Макс Кратер - Последний еврей Багдада
— Слушаю.
— Бык, — выпалил юноша.
Больше всего на свете он хотел сейчас, чтобы просто распахнулась дверь перед ним. Впервые в жизни Кайс боялся умереть. Не потому, что будет больно и не потому, что ему хотелось жить, а потому, что уйди он сейчас из этого мира, дело, ради которого все затевалось, не будет завершено. Но времени обдумать все это и подготовиться к неизбежному не было. Механизмы жуткой машины пришли в движение.
Глава XLIII. Панкратион
Мудрец поймет, что бесполезен бой,
Что крик — не вспышка молнии крылатой,
Но не уйдет без слов во мрак ночной.
Дилан Томас, «Не уходи без слов во мрак ночной…», пер. О. Чугай— Кишкодер брось.
Голос Рыжего Грека звучал спокойно и даже несколько лениво.
Кайс вынул из-за пояса нож и швырнул его на пол. Громила-телохранитель быстро подобрал оружие. Именно этого, внешне похожего на быка человека юноша первым увидел после того, как открылась дверь будки. Под бдительным взором покрытого наколками здоровяка его препроводили внутрь. Звук, который Кайс первоначально принял за скрип убойной машины, оказался скрежетом дверных петель.
Претендент на воровской престол сидел на роскошном стуле черного дерева. С высокой резной спинкой и массивными подлокотниками он больше походил на трон. Подручный Элая уже примерял на себя «царские» регалии. Никаких сомнений не осталось: именно этого человека Кайс видел в храме. Правда, тогда он безуспешно пытался скрыть свою главную яркую примету под черным париком. Сейчас же в этом нужды не было. Волосы Леона огненно-рыжим водопадом спадали на плечи.
— Я тебя помню, — с вызовом произнес грек, — ты перс.
— Это так, — спокойно ответил юноша, — меня зовут Кайс.
В просторном зале с низкими потолками находились еще несколько десятков причудливо разодетых головорезов. Большинство держались группами по три-четыре человека. На юного перса никто из них внимания не обратил.
— Выкладывай, зачем ты здесь, и главное — откуда знаешь то, что знать тебе не положено. Кто сообщил тебе пароль? Только тщательно подбирай словечки. От них будет зависеть то, какая смерть тебя ждет — быстрая и безболезненная или долгая и мучительная.
Последняя реплика была произнесена Леоном с напором. При этом в его голосе прозвучали истеричные нотки. Казалось, что сама мысль о предстоящих страданиях умирающего доставляла ему удовольствие. Все находившиеся в зале мгновенно замолкли. Теперь их взгляды были устремлены на перса. Откуда-то сбоку вынырнул слуга. Низко склонив голову, он протянул сидящему на троне отрез ткани пурпурного цвета. Тот помял его своей широкой, покрытой рыжей шерстью лапой и кивнул. Слуга молча ретировался.
— С секретным словом все просто. Тот парень, что был убит передо мной, из шайки Хромого. Он и перечислил мне пароли, которые знал. Сначала я решил, что за основу ты взял составные части мушрушу, чье изображение есть на воротах Иштар. Скорпион, орел, змея, лев — этих животных оно как бы вобрало в себя. Не хватало только единорога, рогом которого вооружена голова чудища. Я заставил того несчастного войти и произнести это слово в качестве пароля. Он умер, и мне жаль его, хотя незадолго до гибели он сам пытался меня убить. Подумав, в чем ошибка, я вспомнил, что говорил мне Беспалый. Такая кличка, наверное, была у этого человека. Настоящего его имени я так, к сожалению, и не узнал.
— Уверен, это последнее, за что он на тебя сейчас в обиде, — оскалился Рыжий Грек. — Значит, ты такой смышленый и до всего додумался сам? А можешь догадаться, какую пытку я специально для тебя придумал?
Леон стал вертеть ножом, который передал ему телохранитель, то и дело перебрасывая его из одной руки в другую.
— Пароли ввели пять дней назад, — продолжил как ни в чем не бывало Кайс, — а значит, слово «единорог» могло быть в первый день. Так какое же слово избрал ты для сегодняшнего, шестого дня. Я вспомнил других животных рядом с воротами. Там есть еще лев и бык. Слово «лев» уже было — львиные лапы мушрушу. Оставался только бык. Мне интересно, каким бы был пароль на завтра. Думаю, что эту систему ты вводил заранее. И вот зачем. Верные тебе люди должны были знать все пароли с самого начала, а те, в ком ты сомневаешься…
— Довольно, — взревел Грек, — пустая болтовня.
