Мария Чепурина - Свиток Всевластия
– Сударь! – произнесла мадам дрожащим голосом. – Я была бы счастлива стать соучастницей ваших алхимических штудий! Поверьте, это величайшая честь для меня, наиволшебнейшая мечта, которую только можно представить! Но смогу ли я? Сударь, поглядите на мою немощь! Мне недолго осталось жить. Как же я могу стать вашей ученицей, когда вы молоды и полны сил, а я – дряхлая старуха?
– Вам кажется, что я моложе вас, мадам? – улыбнулся Кавальон. – А что, если я скажу, что это не так? Я ведь назвал лишь место своего рождения, но не дату. Так знайте же, мадам, что скоро мне исполнится четыреста два года!
– О-о-о! – только и смогла вымолвить Жерминьяк.
– Я умею плавить бриллианты, умею улучшать драгоценные камни, знаю лекарство от всех болезней, – продолжал Кавальон. – Несколько лет назад по Европе прошел слух о моей смерти. Его автором был я сам. Мне не хотелось афишировать своих поисков.
– Так вы…
– Теперь, мадам, вы сами можете назвать мое имя!
– Вы граф Сен-Жермен! – простонала старуха.
– Да, мадам. Я перед вами.
Жерминьяк, исполненная восторга, вскочила с дивана и попыталась упасть на колени перед своим кумиром. Больные суставы и сам кумир не дали ей этого сделать.
– Ну будет вам! – проговорил алхимик, помогая мадам подняться. – Между просвещенными людьми такие жесты ни к чему! Вернемтесь-ка на диван.
Учитель и ученица водворились на прежнее место.
– Граф, вы могли бы улучшить мои бриллианты? – первым делом спросила старуха, как только ее седалище вновь оказалось на розовой обивке.
– Это не составит для меня ни малейшего труда.
– В таком случае я распоряжусь немедленно принести их!
– Для превращения мне понадобится неделя.
– Превосходно. Шарлотта! Шарлотта!!!
– Постойте, мадам. Будет лучше, если слуги ничего не будут знать о нашем знакомстве. На первое время мне хотелось бы сохранить его в тайне. До тех пор, пока секрет взаимопревращения металлов не передан вам, наш алхимический орден особенно уязвим. Если о нас узнают церковники…
– О да, понимаю! Но в таком случае когда же состоится передача вашего тайого знания?
– После того, как вы будете полностью к этому готовы, мадам!
– Сколько же времени это займет?
– На подготовку обычной женщины ушли бы годы, но столь просвещенную даму, как вы, я смогу подготовить всего за месяц.
– Начнемте немедленно, сударь! Я готова внимать вам прямо сейчас.
– Похвальное рвение! – Кавальон еще раз поцеловал ручку мадам. – Должен признать, что восхищаюсь вами все больше и больше. Однако внимать еще рано. Прежде чем заниматься вашим разумом, я должен подготовить ваше тело.
– Тело?
– Я должен омолодить вас, мадам.
Старуха схватилась за сердце.
– Вам плохо, сударыня? – испугался Кавальон.
«Уж не переусердствовал ли я?» – подумал он испуганно.
– Ах, нет… Мне уже лучше… Но я чуть было не лишилась чувств от радости, милый учитель! В один день исполнились все мои тайные мечтания – встретить Сен-Жермена, постичь тайны алхимии, вернуть молодость! Мое старое сердце с трудом переносит столько эмоций!
– Очень скоро оно перестанет быть старым, мадам!
– Поскорей бы! Так хочется начать прямо сегодня!
– В таком случае велите приготовить горячую ванну в ваших покоях. Да, и не забудьте о бриллиантах! Я собираюсь приступить к их улучшению нынче же вечером. Вы храните свои драгоценности в шкатулке? Уверен, что она инкрустирована с отменным вкусом!
– Сейчас я вам все покажу, сударь! – произнесла Жерминьяк.
«Давай-давай», – подумал Кавальон, учтиво помогая ей подняться.
2
– Д’Эрикур! Вот так встреча! – воскликнула мадам де Шампо.
– Мы несказанно рады вас видеть! – добавила мадам де Шампо-младшая.
Дамы приходились друг другу свекровью и невесткой. Виконт навестил их в ложе Оперы, абонированной Шампо на год вперед, прямо во время спектакля. В собственной ложе, пусть и представление было оттуда видно намного лучше, д’Эрикур скучал. В театр он явился один и, разумеется, не для того, чтобы любоваться на прыжки Вестриса или слушать музыку Сальери. Это был выход в свет: показать себя, посмотреть на других, узнать новости, получить несколько приглашений, назначить пару свиданий.
– Счастлива видеть вас на свободе, дитя мое! Я-то боялась, что вам придется сидеть в Бастилии не меньше года! И вдруг – такая встреча! – удивлялась свекровь.
