Сюзанна ГРЕГОРИ - Нечестивый союз
На церковном крыльце появилась дородная фигура отца Катберта. Когда священник приблизился к Майклу и Бартоломью, те с удивлением увидали, что на щеках его блестят слезы.
– Это правда? – дрожащим голосом вопросил отец Катберт. – Там, в подвале, лежит тело Николаса из Йорка?
Майкл молча кивнул, не сводя с отца Катберта подозрительного взгляда.
– Последнюю неделю Николас провел в моем доме, – пояснил священник. – Признаюсь, я едва не лишился рассудка, когда передо мной предстал восставший из гроба мертвец. Но Николас сказал, что его преследуют и он был вынужден измыслить собственную смерть, дабы ввести врагов в заблуждение.
– Преследуют? – переспросил донельзя заинтересованный Бартоломью. – И кто же его преследовал?
– Этого я не знаю, – вздохнул отец Катберт, громко всхлипнул и утер лицо рукавом. – Николас сказал, что мне лучше ничего не знать о его врагах. Для моей же безопасности. Я видел, что он испуган, очень испуган.
– Господи боже, но почему вы ничего не рассказали нам? – возмущенно возопил Майкл.
– Потому что Николас умолял меня не делать этого. Сказал, если я проговорюсь хотя бы одной живой душе, то навлеку на него смертельную опасность. Да и на себя самого тоже. Я не сомневался, что он говорит правду, – возвысил голос отец Катберт. – Я знаю Николаса давно, но никогда прежде не видел его в таком смятении.
Взгляд священника тревожно перебегал с Бартоломью на Майкла.
– Служка, запиравший церковь, однажды заметил Николаса во дворе. В ужасе он сообщил мне, что встретил ожившего мертвеца. Я настоятельно посоветовал ему держать язык за зубами. А на следующий день узнал, что служка сбежал из города.
– Отец Катберт! – дрожащим от гнева голосом воскликнул Бартоломью. – Вы не имели права молчать! Разве вы не понимаете, что Николас мог быть беспощадным убийцей, отправившим на тот свет нескольких женщин!
– Он никого не убивал! – с горячностью возразил отец Катберт. – Николас не способен на убийство, – добавил он более спокойно.
– Тем не менее в его гробу найдена убитая женщина, – напомнил Бартоломью. – Как вы объясните сие обстоятельство?
– В ночь, когда мы раскапывали могилу Николаса, я уже знал, что он жив, – сказал отец Катберт. – И понимал, что он никоим образом не может лежать в могиле. Но того, что в гробу окажется труп женщины, я не ожидал. Вернувшись домой, я рассказал Николасу о нашей страшной находке. Рассказ мой поверг его в величайшую печаль. Он был убежден, что в гробу находится та самая женщина, с которой он встречался до того… до того, как ему пришлось прикинуться мертвым.
– Господи, вы так много знали и держали нас в неведении! – с досадой воскликнул Майкл. – Скажите, а вы были знакомы с женщиной Николаса? В гробу действительно была она?
– Не могу ничего утверждать с уверенностью, – покачал головой священник. – У той были роскошные черные волосы, а покойница в гробу оказалась почти лысой. Я сообщил об этом Николасу, рассчитывая его утешить. Однако же он сказал, что его возлюбленная лишилась волос вследствие какого-то недуга и постоянно носила парик.
– Возможно, мертвая женщина – и правда любовница Николаса, – заметил Майкл. – Но из этого отнюдь не следует, что он не мог ее убить.
– Николас был привязан к ней всей душой, – уверенно заявил отец Катберт. – Стоило взглянуть на них, и становилось понятно, что они созданы друг для друга. Верьте мне на слово, никогда бы Николас не поднял на нее руку! К тому же он, как и я, являлся членом общины Святой Троицы. Да будет вам известно, мы стремимся искоренить грех и вернуть заблудшее человечество на стезю добродетели. И никто из нас не запятнает свою душу столь тяжким грехом, как убийство!
Бартоломью не счел нужным возражать, лишь скользнул по лицу отца Катберта недоверчивым взглядом. Майкл вместе с печальным священником отправился в домик Катберта около церкви, чтобы осмотреть место, где провел последние дни Николас. Бартоломью остался в церковном дворе и нетерпеливо прохаживался взад-вперед.
– Ну, что скажешь? – спросил он, едва завидев Майкла. – Такого поворота событий мы с тобой никак не ожидали!
– Надо все хорошенько обдумать, – заявил Майкл, усаживаясь на низкую стену, окружавшую церковный двор. – Итак, по словам отца Катберта, Николас явился к нему неделю назад. Он пребывал в величайшем смятении и просил убежища и защиты.
– Давай начнем со смерти Николаса, – предложил Бартоломью. – Точнее, с мнимой смерти. Если верить словам отца Катберта, Николас решился на столь рискованный розыгрыш, потому что был безумно напуган.
– Именно так, – кивнул головой Майкл. – А разыграть собственную смерть – самый надежный способ скрыться от опасности. Никто не станет преследовать покойника.
– Если женщина, которую мы обнаружили в гробу, действительно была любовницей Николаса, скорее всего, она помогала осуществить его план. Возможно, Николас пустил в ход особые снадобья и притирания, чтоб притвориться мертвым. А в ночь накануне похорон женщина пришла в церковь и хотела помочь ему выбраться из гроба.
– И что произошло после? – вопросил Майкл. – Нам остается лишь теряться в догадках. Может статься, он убил ее, дабы избавиться от свидетельницы своей отчаянной затеи. Но почему лицо убитой скрывала омерзительная козлиная маска?
– Что бы там ни произошло, Николас сбежал из города и вернулся неделю спустя, – сказал Бартоломью. – А когда отец Катберт сообщил ему, что в его могиле найдена мертвая женщина, он сразу понял, кто она такая.
– Но какие причины толкнули Николаса на столь чудовищную мистификацию? – задумчиво произнес Майкл. – Я полагаю, причины эти наверняка связаны с университетской летописью, над которой он работал. Может статься, ему угрожали, требовали рассказать о неких событиях, вошедших в книгу?
– Вероятно, ты прав, – поразмыслив, кивнул Бартоломью. – После мнимой смерти Николаса некто, желавший во что бы то ни стало узнать содержание летописи, решил действовать по-другому. Он нанял бродячего монаха, чтобы тот похитил книгу. Но отравленный замок не дал осуществиться его намерениям.
– Основываясь на наших предположениях, можно сделать один вывод, – изрек Майкл. – Какие бы тайны и разоблачения ни скрывала университетская летопись, злоумышленнику не удалось ею завладеть. Ведь из книги не пропало ни единой страницы. Ты помнишь, как тщательно проверил ее де Ветерсет.
– Напрашивается еще один вывод, – заметил Бартоломью. – Не лишено вероятности, что некто, питающий столь настойчивый интерес к университетской летописи, и убил Николаса.
– А также Фруассара, – подхватил Майкл. – Ведь они оба удушены гароттой. И очень может быть, эти убийства – дело рук тихони Гилберта.
– Да, на него указывают многие обстоятельства, – согласился Бартоломью. – Лишь у Гилберта были ключи от подвала. Следовательно, он один мог заменить труп женщины на труп Николаса.
– Пока мы не знаем, зачем он это сделал, – заметил Майкл. – Но если убийца – Гилберт, становится понятно, каким образом мертвый монах оказался в закрытом сундуке. Гилберт мог спрятаться в подвале, так что у монаха не было ни малейших подозрений, что в церкви он не один. Потом, когда служка запер церковь, а монах поднялся в башню за сундуком, Гилберт вышел из своего убежища. Возможно, он намеревался лишь удостовериться, что все идет по задуманному плану. Обеспокоенный тем, что монах слишком долго возится, Гилберт поднялся в башню. Он обнаружил мертвеца, в приступе паники затолкал тело в сундук и захлопнул крышку.
– Де Ветерсет тщательнейшим образом пролистал книгу и заявил, что ни одна страница не исчезла, – напомнил Бартоломью. – Если эту рискованную авантюру затеял Гилберт, почему же он не похитил важную для него часть летописи?
– Я почти уверен, что именно так он и поступил, – заявил Майкл, задумчиво почесав голову. – Да, я прекрасно помню: в то утро, когда в университетском сундуке нашли мертвого монаха, канцлера более всего заботила сохранность летописи. Он пролистал ее и убедился: страницы, о которых он беспокоился, целы и невредимы. Но листы, извлеченные Гилбертом, представлялись де Ветерсету столь маловажными, что он не обратил внимания на их отсутствие. Таким образом, в пресловутой летописи есть по крайней мере две главы, исполненные особого значения, – та, что заботила де Ветерсета, и та, что похищена Гилбертом.
– Предположим, все это верно, – продолжал размышлять Бартоломью. – Внезапная смерть монаха, скорее всего, не особенно встревожила Гилберта. Никому и в голову не могло прийти, что между ним и мертвым взломщиком есть какая-либо связь, и он прекрасно понимал это. Итак, затолкав труп в сундук, он спустился в церковь, открыл дверь, запертую монахом на засов, и вышел прочь. Один из клерков сообщил мне, что кто-то, без сомнений, отодвигал засов. По его мнению, это доказывало, что в церкви помимо монаха находился еще один человек.