Как не старался Леон быстро прервать рассуждения перса, главное было им сказано. Подозрительные от природы коллеги претендента на воровской престол, чье благополучие и даже жизнь зависели от острого чутья, тут же сообразили, о чем толкует чужак. В их понимании прозвучавшие слова были недвусмысленным обвинением. По залу пробежал ропот. Стало ясно, что пароли сразу сообщили далеко не всем из присутствующих.
— Итак, подведем итог, — чуть тише, но по прежнему достаточно громко произнес сидящий на троне, — ты, пес Дария, пришел сюда, чтобы все разнюхать и спокойно мне об этом сообщаешь. Ты загрыз нашего брата — достойного и честного вора и после этого надеешься скрыться обратно в свою конуру? Да я сейчас же прикажу отправить тебя на живодерню.
— Проверь, не пометила ли эта псина заборы! — выкрикнул кто-то из бандитов. — Он мог привести за собой других.
Телохранитель Леона схватил Кайса за руку и вывернул ее так, что юноша едва не закричал от боли. Его глаза предательски заблестели. Тем не менее он сделал глубокий вдох и по-прежнему твердо произнес:
— Мне надо поговорить с тобой наедине.
— Ах ты, барбос блохастый. Ты посмел оскорбить меня один раз и теперь делаешь это вновь? Мне нечего скрывать от общества. У меня нет от него тайн. Ты уже достаточно наговорил. Увести его.
Телохранитель потащил Кайса к выходу. Молодой человек сопротивлялся, но безуспешно.
— Мне нужен Элай. Его дочь в опасности, — выкрикнул юноша, — и я знаю все о сокровищах Эгиби, а также о его роли в убийстве Хамида.
— Стоять, — взревел Рыжий Грек.
Все, кто находился в зале, смотрели на него.
— Грек! О чем говорит этот щенок? — выкрикнул коренастый крепыш, стоявший справа в первом ряду.
В мочке уха у него была продета круглая золотая серьга, а голова на пиратский манер обмотана куском серой ткани. Около этого человека компактно держалась группа из пяти-шести разбойников, один из которых был низкорослым — почти карликом, а второй — чуть повыше, с заметным горбом.
— При чем тут Эгиби? — писклявым голосом спросил карлик, — и кто такой этот Элай?
— Пусть говорит, — хрипло проорал горбун, — послушать, как он визжит от боли мы всегда успеем.
— Понятия не имею, что он несет. Но так и быть, послушаем эту собаку, — согласился Рыжий Грек.
На его белесых, веснушчатых щеках проступили красные пятна.
Молодой человек быстро обдумывал, что можно рассказать окружавшим его бандитам, а о чем следует умолчать.
— Я произнесу только одно слово, — начал он, — но самое главное — «деньги». Большие деньги. Столько денег, сколько вы никогда не видели.
В зале стало так тихо, что слышно было, как сквозь толстые каменные стены доносятся снаружи далекие грозовые раскаты.
— Эгиби, — после краткой паузы продолжил Кайс, — богатейший человек в Вавилоне, а, может быть, и во всей империи. Знаете ли вы, чем он занимался все последние месяцы? Конечно, нет. А я вам скажу. Он распродавал свою собственность: дома, земли, рудники. Этот хитрый торгаш и безжалостный ростовщик боится войны и прихода завоевателей. Он надеется переждать смутное время, обратив все свое состояние в золото, серебро и драгоценные камни.
Кайс рывком освободился от сковывающих его объятий телохранителя, вытянул вперед руку с обручальным кольцом и повел ей по кругу, чтобы каждый из присутствующих мог разглядеть огромный зеленый камень.
— Знаете, сколько стоит этот перстень? Вот ты, горбун, представь, сколько на деньги от его продажи можно купить рабов? Только не подавись слюной от зависти! Да тебя самого за эту сумму можно обратить в раба и всех твоих родственников!
В глазах окружавших Кайса преступников заиграли алчные огоньки. Бандиты исподлобья бросали быстрые взгляды то на Рыжего Грека, то на горбуна, то на юношу. Почти все смотрели с недоверием, но готовы были при этом ловить каждое сказанное молодым человеком слово.
— Хамид работал на Эгиби, — продолжил юноша, стараясь закрепить произведенный эффект, — и он был убит, когда по приказу банкира заметал следы спрятанных сокровищ.
В зале поднялся шум.
— Это ложь, — выкрикнул разбойник с серьгой.
— Не может быть, — пропищал карлик.
— Вздернуть гаденыша, — срывающимся от хрипоты голосом проорал горбун.
Громила, все еще стоявший позади Кайса, вновь схватил его за руки, а Рыжий Грек вскочил со своего трона и в два прыжка приблизился к нему. Он поднес острый кончик ножа к глазу молодого человека и так, чтобы мог слышать только он, зашипел:
