Макс Коллинз - Синдикат
– На прошлой неделе прислала открытку. Она получила роль.
– Голливуд должен прийтись ей по вкусу.
– Это место просто создано для нее.
– Я думал... у тебя ведь были серьезные намерения по отношению к ней.
– Да, были.
– А у тебя все в порядке, Нейт?
– Я собираюсь туда поехать.
– Не хочешь сделать перерыв? Эти отчеты могут ведь подождать, верно?
– А что ты мне предлагаешь?
Элиот встал:
– Спустимся вниз. Я хочу тебя угостить.
* * *Элиот два года ловил самогонщиков в Кентукки, Теннесси и Огайо. В тридцать два года он стал руководителем группы по общественной безопасности в Кливленде, штат Огайо, – самым молодым в истории города. Во время второй мировой войны был директором отдела социальной защиты в Федеральном Агентстве безопасности (забавное название, означавшее, что в его обязанность входила борьба с венерическими болезнями на военных базах Соединенных Штатов).
Как раз в то же время, когда Элиот сражался с этой болезнью в масштабах страны, этим же, но исключительно в отношении себя занимался и его старинный друг-приятель Аль Капоне. Он вышел из тюрьмы Атланты, но не так как хотел: его перевезли в Алькатрас тюрьму, которая считалась местом тюремного заключения для наиболее опасных, неисправимых преступников. Сифилис уже начал пожирать его мозги, ив 1939 году, когда его выпустили из Алькатраса, он уже был частично парализован – и душой, и телом. Капоне умер в 1947 году в сорокавосьмилетнем возрасте от венерической болезни, к этому моменту его жизнь превратилась почти в растительную.
А что до Элиота – после войны он ушел в частный бизнес, сделавшись президентом бумажной компании в Пенсильвании. Некоторые из его друзей – в том числе и я – настойчиво убеждали его описать историю воины против мафии Капоне. Мне казалось, что в нем осталось еще достаточно той старой закалки, чтобы справиться с этим делом, и он написал автобиографическую книгу «Неприкасаемые», по которой впоследствии был снят телесериал. Это принесло ему – да и Капоне тоже, широкую известность, особенно среди поколений, которые никогда не слыхали о «Большом парне».
Но увидеть все это Элиот не успел. Он как раз заканчивал правку своей книги, когда в 1957 году умер от сердечного приступа. Ему было пятьдесят четыре года.
* * *В сентябре 1933 года Барни одолел Канцонери в повторном матче в Нью-Йорке. Его подпольное заведение превратилось в «Коктейль-бар Барни Росса», и когда Генри Армстронг в 1938 году в бою за титул чемпиона нанес Барни поражение, он посвятил себя клубу и азартным играм, но ему ужасно не везло ни в том, ни в другом. Когда началась вторая мировая, Барни стал моряком и воевал за Гуадал-канал (заработал Серебряную звезду, поздравление от президента и малярию). Малярию медики лечили морфином и, подобно многим из Джи Ай, Барни в результате врачебной небрежности превратился в наркомана. До сих пор мне тяжко вспоминать об этом периоде в его жизни, но так оно и было, пока он не взял себя в руки и не вернулся на публику, выступая с одним и тем же рассказом, снова и снова выигрывая давно закончившийся чемпионат. В конце концов в 1967 году победу над ним одержала раковая опухоль («Большая О», – как он это назвал).
* * *У Фрэнка Нитти было десять золотых лет: убив Сермэка, что сошло ему с рук, он заполучил могущество и уважение в глазах всякого – от «котелков» до бандитов, от политиков до рабочего люда. Было ясно, что это не жестокий гангстер, вроде Капоне, с помощью автоматов расправляющийся с конкурентами в гараже и заполняющий газетные заголовки кровью и плохой саморекламой. Нитти был бизнесменом: именно он, а не Капоне заложил основы современной мафии.
И, как у всех руководителей, у него болел желудок: после покушения Лэнга образовалась язва. В 1943 году, обвиненный в рэкете и находясь под угрозой длительного тюремного заключения за попытки – вместе с Кампаньей и многими другими – вымогательства немалых баш-лей из кинопромышленности, Нитти вышел из своего дома в пригороде Риверсайд и отправился прогуляться под дождем вдоль какой-то железнодорожной линии, на расстоянии квартала от Сермэк-роад (Двадцать вторая улица, переименованная в честь мученика-мэра). Его горячо любимая жена Анна умерла восемнадцать месяцев тому назад, а ему сказали, что во второй раз выдержать длительный тюремный срок он не сможет. Три свидетеля видели, как он выстрелил себе в голову. Это произошло 19 марта, не хватило всего одного дня до десятой годовщины с того дня, как Джо Зангара сказал: «Нажимай на кнопку».
На могильном камне Нитти написано: «Жизнь существует только благодаря смерти».
* * *Генерал Дэйвс умер в 1951 году за чтением в своем кабинете. Незадолго до этого он сказал репортерам что у него нет никакого желания делиться с людьми какой-либо мудростью через прессу. Но на прощание произнес фразу, вполне подходящую для его эпитафии: «Бог всех нас одарил разумом!»
* * *Джейни вышла замуж за республиканца – помощника политического лидера графства, проживавшего в пригороде. Он дорос до сенатора штата, потом до конгрессмена США, потерпел поражение при переизбрании после многолетней службы, но тут ему предложили пост в администрации Никсона. В Уотергейтском скандале он был незначительной фигурой, но восемнадцать месяцев отработал на тюремной ферме. В это время Джейни развелась с ним, а сейчас живет в одиночестве в Ивэнстоне, трое ее ребят выросли и разъехались. Я подозреваю, что она присматривает себе местного бизнесмена, экс-мэра Ивэнстона, землевладельца.
* * *В 1948 году после удара умер мой дядя Льюис. Мы так и не помирились.
Карьера Уолтера Уинчелла как радиосказителя имела последний взлет, когда его пригласили читать за кадром дикторский текст в ТВ-показе «Неприкасаемых».
* * *В 1934 Джорж Рэфт снялся в фильме «Болеро», в котором, наконец-то, больше танцевал, чем играл. Одной из его партнерш была Салли Рэнд, представившая облагороженную версию своего знаменитого танца с веером на Всемирной выставке. В карьере кинозвезды она не преуспела и танцевала свои танцы с веером вплоть до смерти. К 50-м годам карьера Рэфта пошла на убыль, частично из-за его упорного желания играть роли только «хороших парней» (Хамфри Богард сделал свою карьеру на отвергнутых Рэфтом «несимпатичных» ролях, наподобие Сэма Спейда в «Мальтийском Соколе»). Дружба Рэфта с личностями вроде Багзи Сигала и брата Аль Капоне, Джона, вызвала общественное порицание, и в конце своей шоу-карьеры он выступал в качестве приманки-рекламы в различных мафиозных казино – от Гаваны до Лондона. В последние годы жизни наиболее удачной его ролью стала роль заключенного на коммерческом телевидении компании «Алка-Зельцер». Кроме того, он еще сделал неплохое представление, на котором оплакивал свою работу в качестве профессионального танцора.
* * *Датч Риган тоже стал актером.
Кампанью в 1955 году настиг сердечный приступ – на рыбной ловле во Флориде, ему на спиннинг попалась рыба весом в тридцать фунтов, ставшая для него роковой, – и он умер. Ему было пятьдесят семь.
След Миллера я потерял, его выставили из департамента, и он уехал из города, это я знал точно. Лэнга на суде признали виновным, но немедленно было подано прошение о новом разбирательстве. Он громко поведал репортерам, что если его посадят в тюрьму, он все расскажет лидеру Демократической партии. Спустя год и какие-то восемнадцать отсрочек дело опять рассматривали в суде. Лэнг подождал несколько лет, и, когда улеглись страсти, возбудил против города дело о восстановлении его в звании сержанта-детектива, а также оплаты за потерянные годы и добился этого. Он еще мелькал какое-то время, но представления не имею, что стало с ним после того, как он ушел из полиции насовсем.
* * *Мэри Энн, конечно, уехала в Голливуд и взяла сценический псевдоним. До того как компания «Двадцатый Век-Фокс» откупила ее контракт, она снималась в нескольких картинах для «Монограм». Мэри Энн выходила замуж, и не один раз – но не за меня. В прошлом году она умерла от рака легких. Как сообщил «Нэйшнэл Инкуаэрер», она была заядлой курильщицей.
Когда я прочитал о смерти Мэри Энн, воспоминания о прошлом внезапно пришли мне на ум. Я жил (и живу) во Флориде, выйдя на пенсию несколько лет назад. Я женат на чудесной женщине, о которой в этой книге не написано. Мы живем в Бока-Ратоне, но время от времени бываем в Майами. Как-то в солнечный февральский день мы гуляли по Бейфрант-парку, когда я подошел к мемориалу с надписью: «Я рад, что вместо вас оказался я», – и засмеялся. А она убедила меня написать эту книгу. Что я и сделал.
* * *Что касается выставки «Столетие прогресса», то он продержалась до следующего года. И когда Выставка, наконец, закрылась, скопища народа топтались на берегу озера, наблюдая за тем, как команды по сносу зданий разбирают «Город Завтра». Восточная башня «Скай Райд» была разрушена последней. В субботу, 31 августа 1935 года двести тысяч человек в ожидании наблюдали за великим падением – самым великим со времени краха на Уолл-стрит. Под северные ноги здания было подложено семь с половиной сотен фунтов термитной взрывчатки и в назначенное время Руфус Дэйвс нажал на кнопку. «Величественная башня» рухнула.
