нет в запасе подходящей черной ткани.
Монах, наконец, догадался, в чем состоит план Бартоломью, и в глазах его блеснул довольный огонек.
– Да, нам необходимо как можно скорее добыть отрез черной ткани, – заявил он. – Иначе новая сутана не будет готова ко времени.
Стэнмор по-прежнему пребывал в замешательстве.
– Если ткань нужна так срочно, ее можно приобрести у Реджинальда де Белема, – сообщил он. – Он всегда располагает запасом черной материи.
– Рад это слышать, – кивнул доктор. – Как, по твоему разумению, поступит де Белем, если нынешним вечером мы обратимся к нему с просьбой продать отрез на сутану?
– Полагаю, он сделает все от него зависящее, чтоб угодить покупателю, – пожал плечами Стэнмор, подозрительно глядя на Бартоломью. – Ты хочешь выведать у него какие-то сведения о сатанинской секте, верно? – спросил он, осененный догадкой.
– Ты прав, – кивнул Бартоломью. – Де Белем, судя по всему, имеет к богохульным сектам самое непосредственное отношение. Нам нужно проникнуть в его дом. Там мы постараемся отвлечь его внимание, а Кинрик тем временем посмотрит, не хранит ли он у себя чего-нибудь подозрительного.
При этих словах смуглое лицо Кинрика просияло. Бартоломью знал, что валлиец обожает рискованные авантюры. Доктор ощутил легкий укол совести при мысли, что он вновь подвергает своего помощника опасности. К тому же он не совсем разделял уверенность Талейта в том, что де Белем стал главой сатанинской общины. Но слова Исобель, слышавшей в доме красильщика плач ребенка, побуждали Бартоломью к решительным действиям. Исобель убита лишь несколько дней назад – значит, ребенок должен быть еще жив. Правда, ни один из осведомителей Талейта не видел и не слышал младенца. Но это могло означать, что похищенного младенца прячут в дальних комнатах огромного дома.
И все же Бартоломью сознавал, что в деле остается слишком много противоречий. Доктор не мог поверить, что де Белем убил собственную дочь. Успокоительное снадобье, которое глава общины Пришествия дал Хесселвелу, было прописано вовсе не де Белему, а Бакли. И де Белем с неподдельным отчаянием умолял Бартоломью отыскать убийцу Фрэнсис. С другой стороны, обстоятельства красноречиво указывали на то, что обвинения в адрес красильщика небеспочвенны. В его доме Исобель видела птиц и летучих мышей. Вскоре после того, как девушка сделала это открытие, ее убили. Скорее всего, де Белем пытался таким образом заставить ее молчать, не подозревая, что опоздал. В доме его плакал ребенок, а на письме с угрозами остались следы желтой краски. Несомненно, де Белем причастен к злодеяниям. Но насколько велика его вина, Бартоломью пока не был способен определить.
– Я надеюсь, вы не собираетесь нарушать закон? – обеспокоенно спросил Стэнмор.
– Закон нарушил де Белем, – заявил Майкл. – А мы хотим предотвратить новое преступление.
Видя, что Стэнмор все еще колеблется, Майкл вкратце передал ему рассказ Талейта-старшего, снабдив его своими собственными предположениями.
– Что ж, думаю, нам стоит навестить мастера де Белема, – сказал Стэнмор, надевая плащ. – Ваш визит возбудит у него меньше подозрений, если я буду вас сопровождать, – добавил он, заметив мелькнувшее в глазах Бартоломью сомнение. – Полагаю, мое присутствие пойдет на пользу делу.
Они оставили владения Стэнмора и через несколько минут уже стучали в двери дома де Белема. Дом был погружен во тьму и безмолвие, все ставни на окнах плотно закрыты. В какое-то мгновение Бартоломью стал опасаться, что хозяина нет дома, и сутана Майкла пострадала напрасно. Но тут до них донеслись тяжелые шаги, дверь распахнулась, и на пороге предстал де Белем собственной персоной. Стоило ему увидеть поздних гостей, как в глазах его вспыхнул огонек надежды.
– Вам удалось что-нибудь выяснить? – спросил он прерывающимся от волнения голосом. – Вы узнали, кто убил мою Фрэнсис?
– Пока нет, – покачал головой Стэнмор. – Но мы позволили себе побеспокоить вас в столь позднее время, мастер де Белем, ибо срочно нуждаемся в вашей помощи.
С этими словами он отступил на шаг и указал на испачканную красной краской сутану брата Майкла. Де Белем, внимавший Стэнмору с хмурым и озадаченным выражением лица, все понял, и на губах его мелькнуло подобие улыбки.