– А вот я уже давно разглядела месье д’Эрикура в его ложе и все ждала, когда же он к нам заглянет! – похвасталась невестка.
– У вас отменное зрение, мадам, – заметил виконт.
– Это не зрение, это мой волшебный веер! – рассмеялась младшая де Шампо, развернув перед гостем свое новое опахало, украшенное многофигурной сценой испытания воздушного шара. В верхней части, там, где посреди голубого неба художник мог бы изобразить дневное светило, в веер была вставлена маленькая увеличительная линзочка. Она позволяла видеть спекталь словно вблизи и разглядывать окружающих, не нарушая правил приличия.
– Представьте, она специально заказала эту вещицу, чтобы рассматривать свою любимую Сент-Юберти во время танца!
– У вашей невестки отменный вкус и похвальная тяга к прекрасному! Я тоже обожаю Сент-Юберти! – Виконт без особого, впрочем, интереса бросил взгляд на сцену, туда, где среди нарисованных деревьев, подвешенных на веревочки облаков и перемещающихся с помощью лебедки картонных животных исполняла свои па Диана-охотница.
– Убедите же мадам, что она лучше, чем мадемуазель Гимар! – потребовала невестка.
– Гимар – непревзойденная танцовщица нашего времени, – проговорила старшая мадам, откинувшись на своем любимом кресле, специально привезенном в театр, и поглаживая свою любимую собачонку, без которой Опера не была Оперой. – Пусть она уже не в том возрасте, чтобы выступать, но ни одна молодая артистка из тех, что мне приходилось видеть, до сих пор не превзошла ее!
– Кстати, она собирается замуж! – снова застрекотала младшая. – Можете себе представить, виконт: мадемуазель Гимар сделается «мадам», хи-хи-хи! А у Сент-Юберти, говорят, роман с графом д’Антрегом. Об этом судачат теперь в каждой гостиной! А вы не знали?
– К сожалению, пребывание в замке Его Величества не позволило мне быть в курсе всех светских новостей, – улыбнулся д’Эрикур.
– И зачем только вы задаете виконту такие глупые вопросы, сударыня?! – заворчала свекровь. – Он только что вышел из Бастилии, а вы твердите ему всякий вздор о танцовщицах, словно важнее этого ничего нет! Простите ее, д’Эрикур, она еще так юна…
– О, ну что вы, мне ужасно интересно знать, о чем нынче говорят парижане!
– А нам интересно узнать, как давно вы освободились, виконт?
– Только сегодня!
– Как?
– Сегодня утром! Я успел лишь принять ванну, переменить костюм, побриться, завить волосы, поблагодарить отца за преподанный мне урок, пообедать… и сразу отправился в Оперу! Не представляете, как я соскучился по театрам… и по вам, любезные дамы!
– Выходит, о вашем освобождении еще никому не известно? – подняла брови свекровь.
– О, виконт, позвольте мне сообщить свету эту благую весть! – заволновалась невестка. – Уже представляю, как все ахнут, когда вы вновь появитесь в салоне мадам Кондорсе! Ваша популярность возрастет до небес!
– Надеюсь, пребывание в Бастилии не доставило вам слишком много неудобств?
– Или там и вправду так ужасно, как рассказывают?
– После того как в Париже стало известно о вашем заключении, все пришли в ужас! Многие даже просили за вас вашего отца, но он был непреклонен! Лично я не одобряю таких методов воспитания, но…
– Весь Париж их не одобряет! Это так деспотично и так противоречит природе!
– Ах, сударыни! Если бы я знал, что вам небезразлично мое заключение, то перенес бы его легче! А если бы знал, что весь Париж на моей стороне, то и вовсе не чувствовал бы себя узником! Впрочем, мне и так не на что жаловаться. Отец был так любезен, что прислал мне постель, теплый плащ и расторопного слугу. Он ежедневно снабжал меня чистым бельем, лучшими обедами и книгами. Кроме того, в моем распоряжении была бастильская библиотека.
– Выходит, вы ни в чем не нуждались?
– Ни в чем, кроме главного, сударыня! Кроме свободы. – Виконт бросил взгляд на сменивший Диану кордебалет нимф в коротких, разукрашенных оборками кринолинах. – Кроме свободы, театра, просвещенного общества. И новостей, разумеется!
– Нынче одна новость, виконт! Генеральные Штаты! – вздохнула старшая де Шампо. – Все только о них и говорят! Честное слово, эта политика меня уже так утомила… Но, видать, дела в государстве совсем плохи, раз уж король решился на такой экстравагантный поступок!
– Да, дела у Его Величества хуже некуда! – подключилась младшая де Шампо. – Говорят, теперь еще и дофин заболел! Королева надеется, что чистый воздух Медона подействует на него благотворно, но, по правде говоря, надежды мало! Ходят слухи, будто у Его Высочества чахотка!
