К. Брэдфорд - Юный самурай : Путь воина. Путь меча. Путь дракона
Воду Джек выпил одним глотком. Суп его согрел, хотя и не понравился: слишком много перца. Потом Джек съел рис, жадно запихивая его в рот прямо пальцами. Рис он уже как-то пробовал: отец привозил немного из торговой поездки. Джеку рис казался довольно безвкусным, но после многих дней голодания выбирать не приходилось.
Джек облизал пальцы и благодарно улыбнулся женщине.
Она смотрела на него с ужасом.
— Спасибо… Большое вам спасибо. — Джек не знал, что еще сказать.
Явно расстроенная, женщина собрала пустые чашки и торопливо вышла из комнаты.
Что же он натворил? Наверное, надо было ей тоже предложить еды?
Через несколько минут раздвижная дверца вновь открылась: женщина принесла белый балахон и положила рядом с постелью Джека.
— Кимоно-о китэ тёдай[6], — сказала она, показывая, что нужно одеться.
Джек, который лежал под одеялом совсем голый, отказался.
Женщина недоуменно посмотрела на него и снова показала на одежду.
Ну как же ей объяснить?! Джек знаками попросил ее выйти за дверь. Явно удивленная такой просьбой, женщина все же поклонилась и вышла.
Джек встал, преодолевая боль во всем теле, и осторожно, стараясь не задеть сломанную руку, оделся.
Подошел к двери и на этот раз сумел открыть ее, не повредив. Женщина ждала на деревянной веранде, которая шла вокруг всего дома. Невысокие ступеньки вели в большой сад, огражденный высокой стеной. Такого сада Джек в жизни не видел!
Через пруд, в котором цвели розовые кувшинки, был перекинут мостик. Посыпанные галькой извилистые дорожки тянулись мимо разноцветных клумб, зеленых кустов и больших камней. Крошечный водопад превращался в ручеек и огибал пышное вишневое дерево в цвету.
Какой ухоженный и тихий сад! Совсем непохожий на грязные овощные грядки и живые изгороди, разбросанные по Англии.
— Прямо райский уголок, — пробормотал Джек.
Женщина показала на деревянные сандалии, предлагая обуться, и засеменила по дорожке; Джек пошел следом.
На другой стороне пруда старик, должно быть садовник, выравнивал граблями и без того идеально ровный участок. Когда они проходили мимо, старик низко поклонился. Женщина слегка склонилась в ответ, и Джек последовал ее примеру. Похоже, кланялись здесь всегда и везде.
Они вошли в маленькое деревянное здание в дальнем конце сада. В комнате было приятно тепло, стояла длинная скамейка из камня и большая квадратная бочка, полная горячей воды. К ужасу Джека, женщина жестами показала, чтобы он залез в эту бочку — а из нее аж пар валил!
— Вы в самом деле хотите, чтобы я залез туда? — Джек попятился.
Улыбаясь, она зажала нос пальцами, показала на Джека, потом на бочку:
— Офуро[7].
— От меня не воняет! — возмутился Джек. — Я мылся всего месяц назад! И разве вы не знаете, что мыться опасно? От этого можно понос подхватить или еще чего похуже! Здесь полно всякой заразы!
— Офуро хаиттэ! — повторила женщина, похлопав рукой по бочке. — Аната-ни номига цуитэ иру-ва ё![8]
Джек ничего не понял, и ему было наплевать. В бочку он ни за что не полезет!
— Уэкия! Тиро! Котти-ни китэ![9] — закричала женщина, пытаясь схватить Джека.
Он обогнул бочку и бросился к двери, однако дорогу загородил садовник. Прибежала молоденькая служанка и поймала Джека. Женщина стащила с него одежду и принялась поливать ледяной водой.
— Перестаньте! Холодно же! — закричал Джек. — Отпустите меня!
— Дамэ, офуро-но дзикан-ё, окина акачан нэ[10], — сказала женщина. Служанка засмеялась.
Джек так брыкался, что садовнику тоже пришлось держать его, хотя старик изо всех сил старался не задеть сломанную руку мальчика.
Пока его мыли, Джек чувствовал себя беспомощным младенцем. Потом, несмотря на протесты, его засунули в бочку. Вода была невыносимо горячей, однако каждый раз, когда Джек пытался выбраться, женщина осторожно заталкивала его обратно.
В конце концов Джека выпустили из бочки — и на этот раз вымыли теплой водой с мылом. Он слишком устал, чтобы сопротивляться, и смирился с позором. Хуже всего было то, что вода чем-то благоухала — и теперь от него пахло как от девчонки!
Потом Джека снова засунули в бочку, и от жара он стал ярко-розовым. Подержав там какое-то время, ему позволили вылезти — только для того, чтобы опять облить холодной водой! Затем его вытерли и одели в чистую одежду.
Измученного Джека отвели обратно в комнату, где он повалился на постель и тут же заснул беспробудным сном.
9. Кимоно и палочки для еды— Офуро, — сказала женщина.
— Да ведь я уже мылся вчера! — пожаловался Джек.
— Офуро! — строго велела женщина.
Джек понял, что сопротивляться бесполезно. Надел чистый балахон и поплелся по дорожке через сад к бане. На этот раз мыться ему почти понравилось.
Купание пошло ему на пользу: он чувствовал себя посвежевшим и голова больше не чесалась от вшей и морской соли.
Вернувшись в комнату, Джек обнаружил на постели одежду, похожую на ту, в которую был одет самурай. Следом вошла круглолицая женщина.
— Тиро! — позвала она, и в комнату торопливо прибежала служанка: невысокая девушка лет восемнадцати на вид, хотя по ее гладкой и чистой коже возраст определить было трудно. Хорошенькая — темноглазая и с черными, коротко подстриженными волосами, — но совсем не такая красавица, как та девочка, которая ухаживала за ним, когда он болел.
Тогда где же девочка? И тот мужчина со шрамами на лице? Пока что Джек видел в доме всего двух мужчин: старого садовника, которого женщина называла Уэкия, и злобного на вид самурая, — и ни у одного из них шрамов не было. А может, девочка и человек со шрамами ему просто почудились? Как та девчонка, которую он видел на мысе…
— Госюдзин кимоно[11], — сказала женщина, показывая на одежду.
Джек понял, что ему предлагают одеться, но, посмотрев на разложенное одеяние, растерялся: с чего тут начинать? Взял пару странных носков — с отдельным большим пальцем, как на рукавицах. По крайней мере, понятно, на что их надевать, вот только на его лапу они оказались маловаты. Служанка заметила растерянность Джека и хихикнула, прикрывая рот рукой.
— Да откуда мне знать, как надевается ваша дурацкая одежда! — огрызнулся Джек: кому понравится, когда над ним смеются?
Служанка затихла и, опустившись на колени, виновато поклонилась. Круглолицая женщина подошла к Джеку.
Положив носки на место, он позволил женщинам помочь ему одеться. Сначала они надели на Джека белые таби — к счастью, они немного растягивались. Потом мальчику дали нижнюю одежду: белую рубаху из хлопка и дзюбан. Сверху обернули его шелковым балахоном, тщательно проверив, чтобы левая пола запахивалась на правую. В конце концов все это завязали сзади широким красным оби.
Джек вышел на веранду, чувствуя себя довольно неловко: он-то привык к штанам и рубахам, а не к платьям и юбкам! При движении ветер продувал одежду насквозь, однако гладкий шелк был гораздо приятнее, чем жесткие бриджи и матросская рубаха из грубого сукна.
Служанка куда-то ушла, а женщина повела Джека через веранду к другой сёдзи. Они оказались в комнатке, похожей на ту, где он спал, только здесь стоял низкий прямоугольный столик, вокруг которого лежали четыре плоские подушки. На дальней стене висели два превосходных меча: темно-красные рукояти и поблескивающие черные ножны, украшенные перламутром. Под ними в стенной нише был маленький алтарь, где горели две свечи и палочка благовоний, наполнявшая воздух ароматом жасмина.
На одной из подушек сидел мальчик и изумленно таращился на голубоглазого чужеземца с золотистыми волосами.
Женщина сделала знак Джеку сесть рядом с мальчиком, а сама устроилась напротив них.
Наступило неловкое молчание.
Джек заметил, что четвертая подушка незанята, и решил, что они ждут кого-то еще. Мальчик продолжал таращиться на Джека.
— Я Джек Флетчер, — сказал Джек мальчику, пытаясь прервать молчание. — А тебя как зовут?
Услышав речь Джека, мальчишка неудержимо захихикал.
Женщина что-то сказала ему резким тоном, и он замолчал. Джек посмотрел на нее:
— Извините. Я не знаю, кто вы и где я, но я очень благодарен вам за заботу. Скажите, пожалуйста, как вас зовут?
Она ответила ему непонимающим взглядом. Потом улыбнулась, хотя по глазам было видно, что она так ничего и не поняла.
— Я Джек Флетчер, — сказал Джек, ткнув себя пальцем в грудь. Потом показал на женщину: — А как вас зовут?
Джек повторил это несколько раз, однако женщина не понимала, продолжая загадочно улыбаться. Да что ж такое! Джек уже хотел прекратить всякие попытки объясниться, когда мальчишка подал голос:
