И Паркер - Адская ширма
Сочинять новые басни не имело смысла. Тора снова рассказал про умирающую мать и потерявшуюся сестру, прибавив к этой истории несколько душещипательных подробностей, от которых у самого-то у него на глаза навернулись слезы.
Парень поскреб щетинистый подбородок, покрасневший после встречи с кулаком Торы.
— Ну, извини, приятель, — хрипло сказал он. — Похоже, у тебя-то делишки еще похуже моих будут. Не хотел тебя обидеть, просто денек выдался неудачный, поцапался тут кое с кем. Теперь вот башка трещит, а когда ты меня толкнул, у меня аж искры из глаз посыпались.
— Ну, в таком случае позволь угостить тебя чарочкой винца, — сказал Тора и представился.
— А меня Дзюнси кличут. — Парень осклабился в улыбке, обнажившей зияющую пустоту на месте, судя по всему, недавно утраченных зубов. — Ну, спасибо. От этого не откажусь. Тут за углом есть одно местечко, где торгуют вполне приличным пойлом.
Местечко оказалось даже хуже «Журавлиной обители» — еще более тесное, грязное и вонючее, — но вино там подавали вполне сносное.
— Теперь насчет твоей сестры, — сказал Дзюнси, замявшись. — Видишь ли, ее, может, и в живых-то уже нет. Я работаю у старосты и могу сказать тебе наверняка — уличным девчонкам туго приходится в этом квартале.
— Знаю. Но я буду искать до тех пор, пока хоть что-то не разузнаю.
Дзюнси вздохнул.
— Большинство мужчин здесь готовы заплатить не больше пары медяков за женщину, а швали тут сколько бродит! Вот мой хозяин мог бы тебе рассказать, сколько мертвых девушек они выуживают из каналов да находят среди мусора в переулках.
— Бог ты мой! Квартальный староста! — Тора хлопнул себя по лбу. — И как же это я не подумал?! Где его можно найти? Где его приемная?
Дзюнси усмехнулся:
— Приемная! В таком-то квартале?! Если она тут когда и была, то уж и вспомнить нельзя. Староста у нас управляется и без приемной, в дневное время обычно ошивается где-нибудь около храма. Тора насторожился.
— Храма? Какого храма? Пагода там есть? А монахи? Дзюнси рассмеялся.
— Его называют храмом Безграничного милосердия, а это просто смешно, когда всем известно, что милосердие уж где-где, а там ты найдешь в самую последнюю очередь. Но пагода там точно есть. Осталась после монахов с давнишних времен. Храм и пагода. Люди поговаривают, будто туда по ночам наведываются демоны, а потому это местечко пришлось по вкусу всякого рода головорезам. Одним словом, ходить туда после наступления темноты опасно для здоровья. — Он потрогал свою повязку и поморщился.
Тору передернуло. Между прочим, ему только надо было найти дом, куда маньяк отвел Юкио, да к тому же день был еще в разгаре.
— А ты можешь познакомить меня со своим начальником?
Дзюнси хохотнул.
— Только не сегодня. А то он обязательно отправит меня разыскивать этих ублюдков. Лучше я провожу тебя к храму, а там уж ищи его сам. И не говори ему, что виделся со мной.
Тора расплатился за вино, и они пошли к северо-западу через трущобы. Люди, завидя их, переходили на другую сторону улицы. А между тем Дзюнси, не теряя времени, стращал Тору жуткими подробностями жизни квартала.
— Мертвецов тут находят на улицах почти каждый день, — сообщил он как ни в чем не бывало. — Если б не наш староста, то совсем худо было бы. Полиция-то сюда не заглядывает. Охота им была возиться с таким сбродом! А моему начальнику безразлично, что человек собой представляет и чем владеет, и сам он людей не обижает.
— По твоим словам, так он хороший человек, — сказал Тора. — А нет ли в окрестностях храма бамбуковой рощицы?
— Никаких рощиц там нет. Только сосны кое-где. Они вышли на площадь перед полуразрушенным храмом. Там Дзюнси вдруг схватил Тору за руку и сказал:
— Вон он, мой начальник! Ну, удачи тебе! — И он исчез, прежде чем Тора успел поблагодарить его.
Перед обвалившимися воротами храма, скрестив руки на груди, похожей на бочонок, стоял бородатый великан в окружении местных мальчишек. Тора медленно пересек площадь. Предстоящая встреча не казалась ему радостной, потому что староста больше походил на главаря разбойников, нежели на представителя власти.
Громила смеялся, о чем-то разговаривая с мальчишками, но глаза его сразу зацепили Тору и сделались настороженными. Он отделился от компании и пошел навстречу незнакомцу.
— День добрый! — прогремел он раскатистым басом. Тора тоже с улыбкой поприветствовал его.
— Говорят, вы здешний староста, — сказал он. — Не подскажете ли, где я могу найти здесь бамбуковую рощу?
Глаза старосты подозрительно прищурились.
— А зачем она тебе? — спросил он. Тора ощетинился:
— Послушай, я человек нездешний и просто спрашиваю, как пройти. Что, трудно сказать?
— А я привык знать, зачем чужаку понадобилось пожаловать на мой участок! — рявкнул в ответ громила. — Или говори, что тебе здесь надо, или проваливай!
Тора быстро прикинул, что к чему, и сказал благодушно:
— Эх, не очень-то приятно, но, видать, придется объяснить. Я ищу свою пропавшую сестру. Она работает где-то на улице, торгует собой. А теперь вот матушка наша при смерти и хочет повидать ее. Люди будто бы видели ее здесь, а потом она, кажись, ушла с каким-то монахом. В сторону бамбуковой рощи.
Глаза громилы прищурились еще больше, он внимательно разглядывал Тору, его аккуратные усики и руки.
— И кто сказал тебе это?
— Ну-у… хозяин харчевни. Староста хмыкнул и уже открыл было рот, но тут его слух привлекли звуки борьбы, доносившиеся с территории храма.
— Нет у меня на участке никаких монахов и никаких бамбуковых рощ, — торопливо отрезал он. — Тебе лучше поискать в другой части города. — И он пошел выяснять, что за шум.
Тора пребывал в недоумении относительно того, как повел себя староста. Ведь до сих пор все остальные верили его истории про умирающую мать. Он оглядел себя с головы до ног. Одежда его не вызывала никаких подозрений — такие же лохмотья, как у этого старосты. И чего он взъелся? Может, голова трещит с похмелья или зубная боль замучила?
Сокрушенно покачав головой, он тоже зашел на территорию храма, где увидел жалкое подобие рынка, на котором вовсю шла торговля. Какие-то убогие людишки, скорее похожие на огородные пугала, сидели прямо на грязной земле, разложив перед собой свой нехитрый товар, очень напоминавший обычный мусор. До драки им явно не было никакого дела. Тора послонялся среди них, несколько раз попытавшись завязать разговор, но все они, только завидев его, замыкались в себе. Для них он был чужак, а его лохмотья отпугивали еще больше — ведь такой человек явно не имел денег на покупки и даже мог что-то украсть у них.
Уже давно миновал полдень, а Тора так и не приблизился к своей цели. Он кинул взгляд на пагоду, и тут его осенила мысль. Если забраться на башню, то с высоты можно увидеть окрестности на большое расстояние. Уж во всяком случае, бамбуковую рощу он должен будет заметить.
Ему повезло — вход в пагоду не был заколочен досками. Правда, оказавшись внутри, он ужаснулся. Многие ступеньки отсутствовали, а на полу валялась груда гнилых деревяшек, обвалившихся сверху.
Тора задрал голову вверх. Потолок над ним обрушился в нескольких местах, так что даже был виден следующий этаж. И все же он решил рискнуть. Как-никак, а дневной свет хотя бы позволял видеть, куда ступаешь.
Подъем получился утомительным — ведь приходилось прощупывать ногой каждую ступеньку, каждую доску, прежде чем наступить на нее всем весом, — так что, достигнув верхнего этажа, он, несмотря на холод, обливался потом. Потихоньку он обошел башню по периметру, оглядывая сверху квартал. Скучный пейзаж коричневых крыш лишь в нескольких местах разбавляли яркие пятна зелени. Все это была густая, темная зелень сосен, и только в одном месте ее оттенок был бледнее. Вот она, бамбуковая роща! Пятно было совсем маленькое, меньше леса, но больше обычной зелени дворов; располагалось оно в паре кварталов к юго-востоку от храма.
Приободренный Тора начал спуск, но в спешке наступил не туда, потерял опору, закачался и полетел вниз.
Когда он пришел в себя, то оказался в кромешной тьме, но сразу понял, где находится. Он лежал спиной поперек балки с задранными кверху ногами, зацепившимися за что-то твердое, а вот голова висела в пустом пространстве. Все тело болело и ныло, но сильнее всего болела голова. Осторожно проверив, сможет ли он передвинуться, не упав снова, он все же сумел перелечь головой на балку. Отдохнув немного, он попытался сесть, но голова закружилась так, что ему пришлось поскорее схватиться за балку, чтобы не свалиться. Тора подождал, когда головокружение пройдет, а глаза привыкнут к темноте. Теперь он смог различить смутные очертания пола и полуразрушенных ступенек. К ним-то он и пополз осторожненько, тщательно проверяя каждую досочку, прежде чем навалиться на нее всем своим ушибленным, ноющим телом.