– Сутану можно покрасить, и следы красного исчезнут, – заявил он, осмотрев одеяние монаха. – Вам не придется тратиться на ткань и на портного. Принесите мне завтра сутану, и вскоре она будет как новенькая.
И, не обращая внимания на недовольный взгляд Стэнмора, де Белем приготовился закрыть дверь.
– Простите мою настойчивость, мастер де Белем, но сутану необходимо покрасить срочно, – выпалил Майкл. – Это мое лучшее одеяние, и я должен надеть ее на испытательный диспут, что состоится в колледже послезавтра.
– При всем желании я не могу покрасить ее ночью, брат, – резонно возразил де Белем. – Работники уже ушли, и огонь под красильными чанами погашен. Приходите завтра утром. И мы сразу займемся вашим одеянием.
– Если вы согласитесь заняться ею прямо сейчас, я сам разожгу огонь под чаном, – поспешно заявил Майкл, подпирая дверь ногой и не давая де Белему закрыть ее.
Де Белем, несмотря на все желание угодить заказчику, начал терять терпение.
– Сэр Освальд, объясните своему другу, что разжечь огонь под красильным чаном не так-то просто, – раздраженно обратился он к Стэнмору. – Нам придется возиться всю ночь. Прошу простить меня, брат, но нужно подождать до утра.
– Тогда, может быть, вы продадите нам отрез черной ткани для новой сутаны? – не сдавался Майкл.
Упорство и находчивость, проявленные монахом, удивили даже Бартоломью.
Де Белем понял, что отвязаться от Майкла невозможно, и испустил тяжкий вздох.
– Да, у меня есть черная ткань, пригодная для вас, – сообщил он. – Я приготовил целую партию для аббатства в Или. Конечно, решив справить новое одеяние, вы пускаетесь в ненужные расходы. Но если таково ваше желание, я не буду спорить.
Де Белем направился в глубь дома, знаком пригласив посетителей следовать за собой.
– Этот человек ведет нечестную игру! – прошипел Стэнмор на ухо Бартоломью. – Он имеет право лишь окрашивать ткани, а не торговать ими! У него хватает наглости в моем присутствии попирать законы и правила, установленные городскими властями!
Доктор, которого торговые дела ничуть не интересовали, с досадой отстранился от зятя. Позаботившись о том, чтобы дверь не захлопнулась, и Кинрик сумел проскользнуть в дом, Мэттью поспешил за Майклом. Стэнмор, по-прежнему возмущенно ворча, замыкал шествие.
– Будь в городе другие красильщики, этому пройдохе жилось бы не так привольно, – бормотал он. – А теперь он захватил монополию и поступает, как ему заблагорассудится. Неудивительно, что в последнее время торговля тканями пришла в упадок. Де Белем буквально подрезает нас на корню.
Бартоломью метнул на зятя сердитый взгляд, приказывая замолчать. Стэнмор повиновался. Взор его метал молнии, но с губ более не слетело ни слова. Вслед за де Белемом они миновали длинный коридор и через заднюю дверь вышли во внутренний двор. Во дворе возвышались два деревянных строения. Судя по разноцветным пятнам на земле вокруг одного из них и по резкому запаху, там находилась красильня. Второй сарай предназначался для сушки и хранения тканей. Де Белем снял с пояса связку ключей и отпер дверь. На стене висел факел, и де Белем зажег его, намереваясь выбрать нужную ткань. В помещении стоял такой густой запах красителей, что дышать в нем было почти невозможно.
Бартоломью остался во дворе. Он прохаживался туда-сюда, не сводя глаз с погруженного в темноту дома. Лишь в одном окне мерцал слабый огонек. Приглядевшись, доктор различил, что в комнате движется какая-то фигура. Любопытно, кто это, пронеслось у него в голове. Со дня смерти дочери де Белем жил в полном одиночестве. Возможно, он пригласил к себе какую-нибудь девицу легкого поведения? Мысль эта заставила сердце Бартоломью болезненно сжаться. Если подозрения справедливы, над женщиной, разделившей кров с де Белемом, нависла смертельная угроза.
Доктор отошел от склада довольно далеко, но раздраженный голос Стэнмора заставил его вернуться. Прислушавшись, Бартоломью понял, что речь идет всего лишь о качестве ткани и о цене на нее. Требовательные покупатели, явившиеся в столь неурочное время, явно надоели де Белему, и Бартоломью подозревал, что терпение красильщика на исходе. Не дай бог, выведенный из себя красильщик вернется в дом слишком рано и застанет там Кинрика, с опаской подумал доктор. Такой поворот событий необходимо предотвратить.
